Стужа - Робин Бейли

В роще было небольшое озерцо, и ветер поднимал на его поверхности легкую рябь. Сняв с себя одежду, Эйли постояла немного на берегу, потом вошла в прохладную воду и скрылась из виду. Стужа уже начала беспокоиться, не случилось ли чего, но тут Эйли вынырнула.

Ее глаза светились странным блеском. Нисколько не стыдясь, маленькая девочка принялась сладострастно гладить свое тело. Стоя по пояс в воде, она двигалась словно взрослая женщина в объятиях возлюбленного. Маленькие руки ласкали детские грудки. Кровь бросилась Стуже в лицо. Эйли вращала худенькими бедрами, мотала головой из стороны в сторону, и с ее влажных губ срывались тихие стоны наслаждения.

— Это святилище Дазура, — мелодично звучал голос Эйли у Стужи в мозгу. — Давай же, богиня, искупайся. Ты нравишься Дазуру.

Вокруг Стужи закружился вихрь, дергая ее за одежду и за волосы. Сильный порыв ветра подтолкнул ее в спину, подвигая к кромке воды. Она не знала отчего, но сердце у нее бешено заколотилось. Она судорожно глотнула воздуха.

— Дазур приглашает тебя, богиня, — мурлыкал голос Эйли.

Стужа почувствовала, будто что-то потянуло ее в воду, и нерешительно поднесла руку к завязкам плаща. Потом на землю упало оружие, она скинула сапоги, тунику и штаны, озеро манило ее.

Она шагнула вперед, и вода лизнула ей ступни. Вода обняла ее бедра, талию, осторожно дотронулась до груди. Озеро приняло ее и поглотило. Когда она нырнула в его темную бездонную глубину, его теплая свежесть захватила все ее существо, вторглось ей в душу. Сначала Стужа сопротивлялась этим ощущениям, но вода мягко и в то время настойчиво подтачивала ее волю, и Стужа сдалась.

Ощущения становились почти непереносимыми, но она не могла этому воспрепятствовать, не могла даже закричать. И тут кто-то коснулся ее мыслей, и она потянулась всем своим сознанием навстречу.

Когда все закончилось, Стужа открыла глаза и смахнула капельки, повисшие у нее на ресницах. Она вся дрожала и не сразу смогла снова двигаться. Наконец она медленно вышла на берег.

Эйли сидела, обнимая прижатые к груди колени и улыбаясь.

— Это было так красиво, — выдохнула она. — Дазур, Дыхание Жизни, и богиня Смерти.

Стужа ничего не ответила. Она чувствовала какую-то неловкость и не могла понять, что же произошло. Все вокруг как будто слегка изменилось. Покусывая губы, она села и обратила внимание, что трава была мягкой, как бархат. Да и луна, казалось, теперь светила ярче, а шепот ветра стал похож на стон. Неужели это голос Дазура? Бедра охватило какое-то новое для нее и весьма приятное ощущение. Стуже было одновременно любопытно и страшно, и тут она провалилась в полный странных видений сон.

Когда она проснулась, было еще темно, но луна уже почти скрылась за стеной, окружавшей святилище Дазура. Эйли сидела рядом скрестив ноги. Она улыбнулась, когда Стужа зевнула вставая. Девушка чувствовала себя удивительно свежей и бодрой.

— Ты так прекрасна, — сказала Эйли. — Я больше не боюсь тебя. Даже твой зверь больше не пугает меня.

Единорог безмятежно бродил по саду и, срывая с деревьев благоухающие цветки и листья, лениво их жевал.

Эйли вскочила и убежала куда-то. Сейчас она была похожа на обычного ребенка. Она вернулась, неся в руках два крупных красных плода. Один она протянула Стуже, и та с сомнением посмотрела на него. Она никогда не видела таких плодов, но Эйли принялась с аппетитом есть. Тогда Стужа последовала ее примеру. У сочной сладкой мякоти был изумительный вкус, и Стужа смаковала каждый кусочек. Когда не осталось больше ничего кроме большой косточки, Эйли взяла ее у Стужи и, вырыв пальцем две ямки, положила в них обе косточки и засыпала их землей. Сходив к озеру, она принесла в пригоршне воды и полила два маленьких холмика.

— Они вырастут и дадут еще много плодов Дазуру.

От этого имени Стужу бросило в дрожь, и она вспомнила, что с ней происходило в озере. Поджав ноги и обняв колени, она стала задумчиво смотреть на залитую лунным светом и подернутую рябью поверхность воды. Еще не раз она будет раздумывать о том, что же это было с ней в воде, и воспоминания об этом долго будут преследовать ее бессонными ночами.

С первыми лучами солнца Стужа и Эйли оделись. Стужа в последний раз окинула взглядом сад Дазура, прежде чем войти в пещеру. Она прекрасно отдохнула, и, вероятно, ей не скоро еще представится такая возможность.

В туннеле было тихо, слышен был лишь стук копыт Ашура. Стужа следовала за Эйли, положив одну руку на Жало Демона, а другую на меч. Когда они вышли из тоннеля, солнце уже встало, и Стужа посмотрела на открывшуюся внизу долину.

Густой утренний туман повис в низинах, буйная зелень блестела от росы. Ночь закончилась, и страх оставил Стужу. Однако у нее появилось какое-то дурное предчувствие, слабое, но даже солнечный свет не мог ей помочь от него избавиться.

— Тебе отдадут того, кого искала, как только мы спустимся в селение, — бросила на ходу Эйли. — Я не знаю, зачем он тебе нужен, но если ты позволишь, мы накажем его как чужака, нарушившего наши границы. Так велит нам Дазур, и потом ты тоже останешься довольна: этот человек очень быстро попадет в твое Царство Смерти. Мы не стали бы тебя обманывать и наказывать его без твоего разрешения.

Стужу немного покоробило, что такая просьба может быть произнесена столь нежным голоском. Смеющаяся девочка, бегающая по залитому солнечным светом саду, внезапно куда-то исчезла. По эту сторону пещеры Эйли снова была жрицей, исполненной чувства собственного достоинства, холодной и совершенно не похожей на ребенка.

«Что за идиотство, — подумала Стужа. — Здесь дети живут словно в чистилище, между богами и людьми». Она вздохнула.

— Этот человек кое-что украл у меня, а я хочу забрать это обратно, — проговорила она. — Как только я верну себе эту вещь, он ваш.

При свете дня спускаться было несложно, и они двигались довольно быстро. Вскоре Стужа заметила один из тех колодцев, что вызвали у нее такой интерес. Он находился на обочине тропы, залитый солнечным светом, и хотя Стужа сначала хотела пройти мимо, ведь она очень спешила встретиться с Терликом, но любопытство было сильнее ее. Она сделала несколько шагов и, перегнувшись через край выложенной из камней ограды, заглянула в колодец.

Будто холодная рука внезапно сжала ее сердце. Это был не колодец, а глубокая яма, из которой на нее пустыми глазницами смотрели человеческие черепа. Кости были чисто обглоданными, но целыми. Животные разгрызли бы их, чтобы добыть костный мозг. Что же это значит? И вдруг Стужу осенило, и она почувствовала тошноту. Дети Дазура были людоедами. Она сжала зубы, пытаясь скрыть свое отвращение к Эйли, и так сильно вцепилась в каменную ограду, что от нее отломился камень и полетел вниз, ломая хрупкие кости.