В страну Восточную придя - Геннадий Мельников

Она жадно захватила губами струйку прохладной воды и попыталась сделать глоток, но горло так невыносимо болело, что глотать было трудно, и она выплюнула воду. Память стремительно вернула ее в недавнее прошлое; она попыталась вскочить на ноги, но ей удалось лишь чуть приподняться на локте. Ее дом зиял обугленными провалами окон, стены чернели сажей, а черепичная крыша рухнула вниз. Со смертельной тоской и обрывающимся сознанием вспомнила она, как трое молодых японских солдат ловят ее, прижимающую к груди ребенка, ее черноглазое счастье и солнышко, вырывают его из рук и с размаху бросают через окно в полыхающее нестерпимым жаром нутро догорающего дома, а ее саму, визжащую от ужаса и беспомощности, кулаками сбивают с ног... И она снова потеряла сознание.

Окончательно пришла она в себя только к вечеру. Она лежала на гаоляновой циновке в жилой пристройке к храму Ху-шэнь - Духа лисицы, недвижно застывшая, с остановившемся взором, и слезы непрерывно текли из ее глаз, оставляя на щеках мокрые блестящие полосы. На попытки хэшана заговорить, она не отвечала, а когда он попробовал покормить ее рисовой лепешкой, она не размыкала губ.

Умереть, - думала она, - скорее умереть, помчаться вдогонку за своим сыном, ясным рисовым зернышком, к гроту Персикового источника, прижать его к груди, зацеловать черные вишенки глаз, успокоить, спеть ему песенку и успокоиться самой...

Так прошли и день и два и три...

На четвертый день острая мучительная память пережитого ужаса капельку отступила, она наконец почувствовала голод и физическое бессилие, и съела рисовую лепешку.

Наш город Цзин-чжоу-тин сожжен и разграблен иноземными червяками-японцами, твой муж погиб, отважно защищая западные ворота, а что случилось с тобой и твоим сыночком в шуан цзян * двадцатого года правления Гуансюя**, ты знаешь. Воистину правду говорят - Не цветут цветы сто дней, не длится тысячу дней человеческое счастье. Поправляйся скорее, доченька, но храни в памяти все, что с тобой случилось, копи в душе ненависть к иноземным варварам и щедро делись ею со всеми, с кем сведет тебя судьба. В древних книгах написано, - Только испивший до дна

Глубокое море страданий

Сможет возвыситься в мире

Бренных страстей и желаний.***

* "Иней" - сезон солнечного цикла, 23 октября

** 1894 год

*** Стихи в переводе И.Смирнова. Ло Гуаньчжун, Фэн Мэйлун "Развеянные чары". Москва, изд.Художественная литература, 1983, стр.96

Болела она долго. Холодными уже вечерами, когда тяжелое уставшее оранжевое солнце уходило на покой за высокую черную гору, а вместо него бледным светом заливал землю серебряный ковш месяца, ее начинала бить крупная нервная лихорадка и вся она, больно закусив руку, сотрясалась от беззвучных рыданий. И тогда хэшан Янь укрывал ее теплым ватным одеялом, садился рядом на низенькую деревянную скамеечку и, поглаживая длинную седую бородку, розовощекий, добрый и ласковый, ни дать, не взять - бог долголетия - Шоусин - принимался неторопливо и таинственно внушать.

- Живущий - всего лишь человек, а мертвый - таинственный дух, незримо присутствующий рядом с близким и дорогим ему человеком. Твой сыночек

превратился в лисенка, доброго духа этой местности, и будет теперь всегда жить в храме Ху-шэнь, вот здесь, в этом самом храме. Ху - лисица, шэнь - добрый дух. Ты не должна погибнуть, не должна страдать от голода и холода, потому что твой маленький сыночек рядом, он видит, как тебе плохо, и мучается вместе с тобой. Он добрый и ласковый, он любит тебя. И ты его любишь. Поэтому ты должна заботиться о нем, должна молиться ему, и тогда ваши души сольются, и вы станете едины, и ему будет тепло и светло. Коли ты сильно захочешь, ты в любое время сможешь перевоплощаться в лисицу и быть вместе со своим сыночком.

Она так мучалась раскаянием перед своим милым, добрым, теплым и ласковым ребенком за то, страшно вспомнить, что не смогла спрятать и защитить, уберечь, спасти его, что, находясь на грани сознания, видела себя рыжей лисицей, играющей, облизывающей, легонько покусывающей своего ребенка-лисенка и, отрешившись от всего земного, с наслаждением растворялась в колеблемом зыбком мире грез.

Но время шло, здоровый организм побеждал физическую немощь, синяки и ушибы сходили, и она начала потихонечку подниматься; сперва неуверенно бродила по заднему двору храма, а потом принялась выполнять несложные хозяйственные поручения старого хэшана. Но, едва заслышав гортанную речь и стук тяжелых башмаков японских солдат, занявших Ляодунский полуостров и бесцеремонно хозяйничавших в их городе, она стремительно пряталась, укрывалась в самом дальнем уголке храма, ища защиты у тысячелетнего лиса Чжана, закрывая собой своего теплого лисенка.

А с наступлением темноты, после третьего удара гонга, возвещавшего время отхода ко сну, старый хэшан, успокаивая и убаюкивая ее, говорил, Тянь-са, Поднебесная империя, подверглась многочисленным нашествиям западных и восточных заморских дьяволов, которые рекой льют кровь народа, тянут из него соки, заставляют глубоко мучиться и тяжело страдать. Они принесли свою непонятную религию, свои дикие обычаи, свои варварские одежды. Мало того, что они сосут соки из нашей земли, они нагло вторгаются сюда и безжалостно всех убивают. Император Гуансюй робок, хил и безволен, императрица-регентша Цы-си занята удовольствиями и развлечениями, армии маломощны и слабы, чиновники не заботятся о людях, не выполняют своих обязанностей, живут в праздности, творят беззакония, нещадно грабят людей. Кто спасет Чжун-го, Срединное государство, кто защитит бедных и обездоленных, кто напоит страждущих, кто утолит голодных, кто позаботится о сиротах и вдовах? Первые отцы нашей религии - даосизма - научили нас Шэн-цюань-чжи-ши - занятиям гимнастикой духа. Сейчас по всему Китаю создаются кружки для изучения военных упражнений и тайных заклинаний. Они называются И-хэ-туань - кружки во имя справедливости и гармонии. Их уже много, они есть везде, в каждой провинции и в каждом уезде, и в них вовлекают все новых и новых людей, тех, кто не смирился с упадком государства, душою не покорился иноземцам, лишь сильнее стал их ненавидеть, а главным образом мальчиков и девочек, юношей и девушек, лет до двадцати, учат их тайным словам и заклинаниям, занимаются с ними физическими упражнениями, чтобы люди могли силою своего духа побеждать вооруженных ужасными заморскими военными орудиями армии рыжеголовых и черноголовых варваров, разрушать каменные их дома и уничтожать их самих. Вообще-то человеку не по силам бороться со злыми духами, но, когда мы накопим силы и определим благоприятное время, чтобы ударить заморских дьяволов, уничтожить их и освободить Тянь-чао - Небесную династию, к нам на помощь придут наши бессмертные, которые живут в горах и на небесах и незримо следят за нашим горем с большим состраданием и жалостью.

Доверчиво, но и с изумлением слушала Жун Мэй слова старого хэшана; в ней возникало дикое желание отомстить и насладиться победой, но она видела свое бессилие и опятъ сникала душой.

- Двоюродный брат твоего деда - Жун Лу - добился в жизни многого и сейчас он приближенный вдовствующей императрицы Цыси, генерал-губернатор столичной Чжилийской провинции и главнокомандующий расположенными там войсками. Ты поедешь к нему в Пекин, расскажешь о своем горе и попросишь его устроить тебя фрейлиной к императрице. Он всесилен и сумеет помочь тебе. Ты должна во всем угождать императрице-регентше, стать ей необходимой и приблизиться настолько, чтобы знать все дворцовые секреты. Но главная твоя задача - научиться влиять на императрицу.

Еще больше изумилась Жун МэЙ и попыталась было возразить, что не сумеет справиться с поручением, да и не такая она, чтобы на кого то влиять, тем более на саму грозную императрицу, но хэшан Янь смотрел требовательно и проникновенно, слова его западали в самую душу, его глаза смотрели так властно, что она полностью покорилась ему.

- К тебе иногда будут приходить люди; ты обязана будешь рассказывать им все, что узнаешь во дворце: какой новый вред замышляют ян-чуй-цзи заморские черти, чего они добиваются у императора и Государственного совета. Твердо запомни! Когда к тебе обратится мужчина или женщина и скажет, что прибыл от меня, спроси, - "Кто преподал учение секты И-хэ-цюань?" На вопрос тебе должны ответить, - "К югу от города Чан-и, в уезде Дун-чан провинцин Шань-дун, есть небольшая деревня, к югу от которой лежит холм красной земли. У подножья холма воздвигнут храм трех религий, а в храме есть один человек, восьмидесяти лет от роду, который получает указания во сне от божества Хун-цзюнь-лао-цзу". Если обратившийся к тебе человек ошибется, собьется, неправильно произнесет эту фразу, то он - хэй-туань - черный и-хэ-туан, и заслуживает смерти. Помощников тебе укажут во дворце. 0 сыне не беспокойся. Я буду заботиться о нем. И ты многому уже научилась и можешь прилетать к нему ночами и проводить с ним время до начала пятой стражи.