Русская рулетка - Сергей Зверев

– Нет вопросов, – ответил за всех старший группы по прозвищу Гитлер.

– Жду.

Повыше подняв воротник куртки и опустив голову, чтобы укрыться от летящего в лицо снега, Игнат медленно шел по улице вдоль манящих, ярко освещенных витрин магазинов. Несколько минут назад он покинул офис, расположенный в одном из московских особняков, и теперь пытался решить, что делать дальше. Первое поручение, которое дал ему старший брат, Игнат Панфилов выполнил.

Он побывал на подмосковном конно-спортивном комплексе «Заря», в деревне Кузьминкино, благополучно доставил груз, но передать благодарность Константина человеку, которого звали Валерием Тенгизовичем, не смог. Несколько раз звонил по его личному телефону, однако трубку никто не снял.

Выяснив у сотрудников конно-спортивного комплекса, по какому адресу располагался офис Валерия Тенгизовича, Игнат Панфилов решил съездить туда. На попутной машине отправился в Москву.

В офисе его ждал неприятный сюрприз. Жгучая смуглая брюнетка-секретарша с заплаканными глазами сообщила Игнату, что на Валерия Тенгизовича было совершено покушение и сейчас он находится в палате реанимации Боткинской больницы. Ему сделали операцию и, кажется, все хорошо, но больше никаких подробностей секретарша не знала.

И вот теперь Игнат раздумывал над тем, как ему поступить: сразу позвонить в Запрудный и сообщить брату или повременить, уточнив уже имеющуюся информацию.

Он шел мимо автомобильного салона фирмы «Тринити моторс» и остановился перед витриной, не в силах отвести взгляд от выставленного за огромным стеклом витрины «Шевроле-Корвета». Хищное, ярко-красное купе, под капотом которого скрывался движок мощностью в триста лошадей, вызвало искреннее восхищение Игната. С тех пор, как Панфилов-старший обзавелся «Кадиллаком», Игнат испытывал по отношению к американским автомобилям какое-то особое чувство. Немного потоптавшись перед витриной, он все-таки решил зайти в салон.

«Заодно и согреюсь», – подумал Игнат.

Посетителей было немного. Они ходили мимо сверкающих лаком и хромированными металлическими поверхностями «Бьюиков», «Олдсмобилей» и «Понтиаков». Но настоящим украшением салона были тот самый ярко-красный «Шевроле-Корвет» и «Кадиллак-Севилль-СТС» цвета воронова крыла.

Игнат на мгновение даже забыл о своих делах, целиком погрузившись в созерцание чудес американской автомобильной промышленности.

Из состояния восторженного оцепенения его вывели голоса двух посетителей, которые заглянули в салон следом за ним. Это были два молодых человека характерной кавказской внешности: узколицые, горбоносые, с аккуратными короткими стрижками жестких черных волос. На обоих были почти одинаковые длинные белые плащи, из-под распахнутых пол виднелись элегантные черные костюмы. За их спинами маячили двое звероподобных субъектов, в них без труда можно было опознать охранников.

Кавказцы вошли в салон хозяйской походкой, не выпуская из рук дымящихся сигарет.

К ним тут же бросился клерк в форменной одежде.

– Здравствуйте, Руслан Рамазанович! Здравствуйте, Хожахмед Рамазанович! Добро пожаловать в наш салон! Давненько вас не видали, – заискивающей скороговоркой проговорил он.

– Мы отдыхали, – с сильным акцентом сказал один из гостей – тот, что повыше ростом. Голос у него был сиплым, будто прокуренным.

– Далеко, Руслан Рамазанович?

– На Ямайке, – небрежно ответил тот.

– О!.. – Лицо клерка почтительно вытянулось. – Ямайка – это… – Ладно, дарагой, не отвлекайся, – прервал его второй гость. – Что у вас нового, что интересного?

– Вот, пожалуйста, – засуетился клерк. – Последние модели «Олдсмобила», «Бьюик-Аврора», «Понтиак»… Прекрасный «Кадиллак» модели «Севилль». Вот взгляните, Хожахмед Рамазанович…

– Нэт, «Кадиллак» не надо, – брезгливо сказал посетитель. – «Кадиллак» вреден для здоровья.

Гости переглянулись между собой и расхохотались.

– Ну почему же вреден? – попробовал возразить клерк. – Машина очень удобная в вождении, все современные достижения автомобильной промышленности…

– Если я говорю «вреден» – значит, вреден. Проверено на практике. Что там у вас за джип в углу?

– А… Это – «Шевроле-Блейзер», очень удобная, просторная машина. И цена, кстати, весьма невысока для автомобиля такого класса. Пройдемте со мной. Вот, можно посидеть в салоне. Посмотрите, какие удобные кресла, Руслан Рамазанович.

– Да… Джип – хорошая машина. У нас на Кавказе такие очень любят…

– Да-да, знаю… – подхватил клерк. – У нас много клиентов из Грузии…

При упоминании о Грузии Игнат вдруг вспомнил о своих делах. Еще раз мельком глянув на кавказцев, он покинул салон.

Остановив на улице такси, Панфилов-младший сказал водителю:

– В Боткинскую больницу. Только по дороге где-нибудь остановимся, я цветов куплю.

Возле больницы Игнат попросил водителя подождать, оставив ему крупную купюру.

– Я недолго, только передам цветы и узнаю, как здоровье… моего знакомого.

Игнат вошел в здание главного корпуса и сразу же направился в приемный покой.

– Здравствуйте, я хотел бы справиться о здоровье больного и передать ему цветы.

Женщина в белом халате с некрасивым лицом равнодушно глянула на него поверх очков в толстой оправе.

– Фамилия?

– Его зовут Валерий Тенгизович, он лежит в палате реанимации.

Хмыкнув, женщина спросила:

– Кучуберидзе? А вы кем ему приходитесь?

– Так, знакомый… – чуть подрастерялся Игнат. – А что?

– Ничего. Очень много у него знакомых, целый день навещают и тоже с цветами.

– Значит, хороший человек, – улыбнулся Игнат. – Как он себя чувствует? Вы можете передать ему цветы?

– Могу. Отчего ж не передать?.. – с улыбкой ответила женщина. – Только в эту палату скоро войти будет трудно – кругом одни букеты. Все в порядке с вашим Валерием Тенгизовичем, ему сделали операцию. Будет жить.

– И все?

– А что же еще? – искренне удивилась она.

– Ну… А как его состояние?

– Тяжелое у него состояние. Понимаете? Тяжелое, но стабильное. Его подключили к аппарату искусственного дыхания. Что вы еще хотите узнать? Человек находится в самых лучших условиях, которые мы можем предоставить. У него отдельная палата, дежурный врач следит за обстановкой. Давайте свой букет.

Игнат передал цветы, развернулся и медленно пошел к выходу. Задумавшись о чем-то, он плечо в плечо столкнулся с крепким милиционером в камуфляжной униформе и с короткоствольным автоматом на плече. Лицо милиционера скрывала черная трикотажная шапочка с прорезями для глаз, на рукаве камуфляжной униформы виднелась нашивка с надписью «СОБР».

– Куда прешь?! Ослеп, что ли? – грубо прикрикнул на Игната милиционер.

– Извините, – пробормотал Панфилов-младший и посторонился, уступая дорогу второму милиционеру в точно таком же одеянии.

Не придав особого значения увиденному, Игнат вышел из корпуса и быстро зашагал к стоянке, где его ждал автомобиль.

Лишь намного позднее Игнат Панфилов узнал о том, что произошло в больнице после того, как покинул ее.

А сейчас ему нужно было выполнить следующее поручение брата.

– В гостиницу «Интурист», пожалуйста, – сказал он водителю.

– Они что там все, сговорились сегодня? Идут и идут к этому Кучуберидзе… – возмущалась некрасивая медсестра в приемном покое, провожая взглядом две крепкие фигуры в милицейском камуфляже. – К президенту так не ходят в ЦКБ, как к этому, как его там… Валерию Тенгизовичу. Он что, депутат?

– Не знаю, – пожала плечами ее более симпатичная молодая напарница. – Может быть, депутат, а может быть, совсем наоборот.

– Что значит наоборот?

– А почему им тогда милиция интересуется?

– У нас милиция многими интересуется. Ты просто недавно у нас работаешь и не знаешь, каких людей сюда привозят.

– Чему же тогда удивляться?

Пока медсестры в приемном покое обсуждали личность таинственного пациента по фамилии Кучуберидзе, двое собровцев приближались к палате реанимации. Проходившие мимо врачи и медсестры по большей части не обращали внимания на милиционеров.

В Боткинской больнице уже начинали привыкать к тому, что личности некоторых пациентов хорошо известны сотрудникам правоохранительных органов. Следователи и охрана появлялись рядом с такими клиентами едва ли не раньше, чем дежурные врачи.

– Слышь, Гитлер?.. – улучив удобный момент, когда рядом никого не было, спросил один из «милиционеров». – Может, не будем здесь громкий кипиш устраивать? Так, сделаем все по-тихому, у меня глушак с собой. Навинтить – и все дела.

– Лаба хочет, чтобы мы пошумели.

– Да знаю я, чего хочет Лаба. Ему всегда надо побольше шума и понта, чтоб заказчики знали. А ты о себе подумай. Больница здоровенная, кругом ментовки… Мы еще до тачки доскакать не успеем, а кто-нибудь уже по телефону стукнет. Хочешь, чтоб нас повязали?