Робин Гуд - Ирина Измайлова

– Кто-то вновь помышляет о смене королевского рода? – не удержался от вопроса сэр Эдвин.

Элеонора бросила на него быстрый взгляд и глубоко вздохнула:

– Мне слишком долго пришлось бы рассказывать, чтобы вы до конца поняли, какая опасность в действительности угрожает моему сыну, из какой бездны нам предстоит его спасти. По крайней мере, я заранее знала, что мне попытаются помешать отвезти то, что я соберу, в замок Дюренштейн, в Австрии, где сейчас находится Ричард. Поэтому собранные деньги и сокровища я по частям отвозила к его преосвященству епископу, он их хранил. А вот теперь, когда я совершила последнюю поездку, на этот раз на самый север Англии, пришла пора взять все собранное и поскорее отплыть от опасных родных берегов. Из осторожности, зная, что враги короля будут поджидать меня в Лондоне, я наняла корабль в Сарборо, и мой посланец сообщил епископу, куда следует ехать вот с этой самой заветной сумочкой, которая так ужасно мала на плече сира Седрика. Его преосвященство выехал мне навстречу, но, как мы теперь понимаем, следили и за ним. Одно нападение с вашей помощью, сир Эдвин, было отбито. И тогда они предприняли второе, куда более опасное. Счастье, что мне пришло в голову, в свою очередь, отправиться встречать епископа, и что с ним был ваш отряд. Не то мы бы не успели.

Шериф слушал королеву не только с огромным интересом, но и с изумлением, которое на протяжении рассказа только возрастало. Эдвин безнадежно устал изумляться, но смирился. Однако задал еще один вопрос:

– Миледи, но кое-чего я не могу осмыслить. Возможно, я безнадежно глуп… Теперь понятно, откуда взялись эти хорошо вооруженные люди – это наемники того или же тех, кто поставил своей целью погубить короля. Верю, что Господь этого не допустит, как не допустил сегодня гибели Своего доброго служителя епископа Антония. Но неужели обычный лесной головорез Робин Гуд каким-то образом тоже оказался на стороне этих людей?!

«Только этого и не хватало!» – с каким-то обреченным отчаянием тут же подумал шериф.

Пожалуй, зря он это спросил. Королева слишком умна, чтобы не заметить, каким стало при этом его лицо. Или ему кажется?

Элеонора в ответ пожала плечами, и вместо нее ответил Седой Волк, не прерывавший их разговора и по обыкновению занятый делом: он проверял арбалеты убитых наемников и складывал в колчаны собранные стрелы. Это мог бы сделать и любой из воинов, но рыцарю определенно нравилось возиться с оружием.

– Я думаю, – проговорил Седрик Сеймур, – что Робин был использован этими людьми как обычное оружие. Вряд ли они могли доверить свои тайные и гнусные замыслы разбойнику. Может быть, я ошибаюсь, может быть, и могли, но скорее вышло вот как: на епископа и его свиту напали хорошо обученные воины, которые, конечно, справились бы с его охраной и забрали сумку. Неожиданно появились вы, шериф, отчего план заговорщиков рухнул. У них осталось не так уж много людей, и они не могли не просчитать возможности вашего дальнейшего участия в путешествии его преосвященства. Тогда и возникла мысль натравить на отряд шайку разбойников, ведь в случае чего на них и свалить все удобнее. Конечно, для этого организатор нападения должен был знать Робина Гуда. Уверен, что он знал его. Но нападение обставил, как обычный разбойничий налет: вот, мол, едет жадный богатый святоша, везет сокровища, добытые за счет слез и пота бедных тружеников… Что там они еще городят, оправдывая разбой?

– Но у епископа Антония по всей Англии самая добрая слава! – возразил Веллендер.

– Да, плевать вашему Робину и всей его своре на добрую славу! – голос рыцаря дрогнул от негодования. – Если им хочется украсть, они крадут, и всегда придумают, почему тот, кого они обчистили, плохой. Не может быть благородного разбойника, как не бывает волка, который бы не жрал мяса в постные дни! Полагаю, эти люди думали, что отхватят куда больший кусок, что в этой вот сумочке раза в три побольше золота и побрякушек. К счастью, мы тоже не дураки: многое удалось переправить в Австрию гораздо раньше. Ну, вот Гуда и купили на богатую добычу, а для верности присоединили к его мерзавцам своих мерзавцев, лучше вооруженных и обученных. Может статься, совершив свое черное дело, наемники постарались бы перебить робиновых головорезов, чтобы не расплачиваться с ними. Кстати, мессир шериф, за всем этим я и забыл вас спросить… Когда вы вернулись, ваш меч был по рукоять в крови. Надо полагать, Робина уже нет в живых?

Вопрос был задан врасплох, и Эдвину стоило большого труда не залиться краской, когда он отвечал Седому Волку:

– Возможно, Гуд мертв, а, возможно, нет. Очень не вовремя явились его приспешники, и мне пришлось уехать. Рука уже почти не работала.

– Понимаю, – кивнул Седрик. – рана паршивая. Вроде бы и не опасна, а драться мешает, хуже некуда. Ну что же, кажется, все собрались, и все собрано. Тогда, с вашего позволения, мессир, мы попрощаемся с вами и с его преосвященством. Вам предстоит путь назад, в Ноттингем, ему еще дальше – в Уорвикшир, а нас с королевой ждет корабль.

– Нет! – неожиданно для себя возразил сэр Эдвин, – Если позволит ее величество, я бы хотел проводить вас до Сарборо. Путь, как выяснилось, слишком опасен.

Лицо Элеоноры Аквитанской при этих словах осветилось улыбкой. Кажется, она искренне обрадовалась. Но сразу же возразила:

– Во-первых, шериф, вы ранены. А во-вторых, у вас есть свои обязанности в Ноттингемшире.

– Во-первых, ваше величество, моя рана не опасна и уж никак не помешает мне ехать верхом. А во-вторых, какие обязанности могут быть важнее, чем обязанность послужить моему королю и моей королеве? Правда, защитника надежнее, чем сир Седрик, вряд ли можно отыскать, но и я с тем, что осталось от моего отряда, могу в нужный момент пригодиться. Позвольте ехать с вами!

– А девочка? – леди Элеонора вновь улыбнулась, но теперь ее улыбка была лукавой. – Куда вы денете девочку? Отправите с кем-нибудь домой?

«Интересно, ей епископ рассказал, откуда взялась Изабель, или она не спрашивает, думая, что я так развлекаюсь?» – не без раздражения подумал шериф. А вслух ответил:

– Эта девочка, миледи, выдержала уже столько всевозможных испытаний, что новое, не слишком долгое путешествие ей вряд ли повредит. Да и глаз с нее лучше не спускать, пока я не найду, куда лучше определить ее. Если можно, она тоже поедет с нами.

– Как вам будет угодно.

Королева сделала шаг к своему коню, проверила, прочно ли держится у седла ее арбалет, и посмотрела на Седого Волка:

– Мессир, подайте мне руку. Боюсь, после всех этих приключений я уже не вскочу на коня с обычной легкостью. Что поделать – старость!

И она, лишь немного опершись на почтительно подставленную руку рыцаря, одним движением оказалась в седле.

Часть II

Возвращение короля

Глава 1

Подарки Малыша Джона

Дверь довольно противно заскрипела, приотворилась, и в открывшуюся щель, как всегда, сначала просунулась тощая сухая рука, державшая за длинную ручку глиняный ковшичек. От ковшичка исходил легкий пар и густой травяной аромат. Затем щель стала расширяться, в ней показалась голова на длинной худой шее. Из-под меховой шапки-чепца свисали по обе стороны длинные желто-белые космы, позволяя видеть лишь торчащий между ними крупный угреватый нос и кончик подбородка, на котором, очевидно, много лет пыталась, но никак не могла вырасти борода. Наконец дверь отворилась совсем, и в комнате появилась фигура в обвисающей до полу темной меховой котте[48], надетой, будто на вешалку, на совершенно плоское тело.

– Доброго вечера! Как сейчас здоровьице?

Этот, изо дня в день произносимый высоким, гнусавым голосом вопрос, давно выводил Робина из себя, равно, как и кисло-сладкая настойка в глиняном ковшичке. В первые дни, когда, бывало, часами не утихала боль, варево действительно приносило немалое облегчение, вызывая глубокий сон, после которого боль долго не возвращалась. Но теперь рана зажила, сломанная кость срослась, и хотя больно иной раз еще бывало, однако уже не настолько, чтобы пить эту гадость. После крепкого, как обморок, сна голова какое-то время гудела, будто в нее ненароком залетели пчелы, а мысли долго не становились ясными.

– Добрый вечер, почтенный Ганнесимус! – отозвался Робин, – неохотно высовывая голову из-под бараньего одеяла. – Со здоровьицем все отлично, а вот затопить внизу печь совсем не мешало бы. Сколько еще вы будете экономить на дровах? Или мои парни не натаскали вам полный чулан хвороста?

– Спасибо, милый Робин! – вкрадчиво прошамкал лекарь, упорно надвигаясь со своим ковшиком. – Хвороста много. Но я же топил сегодня.

– Это было утром! А сейчас уже начинает смеркаться, и стало еще холоднее. Вон, бычий пузырь в оконной раме запотел! И еще: твой глухонемой слуга снова притащил на обед переваренные бобы. Это же каша какая-то, есть невозможно! Я пытался надеть миску ему на голову, но он успел уползти из комнаты. Объясни этому остолопу на пальцах: вообще-то я уже могу вставать с постели, и если он будет приносить такую гадость, догоню и так задам ногой в задницу, что он пересчитает рожей все до одной гнилые ступени твоей лестницы. Сможешь ему это объяснить, многоуважаемый Ганнесимус?