Полное собрание стихотворений - Антон Дельвиг

Не беги меня, Людмила, я более не буду принуждать тебя сказать мне «люблю». Быть насильно милым нельзя, говорит старинная песня.

Святовид хотел поцеловать Ладу, она убегала его. Лада превратилася в пастушку, он в пастушка; из его объятий она улетела бабочкою, а он пестреньким мотыльком хотел свиться с нею; но хитрая замочила ему крылья, превратяся росою, и он упал меж колючим шиповником. С тех пор Святовид перестал превращаться и улетел в свое солнце.

НОЧЬ НА 24 ИЮНЯ

Есть многое в природе, друг Горацио,

Что и не снилось нашим мудрецам.

С ц е н а 1-я

Деревенское кладбище с двумя или тремя каменными памятниками.

Подле одного памятника разрыта могила, около нее летает бледное пламя.

В ногах могилы пламя останавливается, разгорается и освещает темную человеческую фигуру.

О н

Встань, старый грех! Пора! Разоспалась ты и позабыла клятвы! Им исполненье наступило! вставай! Иль как уж раз заснешь сном человеческим, последним и невольным, то и не хочется проснуться? Так не давала бы заране слова! вставай и пойди за мною.

М е р т в а я

Ой, ой, ой! Кто будит жизнь в умерших членах? Его слова дыханья смерти холоднее! Пред ними сырость гроба сладка, как для живых младенцев теплота родимой груди. Встаю, могучий! Движуся всем телом, как живая, разделяю с усилием запекшиеся веки и гляжу. Кто ты?

О н

Я черный барин, как меня зовут о Масляной паясы. Иль, проще, будочник кладбищный. Да, впрочем, тебе какое дело до меня?

М е р т в а я

Я ж кто была? За какие клятвы ты меня тревожишь, страшный!

О н

Вот это иное дело! Я расскажу, послушай! Да не прими рассказа моего за сказку и не засни опять! Не для того тебя я разбудил, нет, вспоминай, чтоб знать что делать. На всякий случай выдь-ка из могилы, не ленися!

М е р т в а я

Ох, говори, не мучь меня, проклятый!

О н

Ты была не чудо! Просто нянчила в соседстве с сим кладбищем ты злую дочь помещицы княгини Пронской! Дочь вышла замуж, и ты с ней отправилася жить в поместье князя Серебренова, ее мужа, а там и умерла!

М е р т в а я

Помню, помню!

О н

А помнишь ли, воспитывалась с нею вместе подкидыш-девушка, которую они как барышню учили и как служанку презирали?

М е р т в а я

Марию? помню.

О н

Как приехал, окончив заграничное ученье, князь молодой и влюбился в прекрасную Марию?

М е р т в а я

Святые души! им бы жить и царствовать и нас своим примером умудрять.

О н

Да немцы помогли нам! в нем ум и душу настроили высоко, не по земному ладу! Он обольстил смиренницу и матушку княгиню поздравил с надеждою быть бабушкой!

М е р т в а я

Ох, грешница! Злой демон, что ты мне вспоминаешь?

О н

Дослушай, не тревожься! Матушка княгиня в тот же вечер тихонько посадила невестку будущую в бричку и отослала к вам на попеченье. Нрав дочери любезной вполне она ценила! Сына же в бреду горячки отвезла в столицу и записала в службу.

М е р т в а я

Ох!

О н

Не говори и не мешай мне досказывать! Княжна-дочка невестку приняла, как добрая родня! Не правда ль? Ей отвела богатые покои — в людской, заставила работой княжеской заняться — мыть полы и грязную посуду, а поутру и ввечеру ее в разлуке с другом утешала побоями с колкими словами.

М е р т в а я

И, бедная, как чистый дух, сносила, улыбаясь, и огорченья и труды, страдала только за душу его и за невинный плод любви их!

О н

Хорошо! Так помнишь ли, как чистый дух твой потерял терпенье? Как на смертном ложе, с младенцем мертвым на руках, она твою княгиню просила перестать ругаться над ее несчастьем и в исступленье наконец пришла.

М е р т в а я

За нее я, грешница, молила тоже!

О н

«Не женщина, а изверг! — воскликнула Мария. — На краю могилы я клянусь, и клятву умирающей услышит небо. Дотоле с телом мертвым не расстанусь и не уйду в жилище душ, пока тебя рождающую не увижу, пока руками мертвыми младенца твоего я не приму и в моей могиле не постелю тебе постели!» Сказав, упала на войлочное изголовье и, как говорите вы, преставилась.

М е р т в а я

Злодейка, погубила душу бедной Марьи! Я ж грешная!

О н

А, а! ты помнишь!

М е р т в а я

Я упала целовать у мертвой руки и поклялась ей про себя помочь ей до кладбища дотащить змею, взлелеянную мною, и мертвым голосом ее в могиле убаюкать! Ах, грешная! увы мне!

О н

И час настал! Доселе каждый вечер землей не принятое тело из могилы тисками ведьмы на гору лысую и только месяц бледным светом жизнь сонную в нем пробуждал, они огнь мщенья питали в нем, и разжигали, и берегли. Там и теперь мы их найдем! Твою княгиню взбесившись, лошади теперь несут, слуга упал и колесом раздавлен, кучер, в вожжах запутанный, тащился долго по ручью и захлебнулся, у кладбища в щепы карета раз летится! Пойдем, ты видишь — надобно спешить нам!

М е р т в а я

Лукавый! Ах, грешница, увы мне!

С ц е н а 2-я

Лысая гора близ Киева, на вершине ее лежит мертвое тело Марии по горе толпятся старые и молодые ведьмы,

в половине сцены показывается полный месяц.

(Они поют)

Разлилися водыНа четыре броды:Как на первом бродеPоща зацветает,Соловей щелкает;На втором-то бродеЛето весну гонит,А кукушка стонет.Как на третьем бродеКони-легконожкиПолетят с дорожки.На четвертом бродеСвет-девица плачет,За неровню идучи,Сердцем лихо чуючи.

1. Здорово, кумушка! 2. Здорово, сватья! 3. Откудова, сестрица? 1. Ох, я устала, я устала!

Примечания

1

Читатели извинят, что я в сем месте воспользовался описанием зимы г-на Хераскова, что _сделано_ единственно по сходству математики с холодом.

2

Эрос — любовь, первый и древнейший бог греческой мифологии, создатель вселенной, не имеющий начала, и отец всех богов. Мы встречаем в стихотворцах, и особенно в философах Александрийской школы, другого еще Эроса, сына, а иногда брата Венеры Урании, бога чистой любви, которого не должно смешивать с Купидоном, греческим Приапом, известным из творений новейших поэтов под названием Амура, Эрота и Цифрепора. Здесь оба божества слиты в одно, как то часто случается у поэтов греческих, например Гелиос и Аполлон, Немезида и Диана нередко означают разных, нередко одних и тех же богов и богинь.

3

Это уже не может всегда так оставаться (Нем. — Прим. «ImWerden»)

4

Читатели заметят, что в конце сей идиллии близкое подражание Шекспирову описанию смерти Офелии. Сочинитель, благоговея к поэтическому дару великого британского трагика, радуется, что мог повторить одно из прелестнейших его созданий.

5

В сенате — третьего я класса,

А здесь — в 15-й попал.