Я ненавижу мужчин! - Хелен Кинг

Диана пила кофе, наблюдала и слушала, как Сан-Марино пробуждается, гудя машинами и сверкая стеклами в лучах утреннего солнца. Летний день обещал быть жарким и превосходным. Таким же превосходным, как и ее настроение. Неспешно позавтракав, Диана убрала кухню и решила принять горячий душ. А затем не мешало бы как следует осмотреть виллу. Вчера вечером она ничего не разглядела, потому что сначала у нее не было такого желания, а потом Джон не дал ей такой возможности.

Проходя в ванную, Диана вспомнила, что даже не распаковала свои чемоданы. Интересно, успел ли сделать это Джон?

Долго простояв под тугими горячими струями и растеревшись жестким полотенцем, она почувствовала себя бодрой и энергичной. Выйдя из душа и высушив волосы, Диана надела легкую голубую юбку и белый топ. Теперь можно было отправляться на осмотр жилища Джона. Но вдруг раздался телефонный звонок.

Джон? Она почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Он ушел всего пару часов назад и уже так соскучился по ней, что решил позвонить?

Диана поспешила из спальни на настойчивое треньканье телефона. Вилла вдруг показалась ей огромной и пустой. Сейчас она даже не была уверенна в том, что ей придется по вкусу то, как Джон ее оформил. Подобное ощущение удивило ее, поскольку ей казалось, что она способна полюбить буквально все, имеющее к нему отношение.

Так размышляла Диана, в поисках телефонного аппарата проходя между бледными, окрашенными в песочный цвет, стенами, по такому же бледному, но уже голубого, удивительно холодного оттенка, полу. Уж слишком все анемично, безжизненно, вяло. Ничего контрастного, броского. Однако… Тут, в одной из гостиных, она увидела наконец телефон. Диана уже протянула было руку, чтобы снять трубку, как он вдруг перестал звонить и включился автоответчик. Ей ничего не оставалось, кроме как ждать, чтобы узнать, кто же звонил. А пока она огляделась по сторонам, осматривая комнату.

Вскоре из недр аппарата раздался незнакомый мужской голос. Глубокий и сочный, он был наполнен приятными интонациями, так же как и голос Джона. Но в нем не чувствовалось присущего ее возлюбленному магического очарования.

— Джон, — произнес неизвестный человек, — это Марк. Когда у тебя появится свободное время, позвони мне. Я в брюссельском офисе. Этот привередливый дьявол Леон Пирс решил хранить молчание по поводу проекта в Италии.

Ее дедушка… Диана улыбнулась эпитету «привередливый» и нахмурилась, услышав о проекте. Как она могла забыть об угрозах своего старика? Стоило подождать, пока Марк Кейн закончит свое послание, чтобы затем позвонить дедушке и убелить его в том, что ему самому не поздоровится, если он будет и дальше злоупотреблять покорностью компании Джона.

Может, ей вообще не стоило приезжать сюда? Впервые сомнение закралось в ее душу: правильно ли она поступила? Похоже, явилась, как последняя эгоистка… Не пора ли дать возможность Джону освободиться, рассказав дедушке правду о том, что на самом деле произошло тогда на Мальте? Ужасно, что Джону пришлось идти на жертвы только потому, что она сломила его оборону.

Неужели она это сделала? Да, сделала именно то, что хотела, признала Диана. Плакала, боролась, умоляла, соблазняла, поставила его с ног на голову и вывернула наизнанку!.. На все это ей потребовалось всего лишь двадцать четыре умопомрачительных часа.

— Да, кстати… — Голос Марка Кейна прервал ход ее мыслей как раз в тот момент, когда глаза Дианы остановились на ряде фотографий, заполнивших полку над столом. — Дверь в спальню Нонны плохо закрывается. Попроси кого-нибудь починить ее.

Звонок дедушке был напрочь забыт. Что же здесь происходит? Холодок страшного подозрения мурашками пробежал по коже. Разве мог Джон так с ней поступить? Нет-нет… Он бы никогда не посмел привести ее в дом Марка Кейна и Нонны аль-Фасси.

13

Деловая встреча в мэрии длилась дольше, чем ожидал Джон. Но она дала удовлетворительные результаты. Менеджеры компании стояли за его спиной, ожидая обычного обсуждения итогов. Так было принято делать в подобных ситуациях, однако сегодня Джон намеревался нарушить эти правила и уйти сразу после официальной заключительной части переговоров.

Он не переставал думать о Диане, о том, как она выглядела перед его уходом. На ней не было ничего, кроме рубашки. Яркий румянец на очаровательном личике привносил в ее облик что-то особенно милое и детское…

Как только представители городской власти покинули их, заговорил один из менеджеров.

— Марк пытался связаться с тобой. Что-то по поводу проекта и Леона Пирса.

Господи, этот еще Леон! Джон сдвинул брови, подумав о том, что совершенно забыл о дедушке Дианы и его угрозах!

— Я разберусь с этим, — кивнул он и посмотрел на часы. Они с Дианой расстались чуть больше двух часов назад, а ему уже хотелось сорваться и бежать к ней.

— Если здесь все в порядке, я предлагаю отложить обсуждение. Мне необходимо быть в другом месте. — Джон говорил это, повернувшись к своим помощникам, и тут заметил, как после его слов в их глазах загорелись лукавые искорки.

— Наслышаны о сувенире, который ты привез с Мальты, — произнес неторопливо один из них, подтверждая, что система слухов в компании работает исправно.

Этот ироничный вид мужского товарищества был присущ их коллективу давно. Можно было либо плыть, либо тонуть с этим. Джон обычно плыл.

— Сувенир зовут Диана Даймонд, — сухо проинформировал он. — И если вы дорожите своим местом работы, советую вам попридержать языки и шутливые замечания, потому что она — моя будущая жена.

Воцарилась гробовая тишина. Никто не ожидал от Джона Доу таких слов. Он огляделся и увидел, что у всех троих сотрудников буквально отвисла челюсть от его сногсшибательного сообщения. Но больше всех был потрясен он сам, словно только что ему довелось совершить нечто грандиозное.

Неужели он действительно это произнес? Да, именно так! Джон был вынужден признать сей печальный факт.

Стоящие рядом мужчины смотрели на него с таким недоверием, как будто ждали, что он сам вот-вот рассмеется над своей идиотской шуткой. Все коллеги давно привыкли к тому, что их ироничные подкалывания не прекращались часами, поэтому никому из них без особой на то нужды не требовалось раскрывать свои карты.

Сейчас они тоже были уверены, что категоричное высказывание босса — лишь вступительная часть розыгрыша. Джон и сам чуть не поверил в это, но, к удивлению, не почувствовал в своем внезапном откровении никакой лжи. Ощущение свободного падения — вот что переполняло его.

— Нечего сказать? — насмешливо спросил он, изо всех сил стараясь сохранить в голосе немыслимое сочетание строгости и беспечности.