Форпост "Надежда" (сборник) - Владимир Малов

Это было поразительно: силы возвращались к измученным людям просто на глазах. Грант видел, как разглаживаются складки на лице бывшего толстяка Мартелла, как розовеет высохшее лицо Дугласа. Сам он тоже ощущал давно не испытанный прилив сил. Ели в полном молчании, с ожесточением скребя ложками по дну тарелок. Когда роскошный обед закончился, голод не был утолен полностью, но они знали, что после двух голодных недель нельзя набрасываться на еду, и сдерживали себя. Обед запили водой, в которую Грант щедро добавил коньяка. Потом Мартелл откинулся назад, вытянулся на земле и впервые нарушил молчание:

— Может быть, так и лучше, — сказал он с усмешкой. — Глупо себя истязать.

— Точно, — пробормотал Дуглас, — с голоду помереть мы всегда успеем.

Грант потер ноющее, опухшее колено, вдруг вспыхнула боль, и тогда он вскрикнул, но не от боли, а от того, что в памяти молнией высветились события прошлой ночи.

Он совершенно о них забыл! Совершенно!!

Осознав это, Грант начал лихорадочно искать ответ — почему? Да не потому ли, думал он, что ничего просто и не было, что все это — грохот и вспышки, огоньки в долине и призрачный контур неведомого корабля — представляли лишь болезненные, беспорядочные, нереальные видения, пронесшиеся в мозгу, измученном от отчаяния и голода? Но боль в колене была вполне определенной, и конец веревки все еще был обмотан вокруг камня на краю обрыва, и, значит, в самом деле случилось нечто такое, что заставило его в кромешной мгле, рискуя сломать себе шею, спускаться в долину.

Сдерживая сильно забившееся сердце, Грант повернулся к Мартеллу:

— Этой ночью ты ни на что не обратил внимания?

Мартелл помотал головой.

— Припомни!

— Шум какой-то был, — сказал Мартелл после паузы.

— Что-нибудь еще?

— Постой… Да вот, зачем-то с тобой тащили Дугласа в палатку. Вроде это было на самом деле.

— Не помню, — сказал Дуглас.

Грант резко встал и сморщился от боли в ноге.

Значит, все было на самом деле! Было!!

На самом деле внизу, в долине, какое-то время был неизвестный космический корабль, которому он не сумел подать знак бедствия.

На мгновение в душе Гранта снова поднялось отчаяние, но он тут же взял себя в руки. В конце концов, подумал он, кто были хозяева корабля? Мала вероятность враждебности, ни разу еще не испытывали этого земляне, и все-таки. А помощь придет, «Торнадо» в пути, и они дождутся его, потому что они люди мужественные, стойкие. Они доказали это — и ученый Стив Дуглас из Монреаля, и журналист Клод Мартелл из Нанта, и, видимо, сам он, Грант, второй штурман пассажирского лайнера «Антарктида». Они доказали это тем, что стойко переносили мучения голода, не молили о лишнем кусочке, не смотрели друг другу со злобой в рот, сумели сохранить, говоря выспренно, достоинство и честь. Если так, они выкарабкаются. Могло ведь быть много хуже, скажем, если б воздух на Хуан-Фернандесе не был пригоден для дыхания. Баллонов с воздушной смесью ненадолго хватило бы. Но робинзонам повезло, потому что приборы после посадки «Арго» показали: воздух не идентичен полностью земному, но не содержит вредных примесей и по составу вполне пригоден для дыхания. Так не раз уже бывало на многих планетах вселенной, но, разумеется, не на всех, на большинство планет земляне высаживались только в скафандрах.

Они выкарабкаются! Можно еще день-два питаться нормально, потом снова перейти на микроскопические дозы, хотя как-то поддерживающие существование… они должны дотянуть до прихода помощи.

А пока на всякий случай надо перенести лагерь вниз, в долину.

Без особой надежды на этот случай, но — почему бы случившемуся однажды не повториться? Собственно, они и собирались с самого начала разбить лагерь внизу, рядом с «Арго», и лишь во избежание всяких неожиданностей забрались повыше. Тогда они еще не знали, что здесь нечего опасаться.

Грант энергично растер колено.

— А теперь вот что, — распорядился он деловито, — теперь нам всем надо немного поработать.

Мартелл и Дуглас подняли головы.

— Силы у нас пока есть, — бодро сказал Грант. — Так что спустим лагерь вниз.

Оба его спутника послушно, без слов, встали на ноги. Оба были старше Гранта, причем Дуглас — лет на двадцать пять, но оба с самого же начала безоговорочно приняли его руководство как нечто само собой разумеющееся. В конце концов на «Антарктиде» оба были туристами, а Грант, несмотря на молодость, профессионал космоса. Три года полетов за спиной, к тому же на туристских и пассажирских лайнерах персонал, как известно, подбирается особенно тщательно. И второй штурман, что тоже известно, играет не самую последнюю роль в общей работе экипажа.

— Что-нибудь случилось? — спросил все-таки Дуглас.

Грант посмотрел на дно долины.

— Я имею основания считать, — сказал он, немного поколебавшись, — что этой ночью внизу находился какой-то космический корабль — Не земной, он не был похож на наши корабли. В космосе такие события бывают, — добавил он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Добраться до него я не успел, он улетел. Но в любом случае теперь нам лучше жить в долине, потому что они могут прилететь снова — раньше, чем прибудет «Торнадо».

Дуглас застыл на месте, растерянно глядя на Гранта. Солнце Матроса Селкирка сверкало на его голом черепе. У Мартелла отвалилась челюсть, и он безуспешно пытался закрыть рот. В других условиях оба выглядели бы донельзя комично, но Грант улыбнулся не поэтому. Просто в нем вдруг поднялась теплая волна чувства, не имеющего точного определения: смесь нежности и уважения к двум этим людям, совершенно «земным» и в чем-то даже нескладным, а вот, надо же, оказавшимся в экстремальных условиях мужественными, словно античные герои, бывшие научной специальностью историка Дугласа…

И в одно мгновение перед глазами Гранта промчались несколько картин.

Первая: катер «Арго» только что опустился на Хуан-Фернандес, они взяли пробу воздуха, вышли наружу. Для Дугласа и Мартелла это вообще первый выход на планету, где прежде никто не был. Легко ли психологически решиться ступить в чужой мир без скафандра, без всякой защиты, поверив на слово мальчишке-штурману, что никакой опасности нет?

Картина вторая. Передатчики «Арго» после определения координат дали сигнал о помощи. Подсчитано, когда помощь может прийти, и вместе с тем подсчитан запас оставшихся продуктов. Ясно одно: жить придется впроголодь, и это еще мягко сказано. Установлен крохотный дневной рацион. И ни слова протеста, никаких вопросов и жалоб. Надо как можно меньше расходовать энергии, больше лежать, не делая лишних движений, и оба послушно лежат, изредка принимая смехотворно малые крохи пищи, и чахнут на глазах. Все меньше остается сил, но оба без слов терпеливо ждут, когда придет помощь, целиком доверившись ему, Гранту.