Тень Эсмеральды - Наталия Орбенина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторые искусительницы пробовали на нем свои чары, да все без толку. Желтовский никого не подпускал к себе близко, и это только еще больше подогревало интерес к его персоне. Нет, он не вел монашеского образа жизни, ему не чужды были плотские утехи. Но душа его оставалась безучастной. Потрясение, которое Сергей пережил в юности, оказалось столь сильным, что другому чувству уже не было места.
В то лето, когда он лишился Розалии, Сергей чуть не сошел с ума. Ему не хотелось жить. Весь мир вокруг стал серым, пресным, безвкусным, безликим, неинтересным. Большого труда ему стоило взять себя в руки и снова приняться за учебу. Отношения с матерью внешне оставались прежними, но и следа не осталось от нежной доверительности и теплоты. Александра Матвеевна надеялась, что Сереженька со временем отойдет от своих юношеских увлечений и потрясений, простит её, и все встанет на свои места. Но время шло, и холод между матерью и сыном нарастал.
Тогда она решилась на необычный шаг. Зимой пришло письмо из Варшавы от родни покойного супруга с приглашением навестить на Рождество. Такие письма приходили и раньше, да только Желтовская по известным причинам никогда не говорила о них Сереже. Теперь же она приняла приглашение и повезла сына с собой, надеясь, что эта поездка вновь вернет ей прежнее расположение сына. Случись подобное за год до того, Сережа был бы в не себя от восторга и счастья. Увидеть родину легендарного отца! Познакомиться с бабушкой! Но теперь, когда иллюзия развеялась и обман открылся, Сережа принял приглашение только чтобы сделать приятное матери. Однако Варшава оказалась необычайно красивой, город пленил Сережу своей изысканностью.
Польские родственники встретили Желтовских очень торжественно. Старая пани Желтовская, когда увидела Сережу, чуть не потеряла сознание.
– Дева Мария! Вацлав! Вылитый Вацлав! Благодарю тебя, Господи! – и она со слезами обняла молодого человека.
Сергей был тронут. Что ж, если он так похож на отца, то немудрено, что маменька была от него без ума. Ведь в последнее время Сережа все чаще и чаще замечал на себе внимательные взгляды барышень и молодых дам. В старом большом доме бабушки, на стене в гостиной, висела большая картина. Новобрачные Вацлав и Александра Желтовские. Сережа залюбовался прекрасной парой и подивился, как хороша была его мать в юности.
Однако Александра Матвеевна и с годами не утратила своей привлекательности. Вся родня и давние знакомые, съехавшиеся к Желтовским по этому случаю, в один голос ахали и охали. Как по-прежнему неотразима Александрина! Годы над ней совершенно не властны!
И Сережа понял, что мать в местном обществе слыла известной красавицей и умницей.
Александра Матвеевна вся преобразилась и расцвела на глазах. И даже присутствие рядом совершенно взрослого сына не умаляло её очарования. Сережа сопровождал мать на балы и званые вечера. Его французский был безукоризненным. Высокая статная стройная фигура, светлые волосы и выразительные, почему-то постоянно печальные глаза притягивали к себе внимание. Но ему не хотелось ни знакомств, ни романов. Хотя мать постоянно твердила сыну, что лучшее лекарство от любви – это новая любовь. Через три недели Сережа стал тяготиться праздничной атмосферой и затосковал. Его непреодолимо тянуло обратно в Петербург, к своим книгам, своим мыслям. Александра Матвеевна очень расстроилась, ей хотелось еще праздника жизни, от которого она так отвыкла. И тогда было найдено соломоново решение. Сережа вернется один, а она приедет позже. Так и поступили.
Сергей вернулся и полностью окунулся в ученье. Скоро экзамены, выпуск. Впереди поиск места, карьера. Александра Матвеевна не приехала через месяц. Не появилась она и потом. К весне она прислала длинное письмо сыну. Мучительно подбирая слова, она извещала его о том, что счастье повернулось лицом и к ней. Она встретила человека, с которым бы желала продолжить свой жизненный путь. Из русских чиновников, вдовец, достойный и состоятельный господин, который предложил ей руку и сердце. Сережа не знал, плакать ему или смеяться. Он долго думал, ехать ли ему на свадьбу собственной матери. И все же решил, что это будет неуместно, неловко, стыдно. Он послал роскошные подарки и длинное пышное поздравление новобрачным. В ответ Александра Матвеевна прислала сыну фотографию, где она была запечатлена с новым супругом. Сергей долго рассматривал её, а потом аккуратно вставил в рамку и поставил на трюмо в пустующей спальне матери. Перед глазами снова возникал портрет из варшавского дома.
С тех пор они больше не виделись. Каждый жил своей жизнью. Сергей поступил помощником присяжного поверенного, и его дела быстро пошли в гору. Через четыре года он уже встал на ноги, вел дела самостоятельно. А через десять лет превратился в преуспевающего столичного адвоката.
Желтовский закончил свою речь, и, как всегда, в ответ последовали бурные овации. Обвиняемая рыдала, уронив голову на перегородку, отделявшую её от зала суда. Но судебное заседание еще не завершилось. Предстояла еще одна битва, и Сергей, вздохнув полной грудью, бросил взгляд в зал. И тотчас же наткнулся на внимательные глаза, которые просто сверкали из-под вуали, чуть приспущенной с полей роскошной шляпы. Чувственные яркие губы слегка улыбнулись. Дрогнули и затрепетали в ушах бриллианты, висящие на тонких золотых стебельках. Желтовский на миг засомневался, а потом вдруг, сам того не желая, улыбнулся в ответ.
Глава двадцать первая
Сергей долго потом не мог понять, почему именно теперь он вдруг с такой легкостью впустил в свою жизнь женщину. Ему надоело постоянное жужжание окружающих о том, что, мол, негоже в его возрасте и при его положении оставаться холостяком? От этой ханжеской морали он отмахивался, как от мухи. Его потрясли чувственные губы, обольстительные формы, низкий глуховатый голос новой знакомой? Может быть, весьма, весьма привлекательной. Впрочем, было еще одно обстоятельство, которое решило дело. Бархатова хотела завлечь Сергея, сделать своим любовником, показывать его как лакомую добычу в обществе. Но при этом она не претендовала на большее. Или ловко скрывала свои подлинные намерения. Она не требовала пылких объяснений в любви, клятв верности, не стремилась тотчас же повести его под венец. Она сразу сказала новому любовнику, что свобода далась ей дорогой ценой, и она не намерена пока с ней расставаться. Это вполне устраивало Сергея Вацлавовича. И он зажил на два дома. У Матильды он бывал ровно столько, сколько хотел или позволяли дела. Она не требовала от него отчета, где он пропадал или почему не приходил. В свою очередь, сам Желтовский предоставил любовнице возможность существовать по таким же правилам. Они наслаждались обществом друг друга в совершенной гармонии и понимании.