Принцесса Эрдо - Наталья Белкина

Марио пропадал целыми днями на службе у своего сеньора. Вечером он рассказывал своей дочери, как с другими вассалами герцога обходил границы его владений. Там все было пока спокойно, а хозяину нужен был повод для войны. В конце концов, не дождавшись никакого случая, он просто соберет своих людей и подойдет к стенам замка с осадой. А барон наверняка уже знает о замыслах Даберта и тоже не сидит, сложа руки. Может быть, даже ищет союзников.

— Никто не расспрашивает тебя о твоем шлеме, о ранениях и походах? — спросила Лана, которую рассказ о готовящейся войне не заинтересовал нисколько.

— Пытаются, особенно им не дает покоя мой шлем. Всем интересно знать, насколько ужасно я изувечен.

— Что за странные люди?

— Для храмового периода развития человечества это вполне нормально. Я, кажется, рассказывал тебе в свое время о том, какие развлечениями тешили себя люди в это время: публичными казнями, истязаниями, сожжениями, четвертованиями, колесованиями и прочими изуверствами.

— Мне не хотелось бы в это верить…

— И кстати, все дамы Грофстона приглашены в аббатство святого Лессарта на одно из подобных зрелищ. И ты в том числе…

Лана вскочила с места, уронив на каменный пол все свои нитки.

— Асмабика! Они ее собираются казнить как ведьму!

— Похоже на то. Было объявлено, что прислужница сатаны будет сожжена, и костер под ней будет вызван священной искрой вечно светлого Салара.

— И я на это должна буду смотреть!?

— Тебе придется. Ты не должна допустить, чтобы тебя заподозрили в сочувствии ведьме. Аббат и так не слишком расположен к тебе.

— Я догадалась… Это чудовищно… А ты едешь в монастырь?

— К сожалению, нет. Герцог и все его рыцари не покинут замка в предвоенное время. Фужак пришлет за вами своих салигардов, чтобы вам ни что не угрожало.

— А нам может что-то угрожать?

— Даберт опасается барона Ульгерда или кто-то из его соратников, которые вполне могут пойти на крайние меры.

— Ты думаешь, мне необходимо поехать? А что если сказаться больной? Марио, я не хочу видеть казнь Асмабики, несмотря на то, что она сама едва не убила меня.

— Я считаю, что поехать нужно. И попытайся ничем не выдать свое волнение. Аббат начеку. Я уже говорил тебе, что он настоятельно рекомендовал мне отвезти свою дочь, то есть тебя, в женский монастырь, что расположен по соседству с землями Даберта.

— Аббатство святой Астофии? Герцогиня упоминала что-то о тамошней настоятельнице, говорила, что она сурова не меньше Фужака. Надеюсь, мне не придется отправиться туда?

— Нет. Пока я жив…

— Марио, не пугай меня! — воскликнула Лана. — Ты же знаешь, ты единственный человек, на кого я могу положиться. Без тебя я пропаду!

— Ты сказала человек…

— Я не оговорилась! Ты мне гораздо ближе, чем любой человек во всей вселенной! Помнишь, к кому я прибежала, когда умерла мама? Помнишь, что ты мне сказал тогда?

— Судьба посылает людям испытания…

— Да. Нам с тобой выпало это испытание. И я так рада, что рядом со мной оказался именно ты. И ты мне на самом деле, как отец…

Обитатели замка Грофстон постепенно привыкали к этой необычной семье. Лана уже могла выйти во двор, прогуляться по саду не только в сопровождении дам, но и одна, что ей импонировало гораздо больше. Она уже вполне уверенно могла общаться со всеми на их родном языке, научилась читать и писать на эспанском, чем не могли похвастаться даже сам герцог и его жена. Они, как и многие знатные господа, считали эти занятия уделом герольдов да монахов, что обязаны изучать Главную Книгу день-деньской и сочинять поучительные трактаты.

Герцог усиленно готовился к войне. В Грофстон съезжалось все больше и больше рыцарей. Во внутреннем дворе стоял непрерывный скрежет, лязг, ржание, топот, разговоры и смех. Вокруг замка вырос палаточный лагерь, в котором жили вассалы вассалов герцога, их оруженосцы и пажи. В особенном восторге от всего этого прибывали племянницы леди Альвы. Они раздаривали свои улыбки на все четыре стороны, стремясь произвести впечатление на рыцарей. А когда их дядя объявил турнир, радости их не было предела. Еще бы, так много развлечений всего за несколько дней: завтра турнир, после которого обязательно последует роскошный пир и танцы, а после все они едут в путешествие, чтоб посмотреть на казнь ведьмы! То-то будет веселье!

Как один из самых опытных и старых воинов, Марио де Мадуфас был назначен герцогом в судьи, и не принимал участия в поединке. Рыцарями зачинщиками выступили другие воины из числа тех, кто давно уже служил Даберту верой и правдой. Защитники же прибыли из соседних поместий по приглашению зачинщиков. Среди них не было ни барона Ульгерда, ни кого-то другого из его вассалов или соратников. Дальновидный герцог надеялся, что именно это обстоятельство разозлит его обидчивого и несдержанного соседа и тот нападет на его земли. И уж тогда никто из дворян или духовенства не сможет сказать, что Даберт вероломный оккупант.

На необозримом поле, начинавшемся сразу от восточных ворот Грофстона, приближенные к герцогу рыцари и их оруженосцы начали готовиться к турниру. Управлял всей этой малоуправляемой толпой неутомимый герольд со своими помощниками. Он обладал необычайно зычным голосом и неспроста: ведь чтоб заставить слушать себя всю эту неорганизованную толпу рыцарей, нужно было перекрикивать их всех сразу.

На поле возводили помосты для судий, устанавливали навесы и сиденья для знатных зрителей, натягивали канаты, за которыми будут стоять простолюдины. С восточной стороны всегда сооружались отдельные сиденья для дам. Каждый из участников турнира, прежде всего, приветствовал их, а также встававшее из-за их спин божественное солнце, а уж затем подъезжал к помосту для судий. На щите, что располагался рядом с этим возвышением, красовались гербы всех рыцарей участников турнира. Тут же обычно стояли и их оруженосцы и слуги, готовые в случае чего убрать с ристалища раненого своего хозяина.

Племянницы герцога пригласили Лану на восточную стену, чтоб посмотреть на то, как идет приготовление к завтрашнему турниру. Ей было интересно посмотреть на это, тем более, что накануне вечером Марио подробно рассказал о правилах поединка и обычаях, связанных с ним. Появление девушек возле бойниц вызвало оживление среди воинов и оруженосцев, послышались крики приветствия и даже воинственные кличи. Несколько рыцарей не без помощи своих пажей оседлали коней, чтоб подъехать ближе к стене и засвидетельствовать свое почтение. Даже кони их закивали своими огромными головами, видимо по тайному приказу своих хозяев.