Талисман Карла Смелого - Жюльетта Бенцони

– Не трудно догадаться, кто их заказал, – пробурчал он. – Но вы, по крайней мере, могли бы поставить меня в известность о своем намерении.

– Вы не были расположены выслушивать что бы то ни было, исходящее от меня, – проскрипел в ответ Альдо. – Капитан Вердо нашел предложение разумным и не стал дожидаться завершения вашего визита в супрефектуру. – И уже не сдерживая гнева, Альдо продолжал: – Не знаю, по какой причине вы возложили на меня ответственность за трагическую судьбу Соважоля! Я и для него сделал бы все, что могу, но План-Крепен – это моя семья!

– Ты смело мог сказать "наша", – добавил Адальбер.

– Господин комиссар прекрасно это знает, как и то, что мы оба отдали бы в десять раз больше, только бы увидеть ее... живой! С ее длинным носом, язвительными насмешками, энциклопедическими познаниями и золотым сердцем! Потому что мы все ее любим, потому что тетушка Амели может умереть от горя, и нравится вам это или не нравится, но...

– На самом деле вы не представляете, в каком мы оба состоянии! И мы не вернемся в Париж без нее! – присоединился к другу Адальбер.

В кабинете воцарилось молчание. Понимая, что между тремя приезжими назревает серьезное объяснение, вмешиваться в которое посторонним не стоит, Вердо покинул свой кабинет, забрав с собой всех, кому нечего было там делать, и плотно закрыл за собой дверь.

Ланглуа сидел, положив сжатые кулаки на стол. Он резко поднялся и посмотрел сначала на Морозини, потом на Адальбера.

– Вы думаете, я не ценю мадемуазель дю План-Крепен? Напрасно! Чувствую необходимость принести вам свои извинения, господа. Искренние извинения. Смерть Соважоля, самого любимого моего ученика после Лекока, который сейчас проходит военную службу, вывела меня из равновесия. Я готов был разнести всю землю на кусочки. Все обрушилось на вас, Морозини. Я прошу у вас прощения.

Ланглуа без малейшего колебания протянул свою крепкую надежную руку, и Альдо горячо пожал ее. Потом комиссар обменялся рукопожатием с Адальбером.

– Ну что ж, с этим делом покончено, – удовлетворенно произнес египтолог. – Теперь возьмемся за работу? Как прошел обед в супрефектуре? Удачно? Или титул его светлости снова встал вам поперек дороги?

Полицейский не мог удержаться от смеха.

– Вы представить себе не можете, до какой степени! Жена супрефекта чуть не рыдала от огорчения. Я бы сказал, что это был не обед, а обучение смирению.

– А мы вам советуем непременно принять приглашение и пообедать у госпожи Вердо. Ни один шеф-повар Франш-Конте не сравнится с ней по части кулинарного искусства!

– А теперь займемся нашими делами. Поиск с вознаграждением меня смущает одним: нас завалят сообщениями, как истинными, так и фальшивыми. Как бы нам не потонуть в этом потоке? Имейте в виду, что сведения могут поступать из Швейцарии тоже. Граница рядом.

– Значит, сразу же нужно предупредить таможню, – заявил капитан Вердо, который успел вернуться в кабинет. – А что касается города, то весть о вознаграждении распространится там со скоростью света.

Так и случилось. Час спустя Ланглуа и Дюрталь отправились в Париж, сопровождая тело Жильбера Соважоля, а городок Понтарлье охватила лихорадка возбуждения. Каждый поспешно ворошил воспоминания, не сомневаясь, что видел это, признаемся честно, весьма неординарное лицо. Вот только где? Там? Или там? Или в каком-то другом месте?

– Хорошо еще, что сейчас будни, – ворчал Вердо. – В воскресенье у нас в участке будет не протолкнуться. Вот увидите, так и случится, если не найдем ее раньше.

Соблюдая правила игры, ни Альдо, ни Адальбер ни во что не вмешивались. Они не решились даже навестить замок Гранльё, как собирались еще совсем недавно. Но зато надумали пересечь границу и съездить в Грансон. Альдо хотелось еще раз побывать в "Сеньории", маленьком замке, где ему вручили рубин. Может быть, он хотел узнать, кто теперь стал его хозяином? Вполне возможно... Тем более что путешествовать они могли теперь под своими именами: Ланглуа привез им документы.

Погода, до сих пор весьма мрачная, стала улыбчивее. Выглянуло робкое солнышко, и горы и долины, сбросив туманную пелену, выступили во всей красе. Золотистой дымкой оделся и старинный темный Понтарлье. Так меняется облик больного, который начинает выздоравливать. Пограничный городок был своего рода заставой, помещенной перед ущельем в горах О-Ду, по которому змеилась дорога до форта Жу, мощной феодальной крепости, расположенной на высоте чуть ли не тысяча метров. Ее отвесные белые стены с бойницами охраняли такие же старинные пушки. Не раз осаждаемая, ни разу не побежденная, она стояла здесь примерно с X века.

А потом знаменитый Вобан перестроил ее заново, и она видела множество самых разных армий, проходивших мимо нее. Миновала ее и армия Карла Смелого, который, покинув Франш-Конте, считал, что вступил на путь побед и теперь будет подчинять себе один кантон за другим, однако был разбит и менее чем через год погиб под стенами Нанси. Многие славные воины проходили через это ущелье, но трагический образ легендарного, отважного до безумия принца ярче других запечатлелся в народной памяти.

Впоследствии форт Жу служил тюрьмой. В нем умерла чуть ли не замурованная графиня Берт, тосковал Мирабо, преследуемый ненавистью отца, медленно и мучительно умирал герой Сан-Доминго Туссен-Лувертюр, подтачиваемый климатом, самым холодным зимой и самым жарким летом во всей Франции.

– Этот климат убил и многих других тоже, – продолжал свой рассказ Адальбер, знаток не только египетских, но и французских древностей, взявший на себя любимую роль чичероне. – Внутри крепости есть удивительный колодец, метров где-то сто пятьдесят пять глубиной, его выдолбили заключенные и добрались-таки до горной речки...

– Ты не мог рассказать что-нибудь повеселее? – поинтересовался Альдо. – Настроение и так висельное!

– А солнца тебе мало? Посмотри, как красиво отсюда смотрится голубое озеро Невшатель. И если приглядеться, уже отсюда можно различить замок в Грансоне...

– На зубцах которого Карл Смелый повесил четыреста его защитников, желая отпраздновать свой приход в город?! Нет, ты просто невыносим!

– А ты... Предпочитаю не озвучивать эпитет и умолкаю.

Адальбер закурил сигарету, но Альдо тут же забрал ее и затянулся.

– Мечтать лучше всего, куря. Ты можешь закурить другую.

Ну вот, наконец, они в Грансоне. Теперь и "Сеньория" видна в ветровое стекло, до нее всего какая-то сотня метров. Альдо остановил автомобиль.

– Хорошенько подумав, я считаю, что ты должен идти один, – заявил он Адальберу. – Меня там знают. А я тебя подожду вон у того контрфорса позади нас. – И он указал рукой, где именно будет ждать.