Евангелие от Ram Stein - Дмитрий Вейдер

Кресло пассажира немного качнуло, замедливший ход самолет менял угол крыла и открывал ниши со спрятанными вертикальными двигателями.

Сергей подобно большинству других пассажиров (офицеры охраны космопорта) полтора часа полета из Москвы провел, уткнувшись в портативный проектор персонального компьютера. Он как губка впитывал информацию по предстоящей марсианской экспедиции - ближайший исследовательский рейс должен был начаться только через месяц. Потому его в экстренном порядке "прописали" вольнонаемным в самый отвязный и безбашенный экипаж в Солнечной системе, почти сплошняком состоявший из одних "пенсов".

Утих транслируемый по радио Дмитрий Варшавский со своими рок-балладами. В приоткрытую дверку кабины неслышной птицей прошмыгнула стюардесса.

– Уважаемые пассажиры! - пропела классическим сопрано жрица "Аэрофлота", - через несколько минут наш самолет совершит посадку на территории коспоморта Экваториальный, прошу вас пристегнуть ремни!

Почти сотня молодых мужчин синхронно повернула голову от компьютеров в сторону проплывавшей фигуры, затянутой в форменный черный кожаный комбинезон, и разочарованно, но дружно лязгнула пряжками.

Открылся люк, и Сергей одним из первых подставил свое лицо жаркому солнцу Африки. Переход, конечно, от российских морозов к сорокоградусной жаре был не очень приятный. Он спустился вниз к погрузчику и по очереди поставил на платформу два объемистых тюка - разрешенные сто килограммов груза. На электрокаре он вместе с багажом доехал до центрального здания. Секция "Аэрофлота" была почти пустой, похоже, что кроме пассажиров прилетевшего из Москвы федеральной "тушки" - ТУ-726, никто сюда особо не стремился.

Местное, как все еще писали некоторые западные газеты, "угнетаемое" русским игом население в ремонтных робах деловито сновало по полосам. По их сытым и лоснящимся лицам, можно было понять, что их совсем не прельщала перспектива возвращения в путину гражданской войны, бушевавшей два десятилетия назад. Эпидемию СПИДа в свое время удалось подавить за счет довольно жестоких мер по повышению нравственности (мусульманское духовенство прямо-таки Аллаху молилось на "захватчиков", вернувших им паству) по аналогии с Россией. Семьи были обеспечены работой сначала на постройке, потом на эксплуатации "трубы" и сопутствующих сооружений. Ясное дело, к сложной технике не подпускали, но и прочей работы было много.

"Конторские" деловито расползлись по терминалам оформлять свои документы. Подобная процедура была проделана Сергеем еще в Москве и теперь направился к единственной группе людей, на некоторых из которых была "облегченная" форма Космофлота.

Старпом был не в военном мундире, в простой гражданской одежде. Узнать его можно было только по большой, разделенной надвое серебряной бороде. Джинсы, майка-безрукавка с неизменным "In Metal We Trust" - все это дозволялось в жарком климате. На груди висел допотопный проигрыватель компакт дисков и по доносившемуся из наушников слабому грохоту можно было распознать, что восьмидесятилетний "пенс" слушал "Арию".

– Кабы не личная просьба твоего босса, он в свое время под Нижнем мне задницу на своем танке вовремя прикрыл, ни за что бы не взяли… начхать нам на "сверхсрочность". Давай-ка лучше подсоби! - он махнул в сторону группы "вольнонаемных", таскавшей на аппарель подъемника из какого-то древнего грузовика бочонки с пивом.

За полчаса, порядочно взмокнув на сорокоградусной жаре, они затолкали "контрабанду" в подъемник, поспешивший к базировавшемуся в семи километрах ангару челноков. По поводу пива чуть было не вышел спор с диспетчерской. Дело в том, что на "Вихрь-417", орбитальный транспортер среднего класса, планировали погрузить японский спутник связи. С пивом уже был перебор.

Старший помощник капитан второго ранга Василий Никифоров вспомнил весь арсенал "интернационального русского", прежде чем Высокие Договаривающиеся Стороны сошлись на том, что две трети - двадцать тонн пива полетит на челноке. Остальное - следующим рейсом. Правда пару бочек "Великого заговора" все же пришлось оставить на грешной земле. Они поступили в полное распоряжение одной из Сторон.

– Деды рады будут! - Закончил свое виртуозное и кудрявое искусство старпом, имея ввиду довольно большой экипаж планетолета.

Не прошло и получаса, как уже Сергей располагался в уютном, подстроившимся под анатомию пассажира, кресле орбитального челнока. Кабина пилотов была рядом, и сквозь прозрачное кварцевое бронестекло манипуляции экипажа были доступны взору. Рядом такое же привилегированное место занял старпом, на этот раз облаченный уже в черный с золотыми и серебряными насечками мундир с серебряной бляхой на груди. Только форменную фуражку он снял и положил на колени, время от времени поправляя и разглаживая свои не слишком податливые волосы. Сергей оглядел остальных пассажиров.

Профессор "кислых щей", молодая спутница, то ли внучка, то ли студентка, вызвавшаяся сопровождать обожаемого профессора. "Пенсы" в последнее время вообще черт знает что выделывать начинали - после выхода на пенсию в восемьдесят лет человек мог рассчитывать еще лет на тридцать, а то и более веселой и отвязной старости.

Угрюмый африканец с физиономией профессионального боксера. Два офицера Конторы с заданием по ревизии на одной из лунных баз (молча, как масоны, перемигнулись с Сергеем - рыбак рыбака видит издалека). Остальные - туристы из Японии, увешанные всевозможной записывающей аппаратурой, степенные эмигранты из Европы со своими постными женами, орбитальные рабочие, актриса, долженствующая исполнять роль Попсы в трагикомической металл-опере "Побег из Стеклянного Дома", которую ставил один из модных продюсеров на Луне для поднятия энтузиазма у сотрудников базы.

Последняя, вживаясь в образ по Станиславскому, уже успела осветлить волосы и вырядилась в таком стиле, в котором выступала одна из "президентш" эпохи Второго олигархата, небезызвестная Ксения Домостроительница. В лучших традициях той эпохи она стала строить глазки одновременно Сергею и двум офицерам.

Те, как по команде, отвернулись в сторону профессорской "внучки", достали наушники и секундой спустя уже можно было слышать "Красное на Черном" Кости Кинчева, известного тем, что им был произведен синтез рока и религии, надо сказать, небезуспешный, поскольку даже в такой консервативной организации, как РПЦ, после Собора 2027 года было официально разрешено белому духовенству участвовать в создании и продвижении рок-групп. А на концерте, посвященном 60-летию ДДТ одна из них "Русский Крест", выступавшая за предание анафеме продажных демографов и пораженцев-планировщиков семьи, даже завоевала первое место - премию Юрия Шевчука.