Корпорация «Бросайте курить» (сборник) - Стивен Кинг

– Да, я.

– Но как ты…

– Я подрабатываю в Лейквуд-тиэтр в Скохегане и вот столкнулся с твоей подружкой по общежитию… Элис?

– Да.

– Она мне все рассказала, и вот я здесь. Бет, бедняжка. – Он слегка отклонился, и стекла его очков перестали слепить ее. Ничего волчьего или хищного – ничего, кроме выражения искренней симпатии.

Опять хлынули слезы, плечи затряслись от рыданий. Он прижал ее к себе, и она быстро успокоилась.

Обедали они в ресторанчике «Молчунья» в Уотервилле, милях в двадцати пяти от кампуса – пожалуй, именно на такое расстояние ей и хотелось отъехать. Эд хорошо вел машину – новенький «корвет», без рисовки и без суетливости, которой она от него почему-то ожидала. Ей не хотелось говорить, не хотелось, чтобы ее подбадривали. Словно угадав ее желание, он включил тихую музыку.

Еду он заказал, опять-таки ни о чем не спросив: рыбное блюдо. Ей казалось, что она не голодна, но когда перед ней поставили тарелку, она с жадностью набросилась на еду.

Когда она подняла глаза, тарелка была пуста. Эд курил сигарету, наблюдая за ней. Она сказала с нервным смешком:

– Ну вот, горюющая барышня слопала целую порцию. Ты, наверное, считаешь меня чудовищем.

– Нисколько. Тебе пришлось несладко, и теперь надо восстанавливать силы. Как после болезни, точно?

– Точно.

Он взял ее руку в свою, осторожно сжал и тотчас отпустил.

– Сейчас ты быстро пойдешь на поправку, Бет.

– Думаешь?

– Уверен, – сказал он. – Расскажи мне про твои планы.

– Завтра лечу домой. А что потом – неизвестно.

– Но ты вернешься к новому семестру?

– Даже не знаю. После того, что случилось, все это кажется таким… мелким. Ушла цель. И просто радость.

– Все вернется, можешь мне поверить. Через полтора месяца сама увидишь. Тебе ведь не остается ничего другого.

Последняя фраза прозвучала как вопрос.

– Ты прав… Можно мне тоже сигаретку?

– Разумеется. Только они с ментолом. Извини, других нет.

Она закурила.

– Как ты догадался, что я не люблю ментоловые?

Он пожал плечами:

– Тип, что ли, не такой.

Она улыбнулась:

– А знаешь, ты смешной.

Улыбнулся и он, подчеркнуто вежливо.

– Нет, правда. Примчался… Я ведь никого не хотела видеть, и все же я рада, что это оказался ты, Эд.

– Иногда приятно видеть человека, с которым тебя ничего не связывает.

– Пожалуй. – Она помолчала. – Эд, кто ты? Помимо того, что ты мой чудесный ангел-хранитель? – Она вдруг почувствовала непраздность этого вопроса.

– Да, в общем, никто. Один из тех смешных субъектов, что снуют по кампусу со стопкой книг под мышкой.

– Неправда, Эд. Ты не такой.

– Такой, такой, – улыбнулся он. – Не расставшийся со школьными прыщиками, не приглашенный ни в одно студенческое общество, не сделавший ничего достойного внимания. Обыкновенный книжный червь, протирающий штаны ради хороших отметок. Как только следующей весной здесь появятся представители крупных фирм, чтобы провести собеседования с выпускниками, Эд Хамнер скорее всего подпишет с кем-нибудь контракт и навсегда исчезнет с горизонта.

– Очень жаль, – сказала она негромко.

Он снова улыбнулся, и это была горькая улыбка.

– А твои родители? – спросила она. – Где вы живете, чем ты занимаешься дома?

– В другой раз, – сказал он. – Надо отвезти тебя обратно. Завтра у тебя долгий перелет и трудный день.

Оставшийся вечер она провела одна и впервые со дня смерти Тони сумела расслабиться, забыть о том, что где-то внутри все наматывается и наматывается пружина, грозя вот-вот лопнуть. Ей казалось, что она легко уснет, но тут она обманулась.

Мозг сверлили всякие вопросики.

Элис мне все рассказала… Бет, бедняжка.

Но ведь Элис проводила лето в Киттери, а это в восьмидесяти милях от Скохегана. Наверное, приезжала в Лейквуд на спектакль.

«Корвет», последняя модель. Дорогая игрушка. Явно не по карману рабочему сцены в Лейквуд-тиэтр. Богатые родители?

В ресторане он заказал то, что заказала бы она сама. Возможно, единственное в меню блюдо, которое могло пробудить у нее чувство голода.

А сигареты с ментолом… а поцелуй при расставании, именно такой, какой она ждала. А…

Завтра у тебя долгий перелет.

Он знал, что она уезжает домой, она сама ему об этом сказала. Но откуда ему было знать, что она летит самолетом? И что перелет будет долгим?

Все это смущало ее. Смущало потому, что она уже готова была влюбиться в Эда Хамнера.

Я знаю, чего ты хочешь.

Подобно зычному голосу лоцмана, оглашающего, сколько футов под килем, эти его слова звучали у нее в ушах, пока она не уснула.

Он не приехал проводить ее в маленький аэропорт Огасты, и это огорчило ее сильнее, чем можно было ожидать. Она думала о том, как легко привыкнуть к человеку, почти как к наркотику. Сев на иглу, иной пытается убеждать себя, что может соскочить в любую минуту, хотя…

– Элизабет Роган, – прозвучало из динамика, – пожалуйста, подойдите к белому телефонному аппарату.

Она поспешила снять трубку и услышала голос Эда:

– Бет?

– Эд! Как я рада тебя слышать! А я, знаешь, подумала, что ты…

– Что я приеду тебя проводить? – рассмеялся он. – Ну, в этом ты как раз не нуждаешься. Ты у нас взрослая. Тут моя помощь не нужна. Так я тебя увижу здесь в сентябре?

– Я… да, скорее всего.

– Отлично. – Секундная пауза, а затем: – Я ведь люблю тебя. С первой минуты.

Она онемела. Язык присох к гортани. В голове роились десятки мыслей.

Он тихо засмеялся:

– Не надо ничего говорить. Сейчас не надо. У нас еще будет время. Очень много времени. Приятного путешествия, Бет. Счастливо.

И он отключился, оставив ее с белой трубкой в руке и с тысячью вопросов, от которых голова шла кругом.

Сентябрь.

Элизабет вернулась к занятиям, как женщина к прерванному вязанию. Ее соседкой снова была Элис – так уж пошло с первого дня, когда компьютер, помогавший расселять студентов-первокурсников, соединил их имена в одну пару. Несмотря на различные характеры и наклонности, они хорошо уживались. Элис всерьез занималась химией и имела довольно высокий балл. Элизабет больше смотрела по сторонам, чем в книги, хотя и у нее были свои профессиональные интересы – педагогика и математика.

Они по-прежнему ладили, но после лета в их отношениях появилась прохладца. Элизабет объясняла ее себе щекотливостью ситуации с экзаменом по социологии и сознательно не возвращалась к этой теме.

Трагические летние события подернулись дымкой. Смешно сказать, но иногда ей начинало казаться, что Тони – всего лишь один из ее бывших одноклассников. Вспоминать о нем было больно, и она избегала говорить о нем с Элис, но боль, безусловно, притупилась.

Больнее было от другого – Эд Хамнер не звонил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});