В паутине сладкой лжи (СИ) - Шевцова Каролина

Тина же вызывала совершенно другие чувства, и, если уж быть откровенным, я чертовски злился на себя и на нее, виноватую в том, что эти чувства вообще появились.

Я не хочу рассказывать о какой-то неземной любви. Все, что чувствовал рядом со строптивой девчонкой в цветастых платьях — дискомфорт. Сухость во рту, аритмия, головокружение, скачок сахара в крови как после нервного потрясения — это признаки болезни, но никак не любви.

Я не хотел быть с Тиной, сознательно выбрав для себя совершенно другую. Я прекрасно понимал, что госпожа Скобеева, свежая, как утренняя роса, может принадлежать кому-то одному, раз и навсегда, и вот последнее слово меня чертовски пугало. Я не создан для вечности.

А еще я крепко усвоил одно правило: если ты кого-то любишь, он обязательно уйдет из твоей жизни. Рано или поздно.

В ту ночь я решил, что уволю Тину. Одним днем, без отработок, но с хорошим окладом и сопроводительным письмом, если ей будет нужно.

Вот так резко. Отрезать ногу, пока вирус не распространился по всему телу. Рассчитать, попрощаться, отправить домой — три шага на пути моего избавления от безумия.

Я проснулся, ощущая на своей коже следы недавнего кошмара. В комнате царила ночь, такая темная, что в нее можно было укутаться с головой, как в покрывало. Потянувшись к столику, нащупал телефон — половина четвертого. Слишком рано для пробежки. И слишком поздно, чтобы снова заснуть.

Огляделся. Место рядом со мной оказалось пустым. Включив ночник, я обвел глазами чужой интерьер, такой стильный, что аж зубы сводило. Даже в разбросанных на диване подушках читался свой умысел: они тут валялись не просто так, а с разрешения какого-то дизайнера. Скука.

Встав с кровати, я ощутил неприятную ломоту во всех мышцах — сказывался сон на чужом матрасе. Лера с самого начала предлагала заказать ей такой же, как у меня, но я был против и не понимал этого ее порыва. Зачем подстраиваться под человека, который здесь временно.

Ванная, кабинет, гардеробная — везде было тихо и темно. Я направился в сторону кухни, слишком большой для такой хозяйки, как Лера. Картины на стенах, девственно чистая техника скорее, для декора, кафельный пол и узкая полоска света, вырвавшая из мрака стеклянный стол и силуэт на подоконнике.

— Ты почему не спишь? — Она подтянула ноги к груди, явно не ожидая моего появления.

— Я проснулся, а тебя нет.

— Я просто хотела немного подумать.

— Ты курила? — Как-то вдруг догадался я.

Лера смущенно опустила лицо, будто боялась, что я буду ругать.

— Пойдем в кровать. — Я сделал шаг в сторону, но остановился, когда понял, что она не сдвинулась с места.

— Андрей, нам надо поговорить.

— Ты уверена? Прямо «нам»?

— Хорошо, мне надо поговорить, так лучше? Андрей, то, что произошло в ресторане.

Я накрыл ладонью ее губы. Все было замечательно до тех пор, пока она молчала.

Я приблизился к Лере вплотную и, не торопясь, снял тонкие лямки топа, доходящего до середины бедра. Кружево сползло на пару сантиметров вниз и оголило ее грудь — совсем немного, не открывая ярко очерченные розовые ореолы сосков. Горячая кожа знакомого, изученного тела контрастировала с прохладной тканью. От этой разницы температуры кружилась голова.

Лера потянулась ко мне губами, но я отстранился. В распахнутых глазах мелькнула обида, а я, не замечая этого, продолжил тянуть топ вверх. Никто не заставлял ее курить среди ночи, так что не стоит просить о нежности.

Намотав на пальцы края ткани, задрал его так, чтобы полностью обнажить ее тело. Лера была привлекательной всегда, но особенно в минуты страсти. Она умела отдаваться. И брать тоже.

— Поцелуй меня, — простонала Лера.

— Тссс…. — Я покачал головой и прижал указательный палец к губам, чтобы она вновь замолчала. Мне была нужна тишина. Я подхватил ее под колени и стянул к себе на пол.

— Повернись.

Лера ухватилась за оконную ручку и повисла животом на каменной плите подоконника. Голая и такая доступная.

На мокром от пота бедре мелькнули длинные алые ногти. Острые как ножи. Красивая, чертовски красивая и опасная Валерия. Эти алые кинжалы до боли впились мне в кожу, отчего я слетел с катушек. Больше рваных толчков, меньше терпения в моем теле. Я дошел до грани, осторожно балансируя у обрыва.

Лера выгнулась и заскулила как животное. Как дикая кошка.

Одной рукой я намотал спутавшиеся волосы на кулак, другой притянул к себе Леру, так близко, что смог чувствовать биение ее сердце. Оно неслось галопом.

Толчок, еще толчок и ночную тишину разрезал протяжный женский стон. Мы кончили почти одновременно.

— Я люблю тебя, Андрей. — Обернувшись назад, прохрипела Лера. Она дышала с трудом, спина блестела от пота, взгляд не мог сконцентрироваться на мне и бездумно блуждал по стенам.

Я оперся руками в темно-зеленое полотно мраморного подоконника и опустил голову вниз, чтобы скрыть разочарованную улыбку. Лера не впервые вот так "любила" меня. Но всякий раз этому предшествовал секс.

Я хотел было ответить ей, но белый шум, давящий на виски изнутри, не позволил сказать ни слова.

— Тебя смущает, что я тебя люблю, — тишина затягивалась.

— Лер, у тебя есть что-нибудь пожрать? Дико голоден.

— В холодильнике, сам найдешь?

— Справлюсь.

— Андрей, — позвала она, пока я собирал из сыра и колбасы бутерброд. Сюда бы подошла зелень, но ее у Леры почему-то не было. — Скажи, что у нас?

— Ужин, — пробубнил я с полным ртом.

— Нет, — отмахнулась она, — какими ты видишь наши отношения? То, как они развиваются. Это не быстро и не медленно, а именно так, как надо, не находишь? Мне нравится работать с тобой, проводить время, заниматься сексом, болтать, кормить вот так как сейчас.

Я покосился на бутерброд в своей руке и вяло произнес:

— Я рад.

— А знаешь что? — Она подошла и обхватила меня руками. — Я знаю, как сделать наши отношения еще лучше.

— И как же?

— Давай обозначим их, наконец. Ты мой мужчина, я твоя женщина — в офисе это знают и так. Но может пора выйти за его пределы?

— Как ты себе это представляешь?

— Может как-то…сегодня я виделась с Кристиной, она показалась мне очень милой.

— Хочешь устроить семейный ужин и пригласить мою сестру и маму, — ядовито поинтересовался я.

— Почему бы и нет, — Лера не улавливала изменившейся в разговоре температуры. Она редко считывала такие мелочи, все больше концентрируясь на себе.

— Ходить за ручки, гулять в парке и целоваться в кино?

— Я очень люблю кино!

— Лер, — я отложил бутерброд на тарелку. Есть больше не хотелось. — Тебе надоела своя фамилия и ты решила ее сменить на мою?

— Разумеется, нет, я не тороплюсь замуж. — Замахала она головой, но потом остановилась и медленно подняла на меня глаза: — А даже если да, то, что в этом такого? Андрей, я же много не прошу, просто кинь мне кость. Ты мог бы представить меня Кристине не как свою коллегу, есть много других приятных слов: моя спутница, моя девушка, моя дама, на худой конец.

— Ты воспылала страстью к притяжательным местоимениям? — едва скрывая усмешку, спросил я.

— Дело не в них, но да. Если бы действительно считал меня своей, если бы ты говорил это, то мне было бы приятно.

— Мне жаль, но крепостное право давно отменили. — Я разжал ее руки и откинул в сторону. Те безвольно повисли вдоль обнаженного тела.

— Я хочу получить какой-то статус. — упрямо спросила Лера, глядя прямо перед собой.

Я вздохнул. Хотелось скорее в душ и забыть про этот дурацкий разговор. За окном раздавались тихие голоса дворников — значит, скоро начнет просыпаться город. В то время как мы еще даже не ложились.

— Лер, — устало протянул я, — я живу иначе, и ты всегда знала это. Если тебе нужно прокричать «моя» в самое ухо, лишь бы на тебя косо не смотрела бухгалтерия, то проблема в тебе, не во мне. И нет, я не собираюсь этого говорить. Ты не принадлежишь мне, ты не моя, черт, да никто мне не принадлежит. Я не держу тебя возле себя, и ты можешь уйти, как только захочешь того. Самая выгодная форма отношений — партнерство.