Страшная сила - Дия Гарина

– За мной! – сорвав маску, крикнула я ей в самое ухо, и понеслась вперед, раскидывая братьев в разные стороны, как будто они были надувными куклами. – Не отставай, Элька!

Произнесенное имя, как магическое заклинание разорвало путы растерянности и страха, сковавшие мою подопечную. Прорываясь к спасительному коридору, я спиной чувствовала ее учащенное дыхание. Конечно, нас выручала неожиданность. Догадавшись, что я пришла за Элей, Бекетов даже понятия не имел о том, с кем имеет дело. Иначе хватать меня поручил бы не трем телохранительницам (все еще находящимся в отключке после моих ударов), а пятерке дюжих мужиков. Спасибо «разгонке», не подвела и на этот раз. Ненависть, обращенная в силу, помогла мне пробиться через людское море, и протащить за собой Элю, но на этом везение мое кончится. Бекетов придет в себя очень быстро. И возглавит погоню, от которой нам не уйти, если только…

– Беги! – Я рывком сорвала с себя хламиду, и набросила ее на дрожащую, как в лихорадке Элю.

Мы стояли перед входной дверью, и пальцы мои опять не могли справиться с замком. И это как оказалось к лучшему. Пока уши ловили отзвуки приближающейся погони, а руки дергали проворачивающийся ключ, на глаза мне попались притаившиеся в углу валенки.

– Надевай! – крикнула я Эле, распахивая все-таки поддавшуюся дверь. – И жми на всю железку. Будешь быстро-быстро бежать – не замерзнешь.

– А ты?! Я без тебя не…

Расслышав в ломающемся девичьем голосе семейные упрямые нотки, я решительно пресекла бессмысленную дискуссию, молча выставив Элю за дверь. Почувствовав мое вздернутое настроение, ключ даже не подумал сопротивляться и за все три оборота ни разу не провернулся. И как всегда поплатился за доброе дело. Резкий удар ребром ладони – и половинка сломанного ключа отлетает в темный угол. Вторая же намертво заклинивается в замке, надолго лишая любого желающего (в том числе и меня) возможности вернуться из «рая» на грешную землю.

Повернувшись к налетающей из-за угла толпе белых братьев, я рассмеялась совершенно безумным смехом, и сама прыгнула им навстречу, намереваясь показать все, на что способна ненависть, помноженная на любовь. И показала. Пока меткий удар по затылку не отправил меня на прогулку по настоящей нирване.

Прийти в себя мне довелось от банального похлопывания по щекам. Хлесткие удары мотали из стороны в сторону мою гудящую, словно пчелиный рой, голову. При этом пчелы-мысли не только гудели, но и жалили. Сколько прошло времени? Где Эля? Ее поймали? Что ее ждет теперь? И что ждет теперь меня? И вообще, – какой козел так со мной обращается?!

Чтобы получить ответ на последний вопрос мне волей-неволей пришлось открыть глаза. Ну конечно!

Кто кроме Великого гуру может с таким наслаждением и оттяжкой лупить связанную женщину по щекам? Связанную? Скорее, склеенную! Таким количеством скотча, которое накрутили на меня бдительные «белозерцы», можно было бы на год обеспечить бесперебойную работу трех университетских канцелярий.

– Ну и чего ты добилась? – тяжело вздохнул Бекетов, напоследок залепив мне настоящую злую пощечину. – Тебе что, не жаль это юное, невинное существо?

Великий гуру резко поднялся с огромной кровати, оставив меня лежать поверх роскошного золотистого покрывала и раздумывать над тем, каким образом он узнал о невинности моей подопечной.

– Ты что не понимаешь, на что обрекла ее? – продолжал он, расхаживая вдоль кровати. – Пускай сегодняшняя ночь по сравнению с прошедшей сущая Африка, но не стоит забывать, что даже минус двадцать для раздетой догола девчонки – это смертный приговор. Если ее сейчас не найдут, то найдут только весной, в виде «подснежника». Знаешь, что такое «подснежник»?

Я знала, и потому молча отвернулась от его, вплотную приблизившегося, лица. Пусть говорит, что хочет. Я свое дело сделала… «Сделала? – тут же вмешался внутренний голос с интонациями моей двоюродной тетки – дипломированного врача-гинеколога. – Даже если Эля доберется до трассы, то еще неизвестно – чем аукнется ей эта «теплая» зимняя ночь. Может быть, после этой прогулки у нее уже никогда не будет детей?»

– Не нашли, Иннокентий Семенович. – В комнату без стука вошел брат Сергей, бросая на меня испуганно-ненавидящие взгляды, и нянча вывернутую Элей руку. – Дважды туда-сюда проехали. Она, наверное, услышала, и в лес с дороги сошла. А следов не найти – поземка…

– Слышала? – зло спросил Бекетов, поворачиваясь ко мне. – А ведь если бы не ты, то она бы осталась жива. И не просто жива, а по-настоящему счастлива.

– В постели с тобой? – выплюнула я вместе с ядом, скопившимся на языке за несколько минут лицезрения Великого гуру. – Да лучше пусть…

– Полное отсутствие сострадания, – констатировал Бекетов, скользя мрачным взглядом по моему связанному и почти раздетому телу. – Но если тебя не волнует судьба ближнего, то хотя бы о своей судьбе ты задумывалась?

Увы. За последнее время о своей судьбе я задумывалась неоднократно. Причем, безо всякого оптимизма. Что приготовит для меня сексуально озабоченный Великий гуру с садистскими наклонностями, было ясно, как звездная ночь. Сначала он захочет разобраться со мной сам. Хотя нет. Судя по тому, с какой ненавистью Эля нанесла свой удар, Великий Кеша теперь не скоро сможет разбираться сам с представителями противоположного пола. Значит, сразу перепоручит меня всей мужской половине своей паствы. А потом еще двенадцати послушникам. Или наоборот. Но, как бы там ни было, из этого рая мне уже не выйти. Никогда.

Я должна была испугаться. По всем правилам и канонам я просто обязана была это сделать. В отличие от неустрашимых героев американских боевиков, презиравших любые опасности, у меня разве что поджилки не тряслись при попадании во внештатные ситуации. Но сегодня… Пока меня тащили в зал заседаний секты дюжие братки, хлеставшие плетью свои собратьев за комок риса, я до глубины души поражалась собственному равнодушию. Как будто все это происходило не со мной. Как будто не меня усаживали в стоящее на подиуме кресло и, истратив еще с десяток метров липкого скотча, накрепко приматывали к нему.

– Я знаю, что ты не боишься, – услышала я вкрадчивый шепот Великого гуру. – Смерти не боишься, боли не боишься. Пока… С одной стороны мне это нравиться, а с другой… А с другой стороны так и тянет придумать что-то такое, от чего ты начнешь червяком извиваться, и мычать как полоумная корова. Впрочем, нет. Ты даже тогда на корову походить не будешь… Очень жаль, что твоя Эля… Кстати, кто она тебе? Сестра? Племянница? Может быть, дочь? Шутка… В общем, она очень надолго вывела меня из строя настоящих мужиков. Уж я бы сумел устроить тебе жизнь, которую ты с радостью бы закончила, при первой же возможности. Но такой возможности я бы тебе не дал. Ты ведь такая гордая… Вольнолюбивая… Свобода или смерть, ведь так?

– Да пошел ты..! – Я указала Бекетову такой точный маршрут, что при всем желании ошибиться он бы не смог.

– Значит, так мы и сделаем, – улыбнулся Бекетов, собираясь погладить меня по щеке, но вовремя отдернул руку. Мои зубы клацнули в каком-нибудь миллиметре от его пальцев.

– Возлюбленные братья мои, – обратился он к сектантам и переместившимся в общую толпу послушникам. Их жутковатые маски, покачивающиеся над головами бледных белозерцев, выглядели весьма впечатляюще. – Сегодня случилось то, чего я давно и с нетерпением ждал. Заблудшая душа, изнывающая от плотских страстей, пришла к нам, чтобы избавиться от этого тягостного гнета. И мы просто обязаны ей помочь. Но мирские желания в этой душе настолько сильны, что она по своей воле ни за что не откажется от привычного образа жизни. И даже будет сопротивляться своему счастью. Однако властью, данною мне высшим соизволением, я могу даровать этой заблудшей душе испытание, пройдя которое она сможет очиститься от греховных помыслов, и стать одной из нас.

Паства, доселе молча внимавшая Великому гуру, зашепталась. Видимо, таких прецедентов еще не случалось в однообразной общинной жизни, поэтому Бекетов счел нужным дать некоторые пояснения:

– Испытание будет дано, чтобы помочь этой женщине победить гордыню. Я долго думал, каким страданием можно искупить этот грех, – один из семи смертных грехов, и только просветление, дарованное свыше, помогло мне найти ответ. Полное и беспрекословное подчинение – вот лекарство для этой заблудшей души. Но поскольку вы, братья и сестры, уже достигли столь высокой степени духовности, что сами не можете никого и ни к чему принуждать, то помочь заблудшей душе выйти на единственно верную дорогу сможет только один из наших послушников. Эта женщина будет отдана мною в рабство человеку, в чьей преданности нашему братству я не сомневался никогда. Любая его прихоть станет для нее законом. И выполнять этот закон она будет с радостью в сердце, ибо блаженство будет ей за это наградой. Подойди ближе, будущий брат, и проведи эту грешную душу в нирвану, в знак своего владения.