Не повторяется такое никогда! - Александр Ройко

Однако работа работой, но было ещё время и после неё, а также полноценные выходные. И Андрей постепенно приобщился и к активному отдыху. В средине лета настали очень тёплые дни, и разгорячившихся служащих уже не могло остудить холодненькое пиво в гасштетте "У Гриши". Однажды в одну из суббот, когда Андрей с Григорием и Виталием потягивали подобное пиво в продымленном зале гасштетта, Морозевич спросил:

— Ну и жарища стоит. А здесь нет поблизости речки, чтобы можно было искупаться?

— В Борстеле точно нет, — ответил Виталий. — А в Стендале, насколько мне известно, есть какая-то речушка, да и озеро там есть — в самом городе.

— Да, в Борстеле нет речки, — отозвался Григорий. — Но покупаться в Борстеле можно, и неплохо.

— Это где, в бане что-ли? — съязвил Андрей.

— Зачем в бане? Не в бане, а в хорошем плавательном бассейне, — ответил Кирзонян.

— В бассейне!? — удивился Морозевич. В СССР не в каждом даже областном центре был бассейн. — Неужели в этом захолустном посёлке есть бассейн?

Удивился и Виталий — он прибыл в Борстель тоже только в этом году и таких достопримечательностей пока что не знал.

— Есть, очень хороший бассейн, и даже с трамплином и 10-метровой вышкой для прыжков.

— Что, в самом деле, или ты нас разыгрываешь? — не поверил Виталий.

— А вот завтра сами и увидите, — отозвался знаток Борстеля. — Завтра мы сходим или подъедим на автобусе туда. Так что готовьте плавки. Бассейн платный, конечно, но это не дорого, я бы сказал — копейки.

И вот на следующий такой же погожий день они были в борстельском бассейне. Он был и вправду очень хорош — открытый просторный, с местами для отдыха вне его и, действительно, с трамплином и вышкой для прыжков. Для Виталия и Андрея это была диковинка. Да и сам Кирзонян, наверное, на первых порах этому удивлялся, но сейчас гордо помалкивал, прохаживаясь, выпятив грудь, расправив плечи и напрягши мускулы полусогнутых накачанных рук — эдакий новоиспеченный Геракл. Он и в городке часто ходил этаким гоголем, но здесь он был практически без одежды и выгодно отличался от всех (в том числе и немцев) рельефной мускулатурой своего тела.

Они провели в бассейне большую часть дня. Они и купались, и загорали на солнышке. И даже немного попрыгали с трёхметрового трамплина. Прыгали с трамплина многие — те же немцы и даже их дети. А вот с десятиметровой вышки желающих прыгать были единицы. И они все без исключения прыгали в воду "солдатиком". Это удивляло Андрея — когда он смотрел, стоя на земле или даже из воды бассейна, то высота вышки не казалась такой уж большой.

— Слушай, Виталий, — обратился он к Горшкову (Кирзонян где-то бродил), — давай залезем на вышку и посмотрим каково на ней — может быть, и мы прыгнем.

— Давай, — согласился тот, и они пошли к вышке.

Однако когда они взобрались на вышку и Андрей, подойдя к краю вышки, глянул вниз, то у него перехватило дыхание. Дно бассейна с того края, где находилась вышка, было по понятным причинам значительно углублено, и прозрачная вода бассейна как бы удваивала высоту. Андрей хорошо ещё с детства плавал (научился в той же Мышанке) и очень любил прыгать в воду, причём головой, а не "солдатиком". Он не любил медленно заходить в воду и, там, где имелась такая возможность, всегда окунался в воду именно прыжком. Но сейчас у него подобное желание что-то начало пропадать. Коллеги вопросительно переглянулись и с сомнением покачали головой.

— Ну что, прыгнем? Или ну её в баню, эту вышку? — спросил Виталий.

— Да, прыгать, честно говоря, что-то перехотелось, — протянул Андрей. — Но прыгать всё равно придётся.

— Это ещё почему? — удивился Виталий.

— Да потому, что на нас немцы смотрят. Мы что позволим им думать, что "русские струсили". Не дождутся.

— Ну, ладно, — согласился с ним Виталий. — Тогда давай вместе — на счёт "три".

— Давай.

Когда Виталий досчитал до трёх, они одновремённо прыгнули "солдатиком". Они вроде бы ровно входили в воду, но всё же даже хорошо прогретая вода при входе в воду немного обожгла тело Андрея. Они вынырнули и с облегчением стали выбираться из бассейна. На берегу их уже поджидал подошедший Кирзонян. Он, вероятно, видел, как они прыгали.

— А головой вниз слабо? — подначил он их. Он, конечно же, имел в виду прыжок с вышки не "солдатиком", а вниз головой.

— Нет, пусть уж кто-нибудь другой, — ответил Виталий.

— Без соответствующей подготовки и тренировки при таком прыжке недолго себе и шею свернуть, — согласился с ним Андрей.

— Эх, салаги, — ухмыльнулся Григорий. — Смотрите и учитесь, — и он направился к вышке.

Коллеги молча наблюдали за ним. Тот взобрался на вышку, подошёл к её краю, глянул вниз и отошёл на пару шагов назад. Затем он быстро сделал те же два шага вперёд и головой полетел вниз. Если бы он прыгал без разбега, то, вероятно, он неплохо вошёл бы в воду. Но он не мог без форса и тот его подвёл. Его ноги в полёте начали по инерции подаваться вперед, и он вошёл в воду не ровно, а с некоторым падением на спину. Некоторые немцы, которые смотрели на вышку и ожидали прыжка "солдатиком", после такого прыжка даже негромко зааплодировали. Но когда Кирзонян вынырнул и начал выбираться из воды, эти аплодисменты тотчас смолкли — спина Григория заметно покраснела — очевидно, удар о воду оказался довольно сильным. Он подошёл к ним и молча, без единого слова, не глядя на них, опустился на захваченную с собой подстилку. Чувствовалось, что он что есть мочи сдерживает боль в пылающей спине, стараясь не подать виду. Молчали и его коллеги — и хвалить его было особо не за что, утешать не хотелось (он не барышня), но и корить его они тоже не могли. Контакт между ними наладился где-то минут через сорок. Андрей с Виталием ещё раз искупались и стали сушиться на солнышке.

— Ну, что, — первым завёл разговор Кирзонян (очевидно боль постепенно приутихла), — понравился вам такой отдых?

— Хороший отдых, — ответил Андрей. — Я даже не ожидал. Слушай, Григорий, а что это за зелёный указатель? Что он означает?

Чуть ниже самой площадки вышки, под ней горела какая-то прямоугольной формы лампочка.

— А, это, — улыбнулся Григорий, — я точно не знаю, но говорили что это некий указатель кислотности. Если вода в бассейне сильно загрязняется, то загорится уже красная лампочка. Тогда воду в бассейне будут менять.

— Загрязняется — это понятно, но при чём здесь кислотность.

— Кислотность, вроде бы повышается, если некоторые люди в воде мочатся, — засмеялся тот. — Это не видно, а датчик реагирует. Немцы, кстати, очень не любят, когда в бассейн ходят русские. Они считают, что все русские, в смысле приехавшие из Союза, грязные, неаккуратные и нечистоплотные. Сами немцы, мол, никогда не нарушат правила поведения в бассейне, а вот русским как бы на них начхать.

— Да, — откликнулся Виталий, — я хоть здесь не так давно, но уже успел заметить, как к нам относятся некоторые наши союзнички по Варшавскому договору. Хорошо, что только некоторые.

— А как бы ты к ним стал относиться, если бы не наши войска у них, а их войска у нас стояли? — спросил Григорий.

— Они это заслужили за свои злодеяния на войне, — резко ответил Виталий.

— Но это уже не те немцы, — как бы нехотя протянул Григорий. — Ведь уже более тридцати лет прошло. Сейчас выросло совсем другое поколение.

— Вот-вот, — продолжал спорить Виталий. — Молодое поколение как раз к нам нормально относится, а вот старое…

— Ладно, хватит вам, нашли, о чём спорить, — примирил их Андрей, и дальше разговоры пошли уже на другие темы.

В целом коллеги очень хорошо провели время. Они даже здесь же, на территории бассейна и пообедали. Благо торговля сосисками, булочками и прочей снедью велась очень бойко. А вот пива не было, возможно потому, что оно мочегонное. Но они и без пива остались очень довольны проведенным воскресеньем. И они наверстали это упущение и, подходя уже к городку, зашли всё же в гасштетт к Грише. В дальнейшем в погожие дни они ещё несколько раз отправлялись в бассейн и этим отдыхом оставались довольны.

Но кроме выходных были ещё и вечера в рабочие дни, когда возможностей для активного отдыха было не так уж и много. Отчасти это обстоятельство подталкивало некоторых проводить вечернее время в кафе за рюмочкой. Если этих рюмочек было две-три, то, ещё куда ни шло, но часто это количество значительно возрастало. И тогда, как это нередко случается, было всё — и пьяная болтовня, и раздоры, ругательства, и мелкое хулиганство и даже драки. В клубе, который располагался рядом, параллельно дому, в котором находилось общежитие, конечно, крутили кинофильмы. Но эти кинофильмы в своём большинстве были уже по несколько раз видены в Союзе, а новые привозили редко. Ходили, конечно, от нечего делать и на старые фильмы (особенно если это были комедии), но только на те, которые хорошо им запомнились и нравились. Такие фильмы приятно было вновь просмотреть и проговаривать наперёд вместо знакомых персонажей запомнившиеся фразы.