Она не принцесса - Лаура Гурк

– А как маленькая Розалинда?

– Теперь уже не маленькая. Она, хотя и родилась на месяц раньше и весила всего пять фунтов, за эти два месяца превратилась в масляный шарик. – Она взглянула ни Лючию. – Но, Грейс, познакомь меня с твоей новой подругой.

– Это мисс Валенти, – представила Грейс. – Лючия, позволь тебя познакомить с герцогиней Тремор.

– Ваша светлость. – Лючия присела в глубоком реверансе.

– Когда сегодня утром ко мне заехал сэр Йен, – сказала герцогиня, – он мне рассказал о вашем положении, мисс Валенти.

Лючия грустно улыбнулась ей:

– Боюсь, я стала страшной обузой для сэра Йена.

– Он этого не говорил. По-моему, он считает, что это светские дамы причиняют ему неудобства. – Она опустилась на ближайший стул и подождала, пока не усядутся Грейс и Лючия, и только тогда заговорила: – Грейс, у вас с Йеном нет повода для беспокойства. – Она посмотрела на Лючию. – Заставить дам принять вас в светское общество, мисс Валенти, очень просто.

– Ты, очевидно, знаешь, как это сделать, Дафни? – спросила Грейс.

– Да. Йен предполагает, что сегодня днем несколько знатных леди приедут к вам с визитом, поскольку он повсюду распространил слухи о красавце брате мисс Валенти. Думаю, мы втроем проведем долгий день здесь, ничего не делая, а только принимая этих дам.

– Я попрошу принести чай, – сказала Грейс, дергая за сонетку. – Это твоя карета стоит перед домом?

– Конечно. Там, где каждая приехавшая дама заметит герб Треморов. – Она повернулась к Лючии. – В течение следующих нескольких дней мы втроем будем делать визиты. Разумеется, мы поедем в моей карете за покупками на Бонд-стрит, и все такое. Важно, чтобы видели, мисс Валенти.

– Достаточно ли будет твоей помощи и этого дела спринцем Антонио? – спросила Грейс. – Есть еще вопрос о матери Лючии, и ты знаешь, как зловредны бывают люди в таких вещах.

Герцогиню, похоже, это не смутило.

– Когда мы будем делать визиты, я несколько раз намекну на вашего сводного брата, мисс Валенти, так, как это делает Йен. И еще я как бы случайно упомяну о моих будущих приемах. – Она с удовлетворенным видом удобнее устроилась в кресле. – Йен попросил меня устроить для вас прием в загородном доме в Тремор-Холле конце июля, когда закончится сезон, но до этого мы должны еще что-то сделать. Я собираюсь устроить праздник на воде. Знаете, новая яхта Тремора «Клеопатра» стоит в Челси, в доке.

Лючия не совсем понимала, какое отношение плавание имеет к ее появлению в обществе, но, очевидно, Грей сразу поняла, потому что начала смеяться:

– А твой муж очень придирчив в выборе тех, кому будет позволено плыть на его яхте. До сих пор приглашения получали лишь его самые близкие друзья. Могу добавить, это были только мужчины. Даже мне не позволялось ступить на борт, хотя Дилан дважды выходил с ним в море.

– Как жаль, что я была за городом, – сказала герцогиня, – и какое разочарование для дам. Видите ли, – добавила она, обращаясь к Лючии, – мой муж рассказал мне, какие нелепые слухи ходят о «Клеопатре». Леди умирают от желания узнать, правда ли, что в капитанской каюте есть непристойные римские фрески и действительно ли для меня там установлена ванна из розового мрамора. Полагаю, пора устроить праздник на воде и удовлетворить их любопытство. Мисс Валенти, надеюсь, вы не подвержены морской болезни?

В этот вечер Лючия с книгой в руках уютно устроилась в библиотеке, но не могла заставить себя читать. От романа, лежавшего на ее коленях, ее отвлекали мысли о перепетитиях этого дня и о человеке, который был их инициатором.

У сэра Йена выдался трудный день, ибо во время пребывания герцогини Тремор на Портмен-сквер туда приехало с визитами еще много других людей. Заезжал лорд Хей, в чем не было ничего необычного, потому что он посещал их почти каждый день, но на этот раз его сопровождали две его сестры. Лорд Блэр тоже нанес визит, но, к сожалению, с ним приехала и леди Сара. Лорд Монтроуз привез мать и сестру.

К счастью, Лючия была талантливой актрисой, поскольку почти весь день ей пришлось как бы между прочим выражать свою любовь к дорогому сводному брату, с которым за всю жизнь она разговаривала не более двух раз.

Да, все проходило именно так, как предсказывал сэр Йен. Эта мысль вызвала у нее острое ощущение одиночества, такое внезапное, что она вздрогнула. Эти женщины не стремились подружиться с ней. Они ее не любили. Им был нужен ее брат, принц.

Что касается мужчин, то приятно, когда тобой восхищаются, но одних восторгов недостаточно. А если бы кто-то из них заговорил о любви, как она могла быть уверена, что ему нужна она, а не ее деньги? Ее собственные чувства оставались неизменными, никто из поклонников, приезжавших к ней – ни Хей, ни Монтроуз, ни Уолфорд, ни Блэр, – не стал нравиться ей больше, чем в первый день знакомства. У всех у них отсутствовало то единственное, чего она жаждала.

«Поверьте мне, англичане способны на самую глубокую страсть».

Какая нелепость, думала она, что, имея полдюжины поклонников, можно думать только об одном человеке, который ею совсем не восхищается.

Она поставила книгу на место и начала осматривать полки в поисках чего-нибудь интересного, способного отвлечь ее от этих мыслей и занять ее ум, но все было бесполезно.

Она смотрела на ряды книг, но в ее воображении возникал сэр Йен, каким он был в саду леди Кеттеринг. Недоступно холодным и сдержанным, а она все же ощущала кипящую внутри его страсть. Так внутри вулкана бушует раскаленная лава.

– Опять ищете книгу?

Его голос раздался так неожиданно, что она вскочила.

– Per Bacco! – воскликнула она, резко поворачиваясь. – Как вы меня напугали!

– Прошу прощения.

– Вы пришли сюда работать? – спросила она, заметив, когда он подошел к письменному столу, в его руке кожаный портфель.

– Да, хотя я трудился целый день, и весьма плодотворно. – Он обошел стол и поставил на него портфель, затем снял вечерний темно-синий сюртук и перекинул его через спинку стула.

– Да, я знаю, У нас был целый поток визитеров. Дамы, кажется, начинают признавать меня.

Он перестал перекладывать бумаги.

– Это вас не радует? В чем дело? Я думал, вы хотите, чтобы дамы любили вас.

Она пожала плечами.

– Им нравлюсь не я. Они притворяются, потому что желают познакомиться с Антонио и произвести хорошее впечатление на герцогиню. Я хочу, чтобы любили меня самое.

– Не все сразу, мисс Валенти. У вас будут настоящие друзья. Сначала надо, чтобы вас приняли в обществе.

Она вздохнула и прислонилась к книжному шкафу.

– Терпение никогда не было моей добродетелью.

Это вызвало у него улыбку.

– А какого мнения вы о герцогине?