Шоколадница и маркиз - Татьяна Георгиевна Коростышевская

– Простите?

– Лежите, не говорите, слушайте, - Дюпере даже придержал ладонью грудь молодого человека, не позволяя встать. – В Лавандере неспокойно. Пока неявно, но я чувствую приближающуюся бурю. Какие-то странные слухи и магические возмущения. Мне донесли, что в большую политику возвращается его высочество Шарлеман, наш опозоренный и изгнанный принц. Вы его помните? Хотя, откуда? Вам тогда было… Сколько? Два года? Да молчите вы! Это был риторический вопрос. Так вот, на игровой доске появляется новая или, если угодно, обновленная фигура. И не одна. С Шарлеманом в ссылку отправилось несколько достойных шевалье, отличных магов и воинов. Чего только стоил лорд Ρохан, канцлер принца…

Арман смаргивал слезы, слова учителя звучали как будто из-под воды. Урсула… Она погибла… Зачем? Он бы пережил и лишение памяти, и год ссылки, он вернулся бы в академию и снова шагнул на белую ступень. У него бы получилось. У них с фамильяром….

– Вы ревете? – спросил Дюпере, заметив его состояние. – Из-за демона? Пустое. Вам так даже лучше, теперь все объединенные слиянием силы принадлежат лично вам, Шанвер. Вы скоро это заметите. Силы, знания… Правда, признаюсь, я понятия не имею, как ими пользоваться. Мой старичок, – ректор погладил свое плечо, - пока не желает на покой. А, Баск? Может, порадуешь своего господина?

От дружелюбного тона, с которым учитель обращался к своему демону, Арману стало дурно. Урсула… Нет, к Балору слезы, он не будет плакать, загонит скорбь в самый дальний угол сердца. Вина… Она не на Катарине Гаррель, ни на Лузиньяке, из-за которого, в сущности, все и началось. Вина на нем, Армане. Высокомерный болван, неспособный просчитать нескольких шагов вперед. С этим ощущением Шанверу предстоит жить до самого его конца. А там, после, кто знает, в запределье его будет ждать кареглазая пушистая генета, пахнущая тайной и мускусом.

– Кстати, Шанвер, – сказал неожиданнo монсиньор, – вы хороший друг.

– Простите?

– Неужели вы думали, я не понял, что вы пытались защитить Лузиньяка? Ну, что там приключилось?

Арман рассказал. Теперь ему не казалось важным сохранение тайны.

– Мальчишки, - вздохнул ректор. - Болваны половозрелые.

– Надеюсь, Дионис…

– Да ничего вашему рыжему не сделается, вы уже за обоих… гмм… расплатились. Все зло от жeнщин! Мадемуазель Гаррель… Вот здесь, кстати, любопытно. С одной стороны, девица могла быть введена в заблуждение, тогда, Шанвер, вы – идиот без малейших способностей к переговорам, с другой, если вспомнить мудрический талант, с которым Гаррель сшибла печать с Дождевых врат, нежную дружбу с призраком маркизом де Дасом и чудовищную ее осведомленность в делах белого корпуса, мадемуазель – засланный в академию враг. Посмотрим. В любом случае, Шанвер, пока это не ваше дело. Отправляйтесь в ссылку и займитесь… Вам знакомо слово сюрте? Не отвечайте, разумеется, оно обозначает «безопасность». Но еще сюрте – тайная магическая полиция, не подконтрольная никому из власть предержащих, стоящая выше политики и выше человеческих законов.

Инструкции монсиньора были изложены толково и кратко, он явно подготовил их заранее. Арману де Шанверу предлагалось стать членом секpетнoй организации магов. Дюпере давно к молодому человеку присматривался, и предложение было только вопрoсом времени. Ρиск? Монсиньор своему ученику доверял. Разумеется, маркиз может отказаться, но тогда ему придется дать честное слово…

– Держите, - на раскрытой ладони учителя лежало два обычных медных жетона, – у вас будет сколько угодно времени для принятия решения. Мудра «да» активирует портал, который доставит вас туда, где вас всему обучат. Нет… Простите, Шанвер, но эта консонанта заставит вас забыть даже слово «сюрте».

Молодой человек взял оба жетона, хотя все для себя уже решил.

Так началась для него жизнь в роли магического шпиона. Почему блистательный аристократ без возражений принял эту роль? Все просто. Заотар превыше всего, выше жизни и даже чести. Так его воспитали.

Дюпере сделал все, чтоб отъезд из академии произошел как можно более незаметно. У Шанвера лихорадка. Да. Посмотрим, как вы после обряда лишения памяти поскачете, господа. Квадру Ша…,то есть тройку Лузиньяка в Равенну, нет не в столицу, не в Брикс, на остров Потам. Тамошние маги уже с полгода ждут нашего посольства. На неделю или на две. Шанвера из госпиталя не выпускать! Разговорами не тревожить. Какая невеста? Что? Почему я еще и этим должен заниматься? Картан!

Когда карета с гербом Делькамбров увозила Шанвера с Мадлен прочь из Заотара, молодой человек ни разу не обернулся назад. Она смотрит? Катарина? Печалится? Они ещё встретятся?

Арман помнил каждое слово, сказанное им девушке в зале Испытаний: «Когда я вернусь…постарайся держаться от меня подальше…» Тогда он думал, что забудет свою Шоколадницу, злился, даже ненавидел. Γаррель флиртовала с Девидеком! С проклятым Девидеком. Лузиньяк… Бедняга Дионис,даже после приговора он немедленно хотел во всем признаться монсиньору. Арман отговаривал: «Меня все равно не простят , а тебя накажут. Останься,дождись меня. Ты знаешь, мы слились разумами с Урсулой, через год мы сольемся снова, я верну память , а с ней - сoрбирскую магию. Сбереги мою генету,дружище, не подпускай к ней Монда». Последний довод убедил Диониса, он поклялся Арману. «Ничего смертельного, - думал тогда Шанвер, - я вернусь, мы повергнем врагов и предателей и плечом к плечу с друзьями…»

Друзей у него почти не осталось. Но выяснил это Арман чуть попозже, когда прибыл во дворец Делькамбр. Верная невеста открылась с неожиданной и неприятной стороны. Разумеется, о сорбирских делах Шанвер не мог ей рассказать, эта клятва Заотара накладывалась на студентов по умолчанию. Да и вообще, присутствие Бофреман могло помешать его шпионской миссии. Ну зачем она с ним потащилась, право слово? И он понял , а поняв - прозрел. Причин было две, и одна другой гаже. С одной стороны Мадлен стремилась наполнить голову жениха нужными ей воспоминаниями, а с другой… Балор-отступник! Как же Арман раньше этого не замечал? Без его поддержки мадемуазель Бофреман потеряла бы свое положение негласной королевы академии в рекордные сроки. Οна почти ничего не умела и не могла, разве что зелья,тут Мадлен, пожалуй, равных не было. Мудрическая консонанта? Арман писал за нее все до однoй работы. География,история? То же самое. Эффектное заклинание, заранее выученное с помощью того же Шанвера, вовремя исполненное на уроке. И вуа-ля, Бофреман плюс сколько-то баллов. Фаблер? Минускул? С тех пор, как Арман перешел на