Шутки судьбы - Виталий Бодров

– Да у меня и избушки-то нету, – отозвался отшельник. – Живу, как Творец на душу положит, и питаюсь, чем Он, Великий, пошлет. Посылает, правда, немного, ну да мне многого и не надо. Душа-то тела важнее.

– Мое тело от голода и сдохнуть может, – мрачно сказал Кирт и заткнулся.

– Как тебя звери-то не сожрали, отшельник? – поинтересовался шут.

– Я им зла не чиню, они мне, – скромно отозвался старец. – С волками здороваюсь, легьяр мне все мяса притащить пытается. Давеча вот медведя одноногого приволок, глупыш. Только мне мяса нельзя, обет я такой дал Творцу…

– Обед? Где обед? – проснулся один из солдат. Его тут же утихомирили.

– Я вот обета не давал, а мясо все равно не ем, – пожаловался Кирт.

– Зато душа твоя укрепится, а воля окрепнет, – возразил старец.

Лейтенант снова заткнулся. По его мнению, покойник скорее окоченеет, чем окрепнет.

– Ты тут, наверное, давно живешь? – спросил шут.

– Лет двадцать, почитай, – охотно откликнулся старец. – Все окрест исходил, каждую былинку знаю, каждому дереву кланяюсь, с каждым волком здороваюсь.

– А вывести нас из леса можешь?

– А зачем вам из леса? – искренне удивился отшельник. – Вокруг, взгляните, благодать-то какая! Ни суеты, ни грехов человеческих нет. Красиво опять же.

– Надо нам, – гнул свою линию Лемур. – Не закончены дела мирские наши, чтобы в лес уйти от людей подальше. Вот с чародеем гнусным покончим, а там посмотрим.

– Ну насильно душу не спасешь, – мудро рассудил отшельник. – Всякому овощу – по делам его. Хотя подумали бы вы хорошенько, что такое дела мирские в сравнении с душой, Творцом данной? О них ли печься нужно?

– Мы подумаем, почтенный, обязательно подумаем. Только выведи, а?

– Ладно, – согласился старец. – Спите пока. Утром выведу вас из леса.

Глава 8

В этот день варвар сломал руку. А также четыре ребра. Он собирался сломать еще и вторую руку, но передумал. Впрочем, фараданский кавалерист был сам во всем виноват. Ему же по-хорошему предложили поделиться лошадью. По-честному, можно сказать. Лошадь – Наноку, остальное – кавалеристу. Не захотел, идиот неправильный. Что же, вольному воля, придется теперь ему хромать со сломанной рукой, и винить в этом, кроме себя, особо и некого. Нанок вел себя вполне по-джентльменски, даже голову не открутил, хотя и хотелось. Всего-то руку сломал, ну и четыре ребра еще.

А лошадь была нужна. Пешком шагать, сапоги изорвешь новые, которыми увечный кавалерист молча согласился поделиться. Лани и Бол оказались расторопнее прочих, успели захватить перепуганных лошадей, а вот Таль и Боресвет оплошали, потому им и приходится тащиться на своих двоих. Как, впрочем, и гоблину, но тому пешком и сподручнее как-то. Или сподножнее?

Гоблина они вчера нагнали. Нормальный, кстати, гоблин, только зеленый слишком. И клыки так торчат вызывающе, что постоянно хочется врезать. Красиво вылетать должны, не то что обычные человечьи зубы. Варвары, они ведь тоже изящному не чужды.

Впрочем, гоблин – почти свой. Тоже умничать не любит, как некоторые. Простой, как его ятаган. Что ему нужно – возьмет, а до прочего дела никакого. Вон саблю кавалериста подобрал, остроту попробовал и на пояс повесил.

«Хорош ятагана», – говорит. И не переубедишь его, зеленого, что это сабля, а не ятаган. Острый, загнутый – значит, ятаган, и никак иначе. И правильно, чего лишними словами голову загружать. Он, варвар, хорошо понимает этого зеленого. Хотя клыки у него… ну ладно, как-нибудь перетерпит.

Стоило бы, конечно, допросить незадачливого кавалериста. Может, сказал бы чего полезного. Хотя вряд ли. Что может нужного знать человек, которому так легко сломать руку? Не говоря уж о нужных и полезных для организма ребрах. Ничего он сказать не может. Потому что еще и головой крепко ударился. Любой бы ударился, если его поймать за руку и вытряхнуть из седла, а потом еще на грудь прыгнуть на всякий случай. Вот и молчал кавалерист нездешний, когда Нанок его расспросить попытался. Ну и Беодл с ним, с молчуном этим. Главное, лошадь он себе раздобыл, а то перед другими неудобно.

Вообще-то с компанией ему повезло. Боресвет – тот вообще свой в доску, с топором разговаривает, будто полжизни спали вместе. На руках с ним боролись четырежды, побед пополам. Такой умничать не будет, меч в руку – голову долой. Жаль, не из Кассарада и в Беодла напрочь не верит, а то кровью бы с ним побратались. За такого брата перед Беодлом не стыдно – и в бою поможет, и отомстит, если уж совсем не попрет.

Таль – тоже ничего парень, хоть и шаман. Маг то есть. В смысле ученик, но у такого любому магу поучиться не грех. Вон как дрался у некромансерской башни, сам его Учитель хлебало раззявил. А выучится получше, врагам лучше сразу сбежать куда подальше. В Гардарики, к примеру, хоть Боресвету это вряд ли понравится. Вдобавок из лука так стреляет, что эльфы от зависти плачут.

Лани. Красивая девка, молодая. Стерва, конечно, но в этом они все похожи. Разве что кроме Тилы. Таких больше не найдешь, хоть весь свет исходи. Но ножи мечет здорово, этого у нее не отнять. И готовит неплохо, тоже плюс ей. Таль на нее явно заглядывается, и Бол тоже. Боресвету по фиг, он этих баб, похоже, повидал за свою жизнь всяких и разных. И не вполне понятно, то ли позавидовать ему, то ли сочувствие выразить. Да он, наверное, и сам не знает.

Бол. Ну этот вполне достал. Никчема пустая, ничего толком не умеет, кроме как мысли человеку путать и на нервах играть. Но зато это у него мастерски получается. Как начнет языком трепать, не поймешь сразу, где правда, где ложь. И потом не поймешь, хоть башку расшиби. Мастер Лур, наверное, горючими слезами плакал от такого ученичка. А возможно, и сейчас еще плачет, если жив, конечно. Вот вчера попросили его костер разжечь, так он кремень у огнива сломал. Где теперь, спрашивается, кремень искать, среди леса-то? Хорошо, не последнее огниво в отряде, а то бы пришлось мясо есть сырым и холодным. А на это только он, Нанок, и способен, кроме, разумеется, гоблина. Этот что хочешь слопает, да еще добавки попросит.

Третий день уже едут, а конца-края дороге не видно. До сих пор до границы с Квармолом не добрались. Таль и Бол говорят, райское место этот Квармол. Дескать, монстров страшных там нет, народ вроде мирный, не драчливый. Непонятно, что в этом такого райского. Со скуки ведь можно загнуться, если без драк. Да врут они все, нет на земле такого места, где народ без драк обошелся бы. Был бы человек, варвар, к примеру, а уж драка добрая сама найдется. А если нет – поищем…

– Хозяин, ты что такой молчаливый? – поинтересовалась секира. – Хочешь, я тебе песню спою?

– Только попробуй, – пригрозил варвар. – На булавки переплавлю, клянусь Беодлом!

– Ну что ты такой нервный? Я же так, любя. Я к людям вообще хорошо отношусь. Если кому по башке надо дать – скажи, не заржавеет.

Варвар вздохнул. Вот и секира нервничает. Оно и понятно – работы для нее немного. Как обижалась, бедолага, когда он вчера с кавалеристом голыми руками справился. Все упрашивала вернуться и откочерыжить ему какую-нибудь часть тела поненужнее. Голову, к примеру, зачем кавалеристу голова, ему ноги важнее. Без ног на коня нипочем не вскочишь, а без головы очень даже можно. Даже легенда такая есть, про Всадника Без Головы. Было бы, дескать, два всадника. А пока до Квармола доберемся, был бы уже целый эскадрон безголовых всадников. Но он, варвар, на уговоры не поддался, потому что возвращаться – плохая примета и лень вдобавок. Пусть себе живет. Надо же и гурманизм иной раз проявлять!

Подошел Боресвет, который выбрал для себя роль разведчика. С согласия Таля, разумеется. Вон оно как обернулось – мальчишка теперь отрядом командует. Впрочем, пусть себе – он, варвар, никогда в командиры не лез. Потому и гаданий всю жизнь боялся, вдруг да предскажут, что королем станешь, вовек потом не отмоешься.

– Фараданцев, в натуре, не видно, – доложил воин. – Вообще никого не видно. Имеет место быть небольшая деревушка. Предлагаю чисто позырить, нет ли там коней децил. А то достало, в натуре, сапоги трепать пешкодралом.

– Да, надо взглянуть, – согласился Таль, посмотрев на свои сапоги. Видно, тоже заботился о сохранности этого памятника импортной обуви.

Деревушка встретила пришельцев, как полагается, вилами и топорами. Вил было несколько больше, но не так уж чтоб намного. Нанок, в свою очередь, взял в руки Томагавку, чтобы эти придурки не подумали, будто у них топоров нет. Боресвет обнажил меч, Таль натянул эльфийский лук, позаимствованный у него, Нанока. Все равно варвары стрелять не умеют принципиально. Вернее, стрелять как раз умеют, а вот попадать – нет. У Ларгета это получалось не в пример лучше, так что варвар отдал ему это грозное оружие, несмотря на то что это была память о Тиле. Эльфийка, наверное, его одобрила бы.

Лани потянулась за ножами, Бол сделал вид, будто он тут ни при чем. Убедительно сделал вид, ничего не скажешь.