Измененные состояния сознания - Чарльз Тарт

Когда Билл досчитал до одного, я попросил каждого определить глубину транса. Анна оценила его в 10 баллов, Билл — в 20. Таким образом, пару минут я потратил на их дегипнотизацию до полного пробуждения.

Интервью выявило несколько интересных вещей, касающихся их переживаний. Так же, как и в случае с тоннелем на предыдущем сеансе, место, в котором, как им казалось, они побывали, полностью заполнило воспринимаемую реальность. И все же оно отличалось от «запредельного» и даже больше, чем тоннель. Во время сеанса Анна предположила, что это божественная обитель, и позже Билл согласился с ней, сказав, что это был рай, но не христианский, а рай греков — незавершенный рай.

Как и в отношении тоннеля, Анна чувствовала, что это личная территория Билла. Он единственный знал, как они туда попали и как оттуда выбраться, а также был осведомлен о местных правилах, так что Анна и не помышляла настаивать на том, чтобы остаться там или заняться чем-то, что не одобрил бы Билл. Она отказалась от подобных идей даже гораздо быстрее, чем в ситуации тоннеля на втором сеансе.

Свойства того места, в котором побывали испытуемые, не поддавались описанию. Когда они впервые «открыли глаза» и огляделись, вещи казались «серыми», и все же их серота не была мрачной, а было много ярких цветов и сверкающего света. Обычные концепции пространства оказались неприемлемыми. Иногда вещи определенно находились «и близко, и далеко», а в другие разы понятие пространственного расстояния между воспринимающим и воспринимаемым просто не соответствовало переживанию. Это волшебное место оба испытуемых все время наделяли превосходными эпитетами, за исключением дождя. Для Билла дождь представлял собой просто теплые капли, падающие на его кожу, но в восприятии Анны он сопровождался громом, который напугал ее. И вместо ожидаемого ею восхитительного дождя, похожего на шампанское, она обнаружила, что он холодный как лед, была напугана им и продрогла. Камни напомнили им кристаллы, наполненные яркими пульсирующими цветами, они не были тяжелыми на вес.

Я поинтересовался у испытуемых, как во время галлюцинаторных переживаний им виделись их тела. Выяснилось, что большую часть времени они оставались бестелесными. Они с удивлением вспомнили, что у них были головы или лица, но тел не было. Анна сообщила, что иногда они даже проходили сквозь друг друга. Когда Билл попросил ее подать ему руку, чтобы вывести ее оттуда, ей пришлось, по ее словам, влезть в свое тело. «Мы как будто передвигались только в виде голов. Когда Билл попросил меня дать ему руку, она появилась как по волшебству откуда-то из воздуха».

В дополнение к этому в беседе несколькими неделями позже выяснилось, что этот опыт прохождения сквозь друг друга сопровождался еще и ощущением слияния или единения их душ, но не такого, какой имеет место при контакте между людьми, когда они ожидают сопереживания, а гораздо высшего порядка.

Анна спросила у Билла, что это был за голос, позвавший его в самом начале сеанса. Билл ответил, что специально проигнорировал этот голос, чем сильно ее разочаровал, так как она была убеждена, что он принадлежал кому-то из «небожителей», который пытался наладить с ними контакт.

Для Анны и Билла это был последний эксперимент с взаимным гипнозом. Анна подостыла к экспериментированию, но все же была не прочь попробовать еще раз. Но Билл был настроен резко негативно к дальнейшему исследованию, а побывав на сеансе Эриксона (1964) спустя несколько месяцев после этого, и вовсе потерял к гипнозу всякий интерес.

Обсуждение

В этом разделе мы обсудим три основные темы: 1) какое влияние оказывает техника на внушаемость субъектов гипноза и их функционирование в качестве гипнотизеров; 2) психоделические характеристики полученного опыта; 3) некоторые возможные опасности техники взаимного гипноза.

Внушаемость

В конце последнего сеанса взаимного гипноза я собирался применить к испытуемым несколько наиболее сложных заданий из SHSS, но каждый раз динамика оказывалась в их власти — они самовольно выходили из гипнотического состояния, что препятствовало моим намерениям. Я все же пытался заставить испытуемых сделать друг другу постгипнотическое внушение в отношении позитивных визуальных галлюцинаций (взять с собой камень), но они отказывались от этого. Фактически же мое желание спродуцировать явление «объективной» внушаемости лишало меня в то время некоторой чувствительности к динамике ситуации.

Судя по их самоотчетам о глубине гипнотического транса, оба испытуемых достигали гораздо более глубоких уровней, чем прежде. Мое клиническое впечатление и впечатление других наблюдателей подтверждали эти данные: испытуемые погружались в более глубокие гипнотические состояния по сравнению с теми, которые наблюдались у них ранее. Кроме того, Анна, продолжавшая в течение нескольких последующих лет экспериментировать с гипнозом, как с самоиндуцированным, так и с индуцируемым другими, сообщила, что стала намного более внушаемой, чем до этого эксперимента с взаимным гипнозом.

Таким образом, хотя это и ограниченное исследование случая, оно определенно предполагает, что гипнабельность наглядно повышается при помощи представленной техники взаимного гипноза, и дальнейшие исследования продолжат эту линию.

Что касается функционирования испытуемых в качестве гипнотизеров, оба они переменились. До эксперимента Билл был довольно сильной и активной личностью, но в роли гипнотизера он определенно стал более впечатляющим и уверенным. С Анной произошли еще более потрясающие изменения: она отказалась от довольно мягкого стиля SHSS и стала более уверенной, изобретательной и драматичной. Когда они производили гипнотическое внушение, их голос качественно наделялся таким реализмом, что вряд ли кто-то усомнился бы в продуктивности их внушения.

Является ли повышение гипнабельности и эффективности функционирования в качестве гипнотизера лишь результатом усиления раппорта, неизвестно. Очевидно, что оба испытуемых проявили высокую чувствительность и эмпатию к переживаниям друг друга (но необязательно согласие). Последующие беседы выявили, что испытуемые установили друг с другом хороший раппорт предположительно телепатическим способом, хотя объективных свидетельств, подтверждающих эту идею о телепатическом контакте, не было.

Психоделические характеристики

Испытуемые описывали различные переживания, о которых часто сообщают в связи с психоделическим опытом, вызванным наркотиками (Cohen, 1965; deRopp, 1957; Masters & Houston, 1966; Solomon, 1964). Эти переживания включали значительные перцептивные изменения, изменения представления о себе и образа тела, впечатления о возросшей эмпатии и паранормальных коммуникациях, чувства непосредственного значения переживаний.

Перцептивные изменения представляют собой не изменения восприятия внешнего мира, а изменения характеристик внутренних образов. Внутренние образы тем не менее слишком мягкий термин для описания переживаний испытуемых, так как означает нечто менее интенсивное, чем восприятие внешних характеристик, менее «реальное», несмотря на то, что внутренние ощущения для испытуемых были никоим образом не менее реальными и не менее яркими, чем их повседневное чувственное восприятие. Они также были ярче и реальнее их обычных мысленных образов. Кроме того, «чувственные» характеристики внутренних образов часто были ярче повседневного чувственного восприятия: так Анна говорила о разноцветном ярком свечении, как о настоящем, живом. Подобный вид усиления чувственности почти всегда имеет место при психоделическом опыте. Испытуемым было сложнее передать то, что было для них реальным, когда они «ощущали» объекты в своей внутренней среде, но таким способом, который не соответствовал ни одной сенсорной модальности. Так, испытуемые могли говорить о «видении» вещей в том, обнаруженном ими мире и описывать их для меня, просто прибегая к аналогии со зрением, т. к. им было трудно подобрать слова для описания своего фактического опыта.

Изменения, касающиеся представления о себе, и образа тела обычно происходили одновременно. Испытуемые часто воспринимали себя как бестелесных или обладающих только некоторыми частями тела. Они также ощущали перемену в психологическом функционировании в дополнение к изменению образа тела. Примером этого может послужить использование ими способов коммуникации, о владении которыми они и не подозревали. Однако больше всего потрясло (а позже и напугало) испытуемых новшество в виде возникавшего иногда, а особенно во время заключительного сеанса взаимного гипноза, чувства взаимного поглощения.

Это представлялось похожим на частичное слияние идентичностей, некоторую утрату различий между «я» и «ты». Временами это было приятным, но позже испытуемые стали воспринимать это явление как попытку нарушить их личную автономию.