Бедовая ведьма для Котовасино (СИ) - Амеличева Елена

Вот, значит, как? Я такой же дурой оказалась, как и большинство наивных девушек, которые западают на красавчиков, искренне веря в истинность их чувств. На самом деле он хотел лишь пополнить мной список своих побед. Не зря же, когда в сенях целовались, сразу под юбку ко мне полез, паразит!

А ведь подумала, идиотка, что это был врыв чувств, что нас с неимоверной силой потянуло друг к другу. Ага, щаз, это он в направлении постели меня потянул! Но не дотянул, к счастью. Хоть на это ума хватило, многоуважаемая Мария, не отдаться местному наглому красавчику в первый же день! Или на второй, уж не помню, когда это было.

Дошла до дома, ругая себя последними словами, вошла в избу, да так хлопнула дверью, что бедный Стасик, висящий на паутинке над столом, свалился в кружку с водой.

- Ой, прости! - бросилась к нему, помогла выбраться.

- Ничего, зато освежился, - паучок улыбнулся. - А ты чего смурная такая?

- Узнала кое-что, - вздохнув, села на стул. - Ты, кстати, почему не сказал, что у Демьяна были отношения с Варей?

- Да я это, - он шмыгнул носом, - не особо и в курсе был. Она мне не часто разрешала появляться.

- Как это?

- Ну, вот смотри, - паучок присел на край тарелки, болтая лапками. - Мне сначала надо было ее спросить, можно ли проявляться. Она мысленно слышала и отвечала. Чаще не разрешала, - грустно вздохнул и совсем тихо признался, - Варя меня... стеснялась.

- Почему?

- Я ж паук. Сначала, когда выяснила, что у нее такой фамильяр, вообще прибить хотела. Передумала, только когда узнала, что нового не дадут.

Вот ведь гадина какая! Я мысленно выругалась. Такой мировой паучок, а ей, видите ли, стыдно! Та еще сволочь была эта Варька! Если найду живой, стукну обязательно!

- Так что про мужиков своих она со мной точно не откровенничала. - Продолжил Стасик. - Догадывался, что она на Демьяна запала, конечно, но что там и как, никогда не осмелился бы спросить.

- Прости, малыш, - я смахнула слезинки со щек. - И поверь мне, ты самый лучший на свете паук! Такого нельзя стыдиться, о таком только мечтать можно!

- Правда? - грустный паучок просиял.

- Истинная правда! Я, по секрету скажу, как раз мечтала, чтобы мне достался паук в качестве фамильяра.

- Пасиб! - Стасик и вовсе расцвел.

Но тут на стол запрыгнул Барбарис 15-ый.

- Вот, значит, как, Мария?! - прошипело разозленное рыжее Величество. - О пауке мечтала, стало быть? А кот хвостом не вышел?

- Угомонись, пушистый монстр! Я вас обоих люблю! На вот, - достала с полки валерьянку и капнула несколько капель обиженному фамильяру.

- Знает ведь, как меня задобрить, - он довольно замурлыкал.

Подумав, я капнула валерьянки и себе в чашку. Надо немного успокоить нервы.

Но порелаксировать в приятной компании не довелось. Сначала послышался топот ног, будто по крыльцу и сеням пронесся слон, а потом в избу ввалилась. Малуша!

- Зачем пожаловала? - не особо гостеприимно спросила я.

Неужто извиниться надумала? Видно же было, что ей доставило удовольствие сообщить мне ту «новость».

- Папка мой... - тяжело дыша, прошептала кикимора, и разрыдалась. - Марусечка, помоги!

- Что стряслось? - стало стыдно. - Не плачь, расскажи толком!

- Косил он недавно, дело для него непривычное, но как турнули нас с болота и из леса, пришлось осваивать. - зачастила девушка. - Короче, поранил ногу косой. И несильно, вроде, замотал тряпицей - пройдет, сказал. А сейчас мамка прибежала, в бреду, говорит, мается! Ножища распухла, ужас!

- Бежим тогда! - подхватила чемоданчик с пола.

Бежать пришлось далеко, и я в который уже раз задумалась о том, чтобы обзавестись транспортом. Демьян, как помощник, отпадает, придется справляться самой. Но сейчас не до этого. Едва живая от бега кикимора привела меня к окраине деревни. Миновав просеку, мы бросились к небольшой избушке. Отмахнувшись от мысли, что ей подошли бы курьи ножки, я вбежала следом за Малушей внутрь.

Пахнуло тиной, что логично, учитывая, кто в ней живет. Потом в нос ударил запах старого, давно немытого тела. А вот это уже непорядок. Гигиена - лучшая борьба с болезнями!

- Вот он, - девушка указала на лежанку у стены.

Подошла ближе, едва разглядела в полутьме массивное тело. Нет, так дело не пойдет. Наощупь лечить нельзя.

- Малуша, раскрой все окна настежь, - скомандовала тут же. - И зажги все, что есть -свечи, лучины, керосинку.

- Ага, ща сделаю! - кикимора кивнула и развила бурную деятельность.

Заскрипели ставни, зашипели фитили свечей. В избу хлынул свет. И я разглядела еще с десяток копий Малуши, которые отличались только возрастом. Такие же серокожие, пухлые, зеленоволосые, они жались на лавках, что стояли вдоль стен, и испуганно хлопали глазенками. Плодовитый, однако, папа у них! Как его, кстати, называть? Кикимор?

Я перевела взгляд на больного. Ох, да ведь это леший! Объемный, будто пень столетнего дуба, в три обхвата, длинные седые волосы лежат на груди, кончиками дотягиваясь до колен. Одно из которых так распухло, что может потребоваться ампутация ноги. Очень надеюсь, что удастся обойтись без крайних мер.

- Плох он совсем, - раздался с другой стороны тела женский голос. - Бредит, никого не узнает!

Я обошла лежанку и увидела маленькую совсем кикимору. Личико с кулачок скривилось, по щекам текли слезы в три ручья, а то и во все пять.

- Не переживайте, вылечу вашего папу!

- Это мамка наша, - шепнула Малуша, поставив рядом керосинку.

- Простите, - оконфузилась я, а еще ведьма.

- Да ладно, - жена лешего махнула рукой и вытерла слезы. - Вы уж все, что надобно, делайте, лишь бы выжил, умоляю! Мы небогато живем, конечно, но отработаем вам, как скажете!

- Сделаю все, что смогу, - тихо ответила, начиная осмотр. - И никаких долгов не будет, я ворожея на муниципальном обеспечении, не переживайте.

- Да? - кикимора так удивилась, что даже плакать перестала. - А вот Варя...

- Я не Варя, - отрезала в сердцах, снова недобрым словом поминая предшественницу.

Вот отыщу, точно корону на голове ей лопатой поправлю!

- Простите за резкость.

Рана выглядела скверно. Воспаление сильное, гной сочится, ткани уже отмирают.

Плохо, очень плохо. Глянула Ведьминским оком. Опасность летального исхода зашкаливает. Что ж затянули-то так? Ведь не первый же день уже! Вечно у пациентов две болячки - одна сама пройдет, а другая не лечится. Потому и к врачам не пойдем.

- Малуша, помоги мне, - я открыла пузырек с дурманом. - Надо ему в рот влить.

- Ага, - она придержала голову отца.

Подождала немного, как успокоился, начала чистить рану. Провозилась долго, применила все, что смогла - и хирургические навыки, и магические силы, и целебные снадобья. Зато теперь, после обработки, нога выглядела значительно лучше. Даже око подобрело и нехотя показало, что возможно полное восстановление функций и без ампутации.

Наложила повязку, долго объясняла кикиморам, что и как делать. Оставила обезболивающие и противовоспалительные. Строго-настрого наказала навести в избе порядок, чтобы никакой антисанитарией даже не пахло, и засобиралась домой.

Глава 40 Светляки

- Завтра приду к вам, поменяем повязку. - Пообещала, когда вышли на улицу.

- Ой, спасибо, Марусечка! - старшая кикимора разулыбалась. - И что пришли, и за помощь! За все, милая, спасибо! Вот Варю было к нам не зазвать, брезговала она.

- Я не Варя, - снова повторила. - Муж ваш поправится, если все сделаете, как говорю. Не скоро, но встанет на ноги.

- Спасибо вам, - губы женщины задрожали. - Уж простите, что так живем. Непривычно нам это, по человечьи-то жить. Ведь мы с дочками раньше на болоте обитали, вот уж там житушка привольная была, - ее глаза мечтательно засияли. - А мужней вотчиной лес был, правил там железной рукой, уважали все его. А потом...

- Что потом?

- Демон этот явился, проклятый! - кикимора погрозила крошечным кулачком, глянув в сторону замка, который мрачной черной махиной вырисовывался на начинающем розоветь небе.