Двойной сюрприз - Кира Морриган

– Бррр!

– И не говори. Но тут причина ее отсутствия лежит на поверхности. Ты предлагаешь мне заявить в полицию? А что я скажу? Девочка решила побыть одна после семейной ссоры, но мы так волнуемся, вдруг ее похитили для турецкого гарема?

– Разве в Турции есть гаремы? – заинтересовался Андреас.

– Понятия не имею. Я шучу. Просто шучу.

Андреас взял свою кружку с кофе, но почти сразу поставил ее на место:

– Места себе не нахожу, – пожаловался он. – Ведь уже несколько недель прошло!

– Ну, – вздохнула Кирстен, – что я могу поделать? Наверное, она где-нибудь у наших общих знакомых. Или в отеле. Или снимает квартиру, с нее станется…

– И ты так спокойно говоришь об этом?

Кирстен пожала плечами:

– Знаешь, а я вообще стала почему-то очень спокойная. Словно в тот день наружу выплыла какая-то стыдная, неприятная тайна. Но вслед за стыдом пришло и облегчение. Думаю, сейчас время выздоравливать.

– И Черстин тоже поправится?

– Я на это надеюсь, – вздохнула Кирстен, – не может же она вот так вот взять и навсегда бросить меня? Что нам с ней делить? Не магазин же?

– Может быть, она не хочет больше заниматься магазином…

– А она больше ничего не умеет. Университет мы закончили давно, вряд ли Черстин захочет восстанавливать навыки по своей специальности. Кстати, по специальности она и дня не работала… А каких-то особых хобби у нее и нет. С другой стороны, ты прав… К магазину теплые чувства из нас двоих всегда питала именно я. Черстин занималась этим больше из чувства долга, чтобы помочь мне, ну, разумеется, и чтобы заработать на жизнь. Я вряд ли променяла бы магазин на что-то другое.

– Я все понял, – Андреас поднялся, сгреб с прилавка свою куртку, – мне пора идти.

– Иди. И заходи снова.

Это напоминание было совершенно излишним. После исчезновения Черстин Андреас посещал «Двойной сюрприз» каждый день после работы, а иногда и вместо обеда.

Кирстен не переставала благодарить друга за бумажные пакеты с выпечкой, салатами и фруктами, которые Андреас прихватывал с собой каждый раз, когда ему удавалось сбежать из офиса на обед в магазинчик…

– Зайду. Но если будут какие-то новости, сразу звони мне, хорошо?

– Хорошо.

– Проверь, мой номер у тебя есть?

– Мы уже проверяли!

– Да, а потом твой сотовый забарахлил, и часть контактов потерялась. И ты не смогла сообщить мне, что билетов на премьеру фильма уже нет.

– Что было, то было, – улыбнулась Кирстен.

– Так проверь еще раз.

– Не буду.

– Ну, пожалуйста.

– Андреас, ты заставляешь меня делать это уже третий день!

– Прости, – он снова опустился на табуретку, рассеянно протянул руку к кружке с какао, – я просто очень, очень переживаю.

– Ты можешь не верить мне, но я тоже переживаю, – Кирстен положила свою ладонь поверх руки Андреаса. Он грустно улыбнулся и ответил на рукопожатие.

– Без нее одиноко, – сказал он.

– Одиноко, – отозвалась Кирстен. – Но ведь надо как-то жить дальше? Надо учиться жить без нее.

Она подумала и добавила:

– Во всяком случае, мне…

Когда Андреас навестил Кирстен в следующий раз, он ахнул, не веря своим глазам.

От длинных светлых волос девушки осталось каре, доходящее до подбородка, уложенное на косой пробор.

Сделать мелирование или покраситься не решилась и Кирстен. Но, в отличие от сестры, она гораздо более кардинальным образом изменила свой облик.

– Ты… Ты зачем это сделала?

– Нравится? – Кирстен тряхнула волосами, которые распространяли тонкий запах лавандового шампуня.

– Да… Нет… Даже не знаю, что сказать. Я…

– Неужели так сложно понять, нравится или нет?

– Просто очень жаль волосы, – признался Андреас.

– Почему же?

– Длинные волосы – это всегда очень красиво. У вас обеих были прекрасные волны волос…

– Как поэтично, – задумчиво произнесла Кирстен. – Думаешь, были?

– Я не знаю.

– Боюсь себе представить, что со своей внешностью сейчас вытворяет Черстин, – засмеялась двойняшка.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, наверняка она проводит дни и ночи в попытках как-то измениться, доказать свою независимость.

– Глупости все это! – горячо произнес Андреас. – Индивидуальность совсем не в том, чтобы раскраситься в разные цвета и прекратить общаться.

– А в чем же? – прищурилась Кирстен.

Андреас только махнул рукой.

– Жаль, – вспоминая что-то, сказал он. – Было очень красиво… Почти как на той картине.

– Тебе нравится эта картина, да?

– Да, и картина тоже нравится. Разве можно вручить подарок, который не нравится тебе самому?

– Тебе виднее. Но вот мне была подарена совсем не поэтичная картина, а какой-то прозаический блендер.

Андреас расстроился:

– Я ведь не хотел тебя обидеть или задеть…

– Да нет, – весело сказала Кирстен, – конечно, не хотел. Просто этим подарком ты продемонстрировал разницу в своем отношении к нам обеим.

– В сущности, эта разница не так уж и велика, – попытался оправдаться Андреас.

– Конечно.

– Я хотел угодить обеим.

– Не сомневаюсь…

– Почему ты смеешься?

– Она ведь нравится тебе?

– Кто? Картина?

– Нет. Черстин.

– Да, нравится.

– Больше, чем я? – прищурилась Кирстен.

– Кирстен, ты очень хорошая. Добрая, славная, отзывчивая…

– Не уходи от ответа. Она нравится тебе больше, чем я?

– Я влюблен в нее, – произнес Андреас твердо.

– Чего-то в этом роде я и ждала, – удовлетворенно кивнула Кирстен.

– Все это ерунда, о внешних различиях. Для меня вы были разными всегда, с самого начала.

– И различал ты нас легко? – удивилась Кирстен.

– Конечно. Она ведь такая… такая…

– Такая же, как я, – засмеялась двойняшка.

– Уже нет, – Андреас указал на волосы.

– А, ерунда. Вряд ли я слишком сильно изменилась от этого.

Андреас не мог с этим согласиться.

Кирстен стала и спокойней, и свободней. С языка у нее чаще срывались колкие словечки, у нее оказалось бодрое и живое чувство юмора. Может быть, рядом с сестрой это чувство дремало до поры, до времени?

Может быть, рядом с Черстин Кирстен удавалось чувствовать себя более защищенной, более уверенной, поэтому и не было необходимости в насмешливых репликах и задорных шуточках?

Как бы то ни было, Кирстен изменилась. И внешне, и внутренне.

Перемены, происходящие с ее внешним видом, порядком забавляли Андреаса. Он радовался, что девушка чувствует себя хорошо и комфортно в новом качестве.

Ее одежда становилась все более неформальной. Джинсы были преимущественно потертыми и рваными, жилетки – словно из поколения «детей цветов».

Кирстен стала украшать свои запястья всякими фенечками – разнообразными браслетами из кожи, из полудрагоценных камешков, из веселого стекляруса и ярких бусин. В гардеробе девушки появились сапоги в ковбойском стиле, несколько грубые, но стильные ботинки. Во всем этом антураже Кирстен выглядела довольно органично – ни дать, ни взять модель на модной съемке. Ну, или актриса в декорациях фильма о ковбоях, о хиппи, о людях, исповедующих свободный, ни к чему особенно не привязанный стиль и образ жизни.