Первая в новом веке - Константин Мзареулов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В общем, нелюди, — подытожил Сердюк. — Только силу признают… — Он прикрикнул: — Кончайте митинг. Всем разойтись по своим подразделениям. И чтоб не высовываться. Наблюдение за противником вести через перископы или из бронетехники.
***Вернувшись в штабную землянку, выкопанную за обратным скатом высотки, капитан впервые за последние три часа выпрямил спину. Велев ординарцу дать чаю с лимоном, Сердюк почему-то вспомнил московского журналиста Мамлеева, который дважды приезжал к нему в роту и держался вполне бесстрашно, хотя и не рвался попасть в самые горячие места. Москвич необидно подшучивал над Сердюком: дескать, родители назвали его Александром Васильевичем в честь то ли Суворова, то ли Маслякова из КВН.
И еще Мамлеев уверенно предрекал, что НАТО обязательно будет бомбить Украину, а они хохотали над пророчествами наивного, как тогда казалось, москаля. Вот и досмеялись, дурни чубатые… Память подсказала загадочную фразу, сказанную Богданом Мамлеевым: «И в Багдаде, и в Белграде была такая народная примета — если вечером корреспонденты CNN ставят на улице свои телекамеры, то ночью эту улицу обязательно разбомбят».
Снаружи затрещали пулеметные очереди. Оказалось, что проклятый снайпер уложил еще одного спецназовца, и у Семки Ужвия сдали нервишки. Забравшись в окопанный БТР-70, лейтенант выпустил сотни две пуль по месту, из которого, по его, Ужвия, разумению, палил поганый басмач. Попал он в снайпера или промазал, никто подтвердить не мог. Но душу взводный отвел крепко.
А через четверть часа на рацию роты вышел командир бригады и страшным голосом осведомился, что творится на участке 4-й роты.
— Вроде порядок, пане полковнику, — ответил недоумевающий Сердюк. — Тихо. Даже снайпер беспокоить перестал.
— Тихо?! — взорвался комбриг. — Мне уже из Киева звонили, фитиля вставили за твое вертепство!
— Да что стряслось-то? — Сердюк начал беспокоиться всерьез.
— Чего стряслось? Он еще спрашивает! — Полковник разразился длинной очередью талантливых матюгальников. — Си-эн-эн в прямом эфире вела репортаж с высоты Куб — вот чего стряслось! И комментарий давали подобающий: украинская армия, нарушив перемирие, обстреливает позиции моджахедов!
Сообщив, что из Киева уже выехал военный прокурор, и пообещав, что Сердюк с Ужвием могут прощаться с погонами, командир бригады дал отбой. Капитан долго сидел с молчащей трубкой в руках, не отвечая всем, кто заглядывал в землянку. По извилинам ротного тупо бродила риторическая мыслишка: «CNN установила камеры на нашей улице… Стало быть… Неужто и вправду бомбить собрались?!»
***Москва. Медведково.
Приехав на две недели по гостевой визе, Максим Словинский поселился у бывшего одноклассника. Мамлеев пришел к нему за час до срока и с унылым видом признался:
— Знал бы ты, как я хочу повидать Янку…
Еще вчера это было чистой правдой, но сейчас он вдруг понял: что-то изменилось. Уже несколько лет перед глазами Богдана, как наваждение, стояло лицо Яны, а теперь место этого образа прочно заняла сегодняшняя знакомая Лея… «Не к добру, — насторожился журналист. — Только этого мне для полного счастья не хватало».
Между тем Макс принял его слова вполне благожелательно и сказал не без сочувствия:
— Понимаю. Она тоже говорила, что соскучилась по здешним друзьям. И Москву повидать хочет…
— Надо что-нибудь придумать, чтобы ее пригласить, — решительно заявил Богдан. — А то характер у твое сестрицы сам знаешь какой. Пока силой или хитростью не заставишь — будет упрямиться, пусть даже сама этого до смерти хочет.
— Она такая, — согласился тинейджер. — А что придумать-то?
— Пока я к тебе добирался, мелькнула одна мыслишка…
Вообще-то мыслишка эта мелькнула еще в прошлое воскресенье, когда общие знакомые сообщили о приезде Макса. И дело тут было не только в ключе к сети компов заморской спецслужбы. В тот момент (да и сейчас тоже, пусть не так остро) Богдана куда сильнее заинтересовала возможность повидать Яну, и он не собирался упускать прекрасный шанс совместить приятное с полезным.
Богдан изложил свой замысел, удовлетворенно наблюдая, как хихикает и щерится собеседник. Макс был веселым парнишкой, любил розыгрыши и частенько ввязывался во всевозможные авантюры, а потому вполне мог увлечься безумной затеей журналиста. Он и увлекся.
— Здорово придумал! — восторженно сказал Макс. Его глаза блестели, а рот растягивался несдержанной улыбкой. — Только паника поднимется — ты же знаешь мою семью. Чего доброго мать вместо Янки примчится.
— Сколько вас учить — предохраняться надо, — назидательно изрек Мамлеев. — Скажешь, мол…
Оставшееся время он инструктировал израильтянина, что и как говорить, а чего не говорить ни в коем случае, дабы избежать ненужных осложнений. Предусмотрительность — великая штука. Помогает заранее подготовиться к некоторым неожиданностям. Увы, не ко всем.
Наконец в 18.02 телефон коротко звякнул, словно спросонок, потом затрещал длинными звонками. Подняв трубку, Макс принялся кряхтеть и охать, потом сказал, что дела в порядке, но сильно побаливает бок и есть подозрение на аппендицит, а потому через пару часов он ложится в больницу. Богдан не слышал ответ Яны, однако увидел, как глаза парнишки сделались квадратными, и Макс пискнул:
— Да ты чего, какая на фиг… Говорю тебе, аппендицит, с утра дома сижу. Хотел с тобой поболтать, а вечером ребята отвезут…
Немного послушав сестру, он подмигнул Богдану и продолжил излагать легенду:
— Слушай, может приедешь? Только матери не говори, а то начнется паника на всю Галактику… Да ну, зачем…— Макс неуверенно посмотрел на Богдана. — Не знаю… Много не бери, обойдемся. Думаю, хватит карточки на тысчонку баксов… Ага, целую. Ребята тебя в аэропорту встретят.
Положив трубку, Макс заржал и сообщил, что сестра обещала прилететь ближайшим самолетом и что часа через два-три она перезвонит и скажет, какой рейс надо встречать.
— Прекрасно. — Журналист протянул ему записку. — Пусть ей ответят, что тебя положили в эту больницу.
— Зачем?
— Может, она захочет проверить, действительно ли ты лежишь в палате или просто решил к ней приколоться.
— Наверняка захочет, — согласился ошеломленный его проницательностью Макс. — А как ты догадался?
Махнув рукой, Мамлеев буркнул: мол, я твою сестру насквозь вижу получше всякого рентгенна.
***Киев. Резиденция президента Украины.
Окруженный эскортом мотоциклистов и «джипами» охранной службы «мерседес» промчался по Крещатику. Несмотря на выходной день, народу на главном проспекте столице собралось немного. Лишь на некоторых перекрестках госсекретаря встречали кучки киевлян, державших транспаранты с призывами не допустить агрессии НАТО и отстоять суверенитет державы. Милиция не вмешивалась. Стражи порядка лишь уговаривали демонстрантов убрать плакаты с матерными оскорблениями руководителей заокеанской сверхдержавы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});