Наследники - Татьяна Анатольевна Нурова

Лешка действительно разбирался очень неплохо в женской одежде, он повел ее по хорошим магазинам, и они так очень неплохо набрали вещей, и удобных и модных, Васька сначала стеснялась, особенно в отделе белья, но Лешка на нее прицыкнул, и очень даже профессионально купил ей все белье.

Васька только рот открывала, – ты профи и где ты всему выучился то.

– А то,– загордился Лешка, – я многое знаю и умею, а женщин я, конечно, люблю больше раздевать, но ты исключение. – И еще Васька, ты держись уверенней, ты ведь сильная колдунья, а не робкая девочка из провинции, тем более мы круче всех. – Ладно, разбирайся завтра со своей клиенткой, а послезавтра я с утра заберу тебя и погуляем, покажу хотя бы тебе твой район, и еще может, куда съездим, нужно тебе осваиваться.

Васька не спорила, с Лешкой ей пока было легко, а одна она еще всего боялась, так что она даже обрадовалась, что он за ней присматривает и помогает.

***

Тимофей буквально на другой день по приезду, мечтал об одном, застрелится, он представлял, что ему будет тяжело, но что бы так. Даже когда он сам был учеником и Иван Ваныч гонял его и в хвост и в гриву он все – таки не так уставал, а тут вроде теперь он уже сам наставник, а устает еще больше. Ну а что делать сам согласился, и теперь отступать ему некуда. Матвей то так тоже нервничал, остался без матери и нежностей с неумехой папой. Машина у Питирима оказалась очень хорошей, большая, везде проходящая, все как Тимофей и любил, но чтобы с Матвейкой ездить, им нужно было детское кресло, без него выезжать Тим не решился. Но есть интернет и доставка, хотя нужно срочно симку менять, а иначе деньги летят страшно, но кресло Тимофей выбрал и заказал, и главное его еще до обеда и привезли домой. Только он его установил, им ведь нужно было еще море чего купить, как нарисовался сосед, старый глухой пень, который назвался, Степаном Андреевич. Он долго выспрашивал Тимофея кто он такой, откуда и зачем они с ребенком здесь, не скрывается ли от кого то. Тимофей озвучил ему уже привычную версию, что он вдовец с ребенком, приехал сменить обстановку и работает дома с компьютера. Степан Андреевич тоже хитро признался, что Питирим ему звонил и предупредил об их приезде, но он был в городе, в гостях у дочери, и не успел приехать и приготовить дом к приезду гостей. Тимофей с тоской подумал, что сосед просто поленился, а как бы было здорово, приехать в чистый и теплый дом, но они уже справились и он с трудом выставил соседа, который уже настроился на долгую беседу. Тимофей уже примерно выяснил, куда им нужно и где это находиться, быстро одел Матвейку, и они поехали закупаться. Тимофей решил начать с детского мира, и там взять все сразу, чем бегать по десятку детских магазинов, а там уже позже, когда они разберутся, им будет легче. Матвейке нужен и детский стульчик, кушать с обычного стула за столом ему еще неудобно и одежки и обуви, они то совсем без вещей. В городе они поменяли еще деньги российские на местные, и курс оказался гораздо выгодней, чем в аэропорту. Нет, так – то они молодцы, хотя им пришлось, раз пять выносить пакеты в машину и возвращаться за новыми покупками. И с ребенком в отделе игрушек это оказывается очень страшно, тем более оказалось, что нужно Тимофею и что нужно Матвею это настолько разные вещи.

Тимофей, помня, что им нужно много писать и рисовать, набрал карандашей красок альбомов и прочей ерунды, а Матвей заговорил еще убедительней, подкрепляя доводы мокрыми глазами, что ему нужны и воон тот большой грузовик, и еще вон тот робот, а без корабля в ванной, он не будет мыться вообще.

Да, пришлось взять лишнее, но азбука и цифры на магнитах и с большой удобной доской все – таки тоже вошли в очень необходимое, Матвею. С одеждой и обувью проблем не было, Матвей соглашался со всем, лишь бы было удобно, с бельем тоже не спорил, зато запаниковал, и даже испугался, когда симпатичная девушка продавец предложила ему Матвею, почти взрослому мужчине, подгузники. Она даже не поняла, как была близка к смерти, но Тимофей вовремя окоротил Матвея, и они купили красивую насадку на унитаз, что устроило их обоих. Матвея с первых дней приучали к горшку, и он не понимал, как большие уже дети могут ходить с отвислой попой от подгузников. В книжном отделе оказалось больше десятка различных азбук, и они единодушно выбрали самую, самую, большую и красивую. Со сказками тоже проблем не было, только смотрели, что бы они были на русском языке, а так набрали много, сказки Матвейка любил. Сделав выручку продавцам детского мира, они поехали взять, что ни будь и Тимофею, Матвей, великодушно возясь с новыми игрушками, решил, что ладно и тебе тоже что ни будь, купим, он потерпит в ожидании. Тимофей тоже себе вещами не сильно заморочивался, брал что удобно, Матвей с видом мученика терпеливо ждал, когда же папа возьмет себе всякие совсем неинтересные вещи, вот носки к примеру. У Матвейки они яркие красивые, а папа набрал все носки одного цвета, и все остальные вещи такие же, в серо черной гамме. Папой его Матвейка уже называл спокойно, не запинаясь, признав его полностью, еще и успели на рынок заехать, и уже оба уставшие, не торговались и не спорили по пустякам, а просто брали, что им нравиться. Нравилось то им многое, все – таки восточный рынок, это песня, но они решили, что просто будут сюда ездить чаще, хотелок у них обоих оказалось много, за раз все не купишь, вернее не съешь. Да и сам город им понравился, нужно будет весь объехать посмотреть и покушать вон там, там и там обязательно. А первый вечер у них ушел на разборку покупок, и стирку, мама запрещала одевать вещи после магазина, и Тимофею как бы было не лень, но он все перестирал, но ведь и не на руках, а машинка автомат, это самое – то для очень одиноких мужчин. Все покупки Тимофей таскал с гаража в дом, а Матвей терпеливо ждал