Большая игра маленького лепрекона - Виктор Гвор

— Маловероятно. Но этот вопрос еще требует изучения. Проработаем.

— Хорошо. У кого есть вопросы?

— Таки когда и с кем наши играют? — спросил Ося. — Нам нужно пару матчей и даже еще немного. И придется...

— Энергии у Вас будет больше, чем у дроу гонора, — вмешался любитель чая. — Лимит на эту тему неограничен.

— Совершенно верно. — подтвердил Голландец. — И никакой самодеятельности. Ваш метод сбора энергии теперь государственная тайна. Реализовываться он, безусловно, будет, но на другом уровне. Вообще, просьба все основные действия и, особенно, гениальные идеи согласовывать. Барух, к Вам это относится в первую очередь.

— Таки здравствуйте! — сказал Вова. — Давненько не виделись.

— Таки две недели, — ответил я, — и ни одним днем больше. И не могу Вам сказать, что я занимался отдыхом эти недели. Совсем даже не отдыхом. Но это не очень плохо, а вполне себе хорошо. А что мы имеем здесь?

— И здесь мы тоже не имеем таких вещей, которые делают нам плохо. Тебе стоит сходить на завод.

— Почему не сходить, если там есть таких вопросов, на которых надо ответить. Что у Сиверы? Шьют?

— Пока нет. Но скоро. Валера получил почти всё оборудование. Насколько я понимаю, наладка займет недели две-три. Ну и отшив. Еще надо учесть, что не все материалы поступили. Думаю первая партия будет к сентябрю. Но тебе же надо весь заказ разом. Рассчитывай на ноябрь. С остальным лучше. Хоббит отошьется через месяц. Когда Андрюша услышал за сто палаток по розничной цене и семидесятипроцентной предоплате, он, кажется, даже бросил пить! Железо частично поступило, остатки на подходе. Веревка пришла вся. Обувь будет в августе. Между прочим, от твоих денег остался только тот резерв, который ты просил не трогать. А еще кое-что надо будет проплатить. И из моей маржи я пока не выбрал и десяти процентов.

— Вова, не можно быть таким мелочным. Ты же йети, а не лепрекон!

— Я человек. То есть, всего понемногу и еще кое-что. В данном случае мне выгодно быть лепреконом, и я таки им буду, как бы тебе ни хотелось иначе. А если лепрекон не будет таким мелочным, то кто его будет уважать, и зачем это нужно?

Вы себе понимаете, что я говорю совсем даже не с Вовой Бешеным, а немного с другим Вовой, и это не совсем одинаково. Я таки две недели был не здесь, а совсем даже у себя, и пил чай номер 36 с товарищем Шульцем и еще с товарищем Мозыревым. И я очень даже не зря его пил и совсем доволен результатом. Но я еще имею дел в этом мире, и я пришел до сюда их делать, и пить этот же чай из этих же пачек, которых принес с собой. Мы с Вовой пили этот чай, и он говорил мне за здешние дела, и что у нас плохо, но ничего не было плохо, а всё шло как надо.

Наутро я пошел до завода, чтобы иметь там нужный разговор и ответить на тех вопросов, которые мне хотели спросить. Почему Вы так себе решили? Очень даже наоборот! Таки ни с каким не начальством, а совсем даже иначе! Я пришел до пожилого гнома в промасленной спецовке и имел с ним долгих разговоров за наши дела.

— Через три недели будет готово, раскудрить ее бабушку. — сказал мне гном. — Ты интересную задачу поставил, паря. Спасибо, уважил старика. Хоть напоследок было, над чем голову поломать, раскудрить ее бабушку.

— Почему напоследок, Петрович? Ты что, помирать собрался?

— Так шестьдесят мне через месяц, раскудрить ее бабушку. На пенсию выпрут. Сейчас это у нас жестко. Дорогу молодежи освобождают. Да я не против. Если бы она еще умела что, молодежь эта самая, раскудрить ее бабушку.

— Да ладно, Петрович, на заводе таких специалистов, как ты, и нет больше!

— Шире бери! «На заводе», раскудрить его бабушку! Считай, по стране нет. Да и в европах тоже, конвейер там, а не специалисты. Только кому это теперь надо, раскудрить ее бабушку. Сказали сократить лишние руки — пенсионеров и сокращают! Это я сейчас и жнец, и спец, и на дуде игрец! А через месяц — пенсионер. Вот так, раскудрить ее бабушку. Я тебе что скажу, когда завод открывали, на чем его директор ездил? На «единичке» ездил, вот этими руками собранной. Это ж машина была, премии брала на всех выставках. Ты не слушай, паря, что треплют, будто она с «Фиата» была содрана тюк в тюк. Она тот «Фиат» делала, как коршун курицу! Больше ста улучшений было, раскудрить его бабушку! А теперь? Сколько я рацпредложений сделал, ни одного не внедрили. Не надо им, сами-то не на наших ездят. Аукциён вон специальный объявили, кто для всей дирекции самых крутых машин с заграницы подгонит. Знаешь, когда срок поставки? Аккурат в мой день рожденья, раскудрить ее бабушку! Чтобы Петрович принять успел, пока ему документы на пенсию выправят! Эх, посадить бы их на «Рябины» наши, раскудрить его бабушку, может... Ладно, разболтался я... Вроде, всё мы с тобой прояснили, прощевай, работать надо, раскудрить ее бабушку!

Вы себе даже не можете представить, каких я имел желаний сказать гному то, что никак не можно было сказать сейчас, но это было таки не можно, и я это не сказал. Я пошел обратно до «Штурма», чтобы делать остальные дела там, и с дороги я сделал такой звонок, как было надо.

— Дядя Боря? — сказал я. — Таки это Сеня, Ваш племянник, и никто другой. Мне тетя Роза сказала, что Вам говорят врачи за больше бывать на природе. Вы же знаете тетю Розу, она знает всё, всегда и за всех. Так что, я тоже в курсе. Мы таки собрались делать таких походов на байдарках, и хочим взять Вас с собой до этой речки. Только не надо мне возражать, возражайте тете Розе, если оно Вам надо. Или Вы имеете таких срочных дел, что совсем не можно бросить? А если нет, то Вы имеете трех недель для таких походов и рыбалок.

— Здравствуй, Сеня, — задумчиво произнес Воткин, — пожалуй, ты прав. Особо срочных дел нет, можно и отдохнуть. Опять же врачи рекомендуют. Говоришь три недели... Три много, скорее две. Я подумаю.

— Таки я позвоню, когда прибуду до Москвы, а это довольно скоро. Вы подготовьте своих вещей, чтобы иметь их под рукой когда надо, а не искать. А всё остальное немного с нас.

— Хорошо. До свидания. — Он отключился.

Я шел и думал, и чем больше я думал, тем больше мне не нравилось то, о чем я думал. Что мне не нравилось, спросите Вы? А всё. Таки слишком всё было успешно, а так не бывает, а бывает совсем не так. Сивера завезла оборудование. На месяц раньше, чем ждали. Вова закупил почти всех остальных вещей. Петрович не имеет таких проблем, которых мог иметь. Воткин тоже уже сделал то, за что обещал помочь. И даже неведомый мне Андрей из «Хоббита» бросил пить. Что Вы говорите? Хорошо? Таки да, хорошо! Слишком хорошо! Поверьте старому лепрекону, юноша, так не бывает!

Вы когда-нибудь были в лесах Белоруссии? Таки Вы много потеряли, поверьте, старый Барух знает, что он говорит. А вот Вы не понимаете, что несёте! Как это не отличаются? Еще как себе отличаются! И совсем даже не только размерами, хотя размерами тоже, но это нам без разницы. Что Вы меня перебиваете? Да, породы деревьев те же. И соловьи тоже одинаковые. Но там совершенно чувствуешь себя по-другому. Там спокойно. Нет, не так. Там СПОКОЙНО. Вам этого не понять, Вы там не были, и старый Барух не сможет объяснить Вам этих ощущений. Никто не сможет их объяснить. Это надо быть там хотя бы один раз и никак иначе.

Вот что мы делали всего через неделю, как Вы думаете? Таки да, плыли на байдарке, и наслаждались жизнью, как это умеют делать туристы, и никто иной? А что должны были делать? Таки должны были сильно нервничать и оглядываться до разных сторон. Мы же себе плывём за коллекцией Бориса, а Вы можете представить, сколько она стоит? Я не могу даже сейчас, но то, за что Боря выложил тридцать миллионов — это таки мелочь, и очень маленькая. И мы плыли на байдарке, а за нами шли ногами какие-то люди.

Борис утверждал, что никто не знал, куда мы едем и почему, но мы еще только были в Слониме, а за нами уже шли, и я это видел. Я не очень нервничал на эту тему, потому что не имел таких причин нервничать. Боря таких причин имел, но тоже не нервничал, и это меня немножко удивляло. Он должен был нервничать, что бы Вы об этом ни думали, и я не понимал, почему он не нервничал. И даже когда увидел, кто пришел до нас, чтобы встретить, я всё равно этого не понимал. Таки да, нас встретил правильный человек, и я знал его двойника в моем мире, и вполне ему доверял.

— Саша. — представился он, и пожал мне руку

— Сеня. — ответил я, потому что сейчас я был Семен Бьяцков, и никто другой.

Мы пошли до речки, чтобы собрать байдарку, и я опять увидел глазами, что за нами идут. Я подумал, что это люди Саши, но заметил знак, который он сделал Борису, и таки сильно удивился, потому что я знал этот знак по своему миру, и тех, кто его знал у нас, их не было здесь, но знак был, и это было странно. Я немного подумал, надо ли сообщать спутникам, что мне знаком этот жест, а потом сделал им такой же, что я тоже заметил таких людей, как и Саша. Таки теперь удивился уже он, хотя и постарался не показать этих удивлений, а только кивнул.