Измена. Двойное предательство (СИ) - Невинная Яна

– Я? Рит, я этих людей не знаю так, как ты. Это ты мне скажи, можно ли им доверять.

– Я думала, что знаю, но нет, – мотнула головой, – ничего я не знаю. Каждый может повернуться к тебе плохой стороной.

– Ты и обо мне так думаешь?

От его вопроса вздрогнула, а пристальный взгляд заставил занервничать.

– Я ничего такого в виду не имела… Но и ты пойми мою осторожность.

– Не все такие, как Олег, – выплюнул Эдгар, а я не понимаю, как в наш разговор пробралось что-то очень личное.

– Я не сравниваю, нет, просто… Черт, – встала я резко и заходила по комнате. – Просто она хочет отдать мне вещи, и всё. А я? Я почему их должна оставлять там? Покупать новые… Зачем? Там весь мой гардероб, косметика. Кому это надо? Всё же выбросят. Считаешь, это глупо?

Эдгар встал, мрачно глядя исподлобья своим привычным взглядом. Убрал руки в карманы и смотрел, как я нервно перемещаюсь по комнате.

– Ты не должна спрашивать у меня разрешения или оценки. Ты сама решаешь, что тебе делать, ты взрослая женщина. Как адвокат я могу сказать тебе, что подписывать, а что – нет. Но если ты хочешь встретиться со свекровью, кто я такой, чтобы препятствовать?

– Я должна забрать вещи и решить, куда их перевезти.

– Не понял, – вздернул он брови, челюсти сжались.

– У меня теперь есть деньги. Я не могу больше жить с тобой. Ты предоставил мне жилье, и я тебе очень благодарна, но мне пора начинать новую и самостоятельную жизнь.

Что-то недоброе мелькнуло в глазах Эдгара и напугало меня. Но он, как всегда, стоически выдержал паузу и размеренным, холодным тоном произнес.

– Как пожелаешь.

Спокойно, равнодушно, бесчувственно.

Я так и не поняла, что он думал по поводу моих решений, но мне важно было самой встать на ноги, доказать что-то себе, не чувствовать себя никому обязанной.

И если при этом я как-то раню Эдгара, что ж… Он должен был мне об этом по крайней мере сказать…

***

К своему бывшему дому я подъехала днем. Долго думала, брать ли с собой угощение. Вроде в гости с пустыми руками не ходят, а я именно так и решила – что навещаю свекровь в ее доме. Поэтому купила торт. Ее любимый, пражский.

Римма Марковна всплеснула руками и расплылась в довольной улыбке.

– Боже мой, ты меня до слез растрогала…

Осторожно вошла в дом, дребезжа внутри, как порванная гитарная струна. Осмотрелась. Свекровь суетливо повертела торт в руках и ушла с ним на кухню.

– Привет, – раздалось рядом, и мое сердце прямо-таки ухнуло вниз.

Подняла голову, вперила взгляд в мужа.

Почему-то я знала, что он будет здесь, и предчувствие меня не обмануло.

Но маленький сверток в его руках поверг меня в шок.

Глава 11.1

Рита

От предательства я чуть пополам не сложилась. Дурно стало, тошно. За что они так со мной? Что за издевательство? Зачем обманули?

И такая злость меня обуяла, что зубы чуть в труху не раскрошила.

Всё это было расчетливым обманом. Римма Марковна запудрила мне мозги, чтобы вынудить сюда приехать, и знала, что я ни под каким предлогом не соглашусь увидеться с Олегом! Не мытьем, так катаньем, да, свекровушка?!

Сразу же развернулась на негнущихся ногах и хотела открыть дверь. Убежать. Немедленно выбраться из этого дома, где меня столкнули с самым страшным кошмаром! С плодом измены и двойного предательства. И мужа, и подруги.

– Рита, останься, не уходи, ну пожалуйста, – как-то особенно умоляюще упрашивал Олег, идя на меня вместе со свертком в руках. – Всю жизнь бегать не будешь, всё равно придется встречаться, разговаривать, ты же приехала, зачем убегаешь?

Остановилась, рука упала вниз с ручки двери. Дышала через раз, пытаясь успокоиться. Внутри острые зазубрины льда протыкали сердце. Но я обещала себе быть сильной и встречать выпады судьбы с достоинством.

Поэтому выпрямила спину и посмотрела мужу в глаза.

– Зачем было обманывать, Олег?

– Так бы ты не приехала.

– Да, я бы не приехала. Ни за что. И с вашей стороны было низко считать меня дурой.

– Никто не считает тебя дурой, – уговаривал он, – мы просто хотели попробовать.

– Попробовать что? – вздернула я голову. – Разжалобить меня беззащитным младенцем? Что ты хочешь услышать? Да, меня трогает ребенок. Конечно! Мне жалко невинную душу, которую бросила родная мать. Я переживаю, что могут быть последствия неудачных родов. Но он мне чужой, пойми! Я так бы переживала за любого ребенка, но это не значит, что будет что-то большее.

Пока я говорила, он лишь хмурился и покачивал сверток, который, к счастью, не издавал никаких звуков. Ей-богу, не знаю, как отреагировала бы, услышав писк малыша. Как же я отчаянно готовилась стать матерью! Сколько усилий приложила! И всё смели одним махом, не посчитавшись со мной, уничтожив морально…

– Ну а я? – с жаром начал Олег. – Как же я? Мне что делать? Я люблю тебя, но это мой сын, я хочу, чтобы мы стали одной семьей.

– Ты бредишь, Олег, я уже не знаю, как тебе это объяснить. Почему ты никак не можешь понять?!

– Да потому что я знаю тебя! Знаю, что ты меня любишь. И вернешься, и простишь, и примешь его… Но ты даже пытаться не хочешь!

– А ты меня еще и обвиняешь?! – не выдержала я, и наш крик наконец разбудил маленькое создание, покоившееся на руках Олега.

Тихий-тихий писк напомнил мяуканье котенка, слабого котенка, брошенного мамой. И этого хватило, чтобы я задрожала.

От жалости к малышу. И от возмущения. От ощущения гадливости.

Меня просто хотели использовать, заманили сюда и решили давить на жалость, низко используя беспомощного малыша. Зная, как сильно я хочу ребенка.

– Что вы тут устроили? Разбудили мальца. Олег, успокой Митеньку.

Олег скрылся в детской, а свекровь подошла и забубнила в ухо:

– Ну ты хоть посмотри на него, ну одним глазком, вылитый Олежек, ничего от Галки не досталось, от этой тварины, тьфу, Рита, – гладила меня по руке, – Рит, ну сходи, одним глазком, ты сможешь считать его своим, привыкнешь, а если бы из детдома взяли, как бы ты привыкала? Как бы своим считала? Да и тут то же самое…

– А вы бы смогли? – не своим голосом заговорила я, оборачиваясь к ней.

И видно, такое страшное выражение у меня было, что она отпрянула и прижала руку к груди, смотрела на меня выпученными глазами.

– Смогли бы переступить через измену, через предательство? Через нагулянного на стороне ребенка? Через обман? Отсутствие поддержки близких. Вы что сделали, когда я в беде оказалась? Деньги украли!

– Но я же перевела, перевела, – загундосила она, кинулась ко мне и снова отпрянула, глаза забегали. – Да я же тоже женщина, жена, я тебя понимаю, Рит, – сказала жалостливо, как-то даже униженно, – но мой сын тебя любит, страдает он… Пойдет же без тебя по наклонной, не справится с ребенком, за бутылку уже схватился…

– Вы сына жалеете, а я, значит, терпилой быть должна?

– Да что за терпила? Не надо сразу принимать решение. Присмотрись, подумай, послушай свое сердце! Ты же так хотела ребенка! Бредила им… А он вот он… Рядом… – указала головой на дверь детской, откуда шел душераздирающий крик ребенка. Он мне душу выламывал! – Господи, говорю же, не справляется Олежек!

Сказала и ринулась спасать сына и внука.

Я осталась стоять, вынужденная слышать громкий плач. Закрыла уши руками. Зажмурилась. Представила, что его нет. Меня нет. Я не здесь. Это меня не касается.

Но мантра не помогала. Сердце мое рвалось туда, к малышу, с которым я разговаривала во время беременности.

Галя, Галя, за что же ты меня таким мукам подвергала? Терпела, пока я твой живот трогала, с ребенком тетешкалась как со своим. Готовилась качать, утешать, к груди прижимать. Что же не заставила меня отойти и тогда не сказала, что не мой это ребенок, не я его мать?

Сразу разорвала бы связь, которую я не хотела, но чувствовала сейчас.

Но нельзя этого чувствовать. Нельзя.

Думала сперва по-тихому уйти, по-английски, но побегом же посчитают. А я хотела из ситуации с достоинством выйти и на прощание сказать твердо, что не вернусь. Чтобы больше со мной встреч не искали.