Звездные Морпехи - Йэн Дуглас

Черт! Он теряет ее!

Гарроуэй и сержант Анджелина О'Меара познакомились четыре года назад, когда их обоих направили на переподготовку новобранцев в тренировочный лагерь Кэмп-Лежен. Его отношения с ней – Кроум, как он называл ее, и никогда Анджелина – начались с взаимных придирок. О'Меара была особа независимая, бойкая на язык и, главное, моментально привлекала к себе внимание уже тем, что шестьдесят процентов поверхности ее тела покрывали анимационные татуировки. Гарроуэй до сих пор не мог с уверенностью сказать, как однажды, во время увольнительной, они оказались с ней в одной постели.

С тех пор они были близки. Нельзя сказать, что они хранили друг другу верность, но отношения тем не менее продолжались.

Разумеется, сей факт они старались не афишировать. Командование не одобряло постельных романов между пехотинцами. Впрочем, это на Земле. Во время космических экспедиций на подобные вещи обычно смотрели сквозь пальцы – в отличие от зоркого начальственного ока дома. Удивительно, как им удалось сохранить свидания в секрете, по крайней мере от армейского начальства. Лишь благодаря этому они сумели получить назначение в одно и то же разведывательно-штурмовое космическое подразделение на Марсе и Фобосе. Здесь, в отличие от Земли, старшие офицеры делали вид, будто ничего не замечают – по крайней мере до той поры, пока от этого не страдали дисциплина и боевой дух.

Полковник Рамсей оказался замечательным офицером, строгим, но в меру, не зацикленным на букве устава, справедливым, но умеющим при необходимости прислушаться к мнению младшего по рангу.

Надо сказать, что сейчас марсианская казарма казалась едва ли не райским местом. Останься они с Кроум в учебном лагере, оба были бы живы и здоровы, и будущее сулило бы самые светлые надежды.

Правда, если…

Гарроуэй мысленно перенесся на вражеский корабль. Интересно, что там с астероидами, которыми ксулы пытались бомбардировать Землю. Хотелось бы надеяться, что космические бомбы удалось обезвредить еще на подлете. А если нет? Неожиданно он ощутил прилив гордости – черт возьми, они все-таки выполнили свою миссию! Их подразделение уничтожило инопланетных ублюдков прежде, чем те швырнули в стороны Земли новую партию астероидов. Силы космической обороны, в чьи обязанности входило оберегать планету от неприятных сюрпризов из космоса, наверняка также оказались на высоте – им было чем ответить врагу.

Мысль о том, что родная планета пережила космическую бомбежку, была, пожалуй, единственным, что помогало ему сохранить в эти часы присутствие духа. А если все-таки нет? Что, если морпехи пожертвовали собой зря?

‹Нет, – приказал себе комендор-сержант Трэвис Гарроуэй, – отставить такие мысли›.

Он попытался заглянуть сквозь забрало в шлеме Кроум, но мало что смог увидеть. Освещение в поврежденном модуле сводилось теперь лишь к мигающим данным медицинского датчика и тусклым полоскам аварийной подсветки по периметру палубы. Но даже этот слабый свет, отражаясь от забрала, мешал заглянуть ей в лицо.

– Кроум! Ты меня слышишь?

Она что-то прошептала в ответ – скорее невнятное бормотание, нежели членораздельная речь.

– Держись, Кроум, кому говорят, держись. Черт, Анджелина! Очнись! Ты меня слышишь?

– Пошел к черту, Триггер, – донеслось до него. – Кому было сказано, не смей меня так называть!

– А ты не спи, черт тебя подери.

С того места, где он сейчас находился, сквозь незакрытый хвостовой люк был виден кусочек открытого космоса. Впрочем, виден – это громко сказано, смотреть там было не на что – лишь проплывающие мимо звезды. Их модуль продолжал бесцельно вращаться, следуя неведомым курсом.

‹Интересно, – мысленно спросил себя в очередной раз Гарроуэй, – где мы сейчас?›

Он вспомнил, что когда-то давно скачал из глобальной сети кое-какие исторические факты о так называемом проекте ‹Орион›, который пытались воплотить в жизнь во второй половине двадцатого века. Идея – впрочем, дальше идеи дело так и не пошло – состояла в мирном использовании ядерного арсенала, который к тому времени начал угрожать существованию человечества. Физик по имени Фримен Дайсон предложил создать космический корабль, который бы с перерывом в несколько секунд производил в хвостовой части корабля взрыв термоядерной бомбы. Оборудованное специальными поглотителями массивное зеркало ловило бы плазменную волну каждого такого взрыва, толкая корабль вперед. Такой термоядерный двигатель, работающий на водородном топливе, доставил бы корабль к самым далеким звездам. Тогдашнее британское общество космических исследований даже разработало эскиз двухступенчатого корабля, получившего название ‹Дедал›, который за шестьдесят лет смог бы доставить с Земли набор инструментов на звезду Барнара – правда, только на бумаге.

То, что случилось с их модулем, напоминало в чем-то принцип действия того самого Ориона. Взрыв нескольких ядерных устройств в двухстах метрах от модуля породил плазменную ударную волну, которая на огромной скорости выбросила его в открытый космос. Поскольку ничто не могло сообщить им торможение, оставшиеся в живых пехотинцы на борту медленно вращающегося модуля обречены на бесконечное странствие в космосе на этой новой сообщенной ему скорости.

И все-таки где же они сейчас? Судя по всему, где-то с внешней стороны марсианской орбиты; более точные координаты установить невозможно. Локальная сеть либо вышла из строя, либо в нее нет доступа. Неудивительно, ведь электронная начинка модуля скорее всего изжарилась до углей. Квинси тоже наверняка погиб во время взрыва – если, конечно, слово ‹погиб› применимо к ИскИну. Определить вектор движения тоже невозможно – ни скорость, ни направление, ни месторасположение.

А каковы шансы, что их все-таки обнаружат? ‹Судя по всему, невелики›, – сказал себе он.

Во всех приключенческих фильмах на тему космоса герой, оказавшись в подобной ситуации, как правило, умел что-то там смастерить из подручных деталей – была бы смекалка. Факел из кислородного баллона, самодельную радиостанцию или лазерное сигнальное устройство, особенно если под рукой оказывался рубин из ожерелья, принадлежащего богатой героине.

Увы, на борту их модуля рубина днем с огнем не сыщешь, равно как и кислородные баллоны или радиодетали для сборки передатчика, особенно такого, при помощи которого можно было отправить сигнал на многие миллионы километров. Тщательная сверка имеющихся на борту модуля запасов не выявила ничего, что могло бы помочь им долететь до другого корабля либо соорудить космический маяк, чей луч был бы виден издалека. Гарроуэй не сомневался, что поисковые команды прочесывают этот участок пространства – не в традициях морской пехоты бросать на произвол судьбы своих товарищей. Но было и одно ‹но› – модуль слишком мал, не подает признаков жизни и летит вот уже более тридцати часов в неизвестном направлении.

Пожалуй, единственным исключением было энергетическое оружие на его борту – лазерные винтовки и пара портативных метателей элементарных частиц. Зарядка наверняка уже села, однако при необходимости энергию можно перекачать из аккумулятора в бронекостюме какого-ни-будь мертвого пехотинца на грузовой палубе.

Идея в принципе неплохая, одна беда – лазеры и, хотя и в меньшей мере, так называемые ‹свиньи› имели жестко сфокусированные лучи. Чтобы залп попал в яблочко, стреляющий должен навести оружие точно в цель. Что же касается невидимых мишеней, то…

Черт, отсюда даже Земля и Марс – лишь яркие звездочки на фоне черной бездны. С такого расстояния корабль просто не увидеть. Что еще хуже, бесконечное вращение делало точный прицел невозможным. Весь их отряд, вернее то, что от него осталось, мог бы вести беспорядочную стрельбу до тех пор, пока не кончится кислород, и все равно шансы, что их заметят, практически равнялись нулю.

Пусть так. И все равно Гарроуэй был готов отправить оставшихся в живых пехотинцев, чтобы они, свесившись через полуоткрытый люк, произвели залпы в сторону Земли и Марса. Ведь даже самый крошечный шанс – это все равно шанс, верно?

Однако в конце концов, перебрав в уме все возможные варианты, он решил, что самое разумное в данной ситуации сохранить максимум из того, что у них имеется. Потому что все эти перемещения туда-сюда ради призрачного шанса ничего не дадут, но существенно сократят и без того скудный запас кислорода и, значит, их жизни. Куда разумнее самим ничего не предпринимать – пусть поисковые команды прочесывают пространство в поисках модуля. Зато когда их обнаружат, они еще будут живы. По крайней мере хотя бы кто-нибудь.

Час проходил за часом, и это также не прибавляло оптимизма, потому что с каждой минутой модуль относило все дальше и дальше от места их высадки на борт вражеского судна.

И если вчера сразу после взрыва у них еще были шансы на спасение, то сегодня, похоже, их уже почти не осталось…