Сказка, расказанная на ночь - DJWP
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сильно обшарпаны!
Наконец, Зена передала Габриель свой кожаный купальник. Сафо зажала нос, когда он проплыл перед её лицом.
— Фу-у! Зена! Когда ты последний раз чистила его? Он может сам по себе стоять и сражаться.
— Очень смешно, — пробубнила воительница из примерочной.
Габриель рассмеялась, передавая последнюю часть доспехов мастеру. Он поднёс её к свету.
— Да, эта штука повидала виды.
Торговец окинул Габриель заботливым взглядом. Он очень хорошо знал, от чего осталась каждая отметина на снаряжении Зены.
— Починить можно? — спросила Габриель.
— Без труда, — ответил скорняк, — я же профи! Будет готово в скором времени. Можете пока отдохнуть и осмотреться: вдруг ещё чего приглянётся. В отделе там, сзади, есть украшения, — лавочник указал направление и приступил к работе.
— Ох! — выдохнула Габриель. — Я буду там, — она побежала смотреть украшения.
Зена вышла из примерочной, одетая в синюю хламиду.
«Невероятно!» — подумала Сафо, отметив, насколько непохожей на воительницу выглядела сейчас Зена.
«Мы те, кем делает нас наша одежда», — подумала она и улыбнулась. Воительница ещё не сняла наручей.
— Отдай ему и наручи, пусть проверит, — предложила Сафо.
Зена взглянула на свои запястья, словно только что вспомнила о наручах. Она стала снимать их, и на пол вывалился свернутый пергамент. Зена быстро наклонилась, чтобы поднять его, но Сафо оказалась быстрее.
— Что это? — спросила Сафо, начиная разворачивать свиток.
Зена попыталась отобрать его, но Сафо увернулась и, развернув маленький свиток, прочла вслух:
«Волос твоих цвет золотой, странный:Рыжие искры, блеск светлый…»
— Что это? — снова спросила поэтесса с ухмылкой на лице.
«Неужели Зена краснеет?» — подумала она, глядя на воительницу.
Зена, неожиданно смутившись, отвела взгляд в сторону.
— Тот, кто продал мне это, сказал, что это ты написала, — ответила Зена, пытаясь, чтобы голос не выдавал её эмоций.
Сафо ничего не ответила, изумлённо уставившись на Королеву Воинов.
— Габриель хотела получить что-то из твоих произведений. Я достала это для неё. Я подумал, что ей понравится… и… я забыла об этом, — попыталась объяснить Зена, но не преуспела.
Сафо улыбнулась:
— Зена, откуда у тебя это?
— Купила у одной из торговок в Авлоне.
Сафо покачала головой.
— Зена, извини конечно, но я ничего такого никогда не писала.
— Я тоже так подумала, но ещё подумала, что… ладно, я подумала, что Габриель понравится, — Зена не поднимала глаз, мечтая только о том, чтобы мастер быстрее починил её доспехи.
— Ты решила, что это понравится Габриель? — Сафо свернула свиток и протянула воительнице. — Зена, если тебе нравится стихотворение и оно трогает тебя, то нет никакой разницы, кто его написал. К тому же, оно очень неплохое.
Зена забрала свиток и пристроила его рядом с мечом и шакрамом.
— Вот что я тебе скажу, — Сафо улыбнулась смущённой воительнице, — обещаю написать что-нибудь специально для тебя, чтобы ты передала это Габриель.
— Это не так уж необходимо.
— Нет. Я хочу сделать это, — возразила Сафо, касаясь ладонью сильной руки воительницы. — Правда.
Зена не ответила, но подняла взгляд на поэтессу и слабо улыбнулась.
— Габриель будет в восторге.
— Вне всякого сомнения! — улыбнулась Сафо.
Послышался голос Габриель, зовущей Сафо. Поэтесса подмигнула Зене и направилась в заднюю комнату. Воительница протянула наручи мастеру, усмехаясь уголком губ.
— Поторопись, — посоветовала она.
Ей совсем не улыбалось отвечать на вопросы Габриель о назначении вещей, висевших на стенах. Она осмотрелась ещё раз и кашлянула. Некоторые предметы могли запросто вогнать в краску. Она повертела в руках хлыст, больше от скуки, чем от чего-либо ещё.
— У нас сегодня на них скидка, так что если тебе нравится… — начал лавочник.
Зена с ухмылкой положила его назад на прилавок.
— Нет, спасибо.
Она села на табурет, решив, что будет лучше ничего больше не трогать. Сафо и Габриель пересмеивались в задней комнате. Воительница подумала, не сходить ли туда, но решила, что пусть Сафо сама выкручивается, отвечая на нескончаемый поток вопросов, удовлетворяя любопытство сказительницы. Зена могла только догадываться о том, что было в задней комнате.
Тихий вскрик Габриель заставил Зену вскочить на ноги.
— Что там? — спросила она лавочника, хватаясь за меч, лежавший на стуле в примерочной.
— Украшения, — спокойно ответил хозяин магазина. — Там моя жена. Она делает пирсинг.
— Делает что? — Зена медленно опустила меч и обернулась, боясь спрашивать.
«Нет, она не сделает этого», — пробормотала себе под нос Зена и сделала шаг к отделу украшений.
Вышедшая оттуда Сафо остановила её. На лице поэтессы играла хитрая улыбочка.
— Габриель! С тобой всё в порядке!? Что там происходит? Что ты ей такого сказала, что она пошла туда? — Зена попыталась протолкнуться к Габриель, при этом осыпая её и поэтессу градом вопросов, но увидев чересчур виноватое лицо Сафо, остановилась. Поэтесса так ничего и не сказала.
Габриель, улыбаясь, вышла из задней комнаты.
— Ну? Что скажешь?
Она вертелась, словно хвастаясь новой юбкой, хотя юбка на ней была надета всё та же: давнишняя амазонская.
— Да что такое?…
Взгляд Зены остановился на животе сказительницы.
В только что проколотом пупке блестело серебряное колечко.
Габриель с гордостью повернулась ещё раз.
— Тебе нравится?
Брови Зены взлетели вверх.
— Габриель! Что ты с собой сотворила!
— Тебе не нравится? — несколько разочарованным голосом спросила бард.
Зена наградила Сафо презрительным взглядом и протянула руку, чтобы потрогать колечко. Габриель, скорчив рожу, отошла на шаг на зад.
— Не трогай. Всё ещё немножко больно.
— Да уж, знаем мы ваше «немножко», — буркнула Зена, изучая колечко пристальным взором.
— Мне кажется, смотрится просто шикарно! — отметила Сафо.
— Почему тогда ты себе ничего не проколола? — огрызнулась Зена, оборачиваясь к поэтессе.
— Для начала я хотела узнать, насколько это больно.
Зена прищурила глаза.
— Ну и?..
— Слишком больно! Себе я такого делать не буду, — рассмеялась Сафо и встала позади Габриель, кладя ей руки на бедра. — Но ей очень идёт, разве нет?
Зена ещё раз остановилась взглядом на животе барда. Он был подтянутым, с хорошей мускулатурой. Годы, проведенные с Зеной в постоянных странствиях и сражениях, огранили тело Габриель, словно драгоценный камень. Зена уже не в первый раз с уважением смотрела на её живот, но впервые — так открыто, под надзором самой Габриель. Воительница сохраняла стоическое выражение, пока это было в человеческих силах, но вскоре бард улыбнулась, заметив улыбку, мелькнувшую на губах Зены. Хотя слова воительницы говорили совсем о другом, улыбка выдала её. Зена откровенно призналась самой себе, что пирсинг выглядел на самом деле очень сексуально.