Повелительница Мордора - Эльфарран

Нескончаемым потоком потянулись наши враги.

Сквозь дырку, поеденную молью, я встревоженно глядела на поле битвы. Как и много веков назад, опять израненное тело земли, топтали миллионы ног. Движимые обоюдной ненавистью, враги, едва сдерживались, чтобы не бросится в безобразную драку за этот мир, но обычай есть обычай: все с нетерпением ждали главный поединок — поединок властелинов. Вампиры даже взлетели на ближайшие горные кручи, дабы насладиться занятным кровавым зрелищем и, наверное, чтобы быть первыми у планируемых луж крови.

Орки, построившись в плотное каре, неторопливо разминали мышцы ног. Эльфы нервно переглядывались. Все они, ценя значимость момента, сурово молчали.

В главном шатре, с вышитыми гербами Мордора, я собиралась на битву и тихо паниковала. Неподвижные назгулы, застыв в карауле, охраняли вход. В шатре были лишь мы с Чаки. Всхлипывая, он пытался заплести мне боевые косы эльфов и на свой лад утешал.

– А что с нами будет, когда тебя убьют?

Я кожей затылка чувствовала его страх и его безмерную нежность.

Прижав унизанные кольцами пальцы к подбородку, я последний раз молюсь святому Низе.

– Пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо, все хорошо.

Откинув отсыревший за ночь полог, к нам входят двое эльфов. Выбранные от светлых сил, они неприязненно косятся на дюжину черепов, что в качестве украшения разместились на полке походного назгульского алтаря.

– Эльфарран, — это говорит высокая, закутанная в многочисленные покрывала женщина, кончик её носа предательски краснеет от смущения. — Настал великий час славной битвы…

Покачиваясь, я стояла на коленях, в сотый раз повторяя:

– Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…

– Сегодня ты поведешь легионы сил света и тьмы. Будь достойна великой участи, и да не оставят тебя мудрость и хладнокровие эльфов.

– Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…

По одному из черепов ползла мушка. Находясь во власти столь ничтожной детали, я, уставившись на это насекомое, желала лишь одного, чтобы она, наконец, улетела. Но она всё ползла и ползла…

– Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…

– Да замолчи ты, — выведенная из себя, моим монотонным бормотанием и сбившись со своей речи, Галадриель, кажется, забыла с чего начала. Обернувшись, она раздраженно вырвала из рук стоящего тут же эльфа, тонкий длинный кинжал. — На получай. И смотри, не сломай! Вещь раритетная. Таких только пара осталась.

– Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…

Я раскачивалась все сильнее. Твердо, сжав мои плечи, Лег на мгновение обнял меня и остановил.

– Я буду рядом, — он коротко чмокнул меня в затылок и выпрямившись застыл.

– Посторонним просьба покинуть помещение, — ненавязчиво намекая, что их время истекло, назгулы попытались вытолкать эльфов взашей.

– Ножичек, они вишь принесли, прям акт неслыханной щедрости. Мало мы вас порвали, на прошлой войне, — обычно такой безразличный, Валентин страшно волновался, и против своего обыкновения ворчал. Наткнувшись на эльфов, он готов был уже здесь затеять ссору. Строгое молчание лесных жителей, к сожалению, лишало его этого прекрасного шанса. — Уходите, у нас наступает минута торжественного прощания.

– Дорогу властелину Эльфи! — Громко всхлипнул Чаки.

Тяжело упав на одно колено, назгулы склонили головы, так же низко перед мной склонились и эльфы. Вложив в мои руки черный кривой ятаган и тонкий сверкающий кинжал, силы тьмы и света выстроились за моей спиной.

– Дальше ты уж как-нибудь сама.

Чаки, как самый близкий друг, обреченно снял плащ с моих плеч и шепнул.

– Постарайся остаться в живых. Я буду очень скучать, если что.

Оглядев коленопреклоненных воинов, я тотчас приняла самое лучшее решение… бросилась наутек. А когда моя армия поняла, что это далеко не тактический прием, то она с возмущенными криками бросились за мной. Войско противника сразу воспаряло духом, решив, что мы отступаем.

– Сейчас, — крикнули парламентеры, — поймаем властелина и начнем.

Эх, зря я позвала эльфов! Догнав, аранен, резко поднял меня в воздух и развернул ровно в противоположную сторону. Ничего не замечая, я не сбавляя скорости, рванула навстречу противнику, а когда сообразила что к чему, было уже поздно. С угрожающими криками за мной двинулось и войско. Ничего не видя от страха, я с разбегу сшибла с ног предводителя противника. Он, прокатившись по траве, сел на землю, и потирая ушибленную спину, удивленно протянул.

– Эльфарран, верховный назгул Мордора, и по совместительству светлейшая аранель Валинора?

– Она самая. — Я остановилась и перевела дух. — Нет, ты видел, как они со мной. Эльфы называется. Оглянувшись, я облегченно фыркнула, видя, что мои преследователи остановились и выжидательно застыли.

– Надеюсь, что здесь они меня не достанут. Так умирать не хочется, денек то какой, просто чудо!

– В самую точку дорогуша, ужасно не хочется. — Инкуб сочувственно вздохнул. Мы присели на корточки, возле края площадки решающей битвы.

– Ты не возражаешь? Мне так как-то легче. Это мой истинный облик, нас лепили с них. — Он принял вид огромного паука.

– Да нет, ты очень даже симпатичный паучок. — И мы опять замолчали. Собираясь с мыслями, просто не знали, что делать дальше. Убивать такого милого противника, рука не поднималась. Хотя оба клинка весьма чувствительно покалывали меня в бока.

Неожиданно он сказал:

– А я умею сети плести из ста нитей сразу.

– А я розы выращиваю.

Мы, как заблудшие путники среди таких чужих и злобных воинов, были едины в своем одиночестве. В ожидании смертоубийства, орки нетерпеливо переминались, назгулы недвусмысленно грозили мне мечами, эльфы корчили недовольные рожи. Проклятые духи-инкубы тоже выражали свое недовольство в протяжном свисте.

– Ждут. Падальщики проклятые. — С затаенной грустью, вздохнул паук. — Твои, так, уже облизываются. Ты чем их кормишь?

– Мясом с кровью.

– Вот и я думал перейти с мух на мясо, но все недосуг. Жаль. — И, он закончил. — Разнесчастные мы с тобой монстры.

Нарастающая волна нестройных голосов, сделав два круга, в третий раз покатилась по рядам обеих армий. Звон щитов становился все более раздраженным.

– У живоглоты, — паук осторожно, чтобы меня не задеть, разогнул все свои многочисленные ножки. — Ну что, нельзя более испытывать терпение публики. Давай разомнемся, что ли.

– Это совсем не обязательно. — Я спотыкаясь, отошла на отметку начала боя.

В последний раз нам захотелось сказать друг другу, что-то хорошее.

– Ты, главное, по глазам не попади. Могу зараз пол войска твоего испепелить. Хотя хватает меня всего на три заряда, потом полчаса передыху, для подзарядки.

– А ты под жало не лезь, у меня там литр самого страшного яда. Могу царапнуть не заметив.

Бой начался лениво, как бы нехотя, я обреченно скрестила оба клинка с его десятью коготками, и тотчас рассмотрела жало — маленькая такая иголочка, ерунда. Но в следующее мгновение, яростно запев, застоявшийся ятаган молнией рассек воздух и отскочил, остановленный бронированной лапой со стальными коготками. Левой рукой, не замечая конфуза, я нанесла второй удар, погрузив кинжал в мягкое сочленение у основания передней лапки паука. Он вскрикнул.

– Эй ты там, полегче. Больно же.

– Ой извини, пожалуйста, забылась.

Он озабоченно осмотрел отрубленную лапку,

– Да ладно, у меня еще девять осталось. — И резким ударом в живот, он, согнув меня пополам, отбросил назад шагов на десять.

Я приземлилась, очень удачно — на самое мягкое место. И что самое главное, не отпустила свои клинки. И хотя мне было совсем не больно, но я тоже выговорила ему.

– Сдурел что ли. Я тебе не мужик. Думай, куда бьешь.

Он сконфузился.

– А куда тебя бить?

– Ну я не знаю, может, по лбу щелкнуть.

– Вот так? — И я отлетела ещё на десять шагов. Паук явно входил во вкус. Поднявшись на дыбы, он размахивал острейшими когтями, и уже дважды достал меня. Кровь, выступив на плече, закапала на кинжал.

– Наших бьют. Чего спишь, работай. — Разозленный кинжал, зашипел на ятаган.

– Ты за собой следи, — срезая напрочь усики-антенны, ятаган, громко выругался. — Рана кстати с твоей стороны.

Разъярившись и стараясь выделиться один перед другим, клинки замелькали так резво, что в следующую минуту паук, лишился ещё пяти ножек.

– Слушай, так нечестно. Я не успеваю за тобой.

– Я не виновата, это всё они.

Покатились, так пугавшие меня остро оточенные жвалы, броня подобно шелухе ореха, полетела в разные стороны. Я сейчас напоминала белку, вгрызающуюся в гигантский орех, Удар, ещё удар. И опять я опрокинулась на спину. Проехав, ударилась головой о камень. На мгновение потеряла, сознание. Прыгнув на меня, он собрался пустить в ход жало. С нижнего упора, резко выбросив руку с ятаганом, я погрузила его в нежное брюшко. Решив, что победа близка, он безрассудно раскрылся и был нашпилен как на иголку для коллекции. Выкатившись из под бьющегося в конвульсиях паука, я отбежала в сторону. И остановилась. Он лежал, жалобно поджав последнюю лапку, и его черная кровь растекалась причудливым пятном.