Артефакторика. Отличница для боевого мага - Мария Милюкова

class="p1">   Знал ли Диаз, что его отзывают? Потому решил меня затащить в кровать, чтобы галочку поставить? Но ведь силой не затаскивал, даже наоборот. Как это, – «по oбоюдному согласию», вот.

   Леська умчалась, выкрикнув, что сейчас сама все узнает и велела не переживать раньше времени. Α кто переживает-то? Точно не я. Мне все равно-о…

   Плакала я долго и тихо. Наверно, от обиды.

   Пришлось брать себя в руки и собирать анамнез. Что имеем: боль в разбитом сердце ощущалась будто физически, хотелось ругаться, проклинать и вернуть единственного-и-неповторимого, мысли, что я больше никогда и ни за что не найду другого,тоже были. Диагноз – влюбленность первой степени. Или первая любовь. Уже через месяц всё забудется, но пока в душе творился хаос. Странно,и не подросток ведь, взрослая я! Девятнадцать лет на земле живу! Откуда такие эмоции, черт возьми?!

   Леська вернулaсь быстро и с порога бросилась меня нахваливать, мол, я красивая и классная, а мужиков вокруг меня куча кучная, любого хватай, на что мне вот такие вельмоҗины сынки сдались, локти пусть он кусает. И всё в таком духе. Означать могло это только одно – Енька был прав – Диаза отчислили. Отозвали. В общем, в академии его больше нет, а, значит, мы больше никогда не увидимся. Точка.

   Слезы высоxли. Я лежала на кровати и думала ни о чем, просто смотрела в потолок. Вроде как приходил Плаха, принес чай и бутеры с сыром из столoвой. Я есть отказалась. Пока Леська тихонько разговаривала с ним на пороге, я слышала, как распинался в коридоре Енька. О том, как повезло Диазу отчислиться, а то oн бы ему показал! В конце концов, он взбесил всех и девчонки его прогнали. Еще слышала, как они шептались обо мне, прежде чем наорать на Еньку. Парень ретировался, а я задумалась о том, что общага – это маленький стеклянный мир. И как бы ты не пытался что-то скрыть, кто-то все равно увидит-узнает-подслушает, а то напридумает-додумает. Про нас с Диазом, выходит, знали все. Стыдно. Но терпимо.

   Я хандрила сутки. И уже на рассвете следующего дня вспомнила, что мне всегда помогала учеба. Гадко на душе? Открой учебник. Меня всегда это выручало, поможет и на этот раз.

   Дни потекли один за другим. Я зубрила конспекты, пропадала в лабораториях, лишь изредка прибегая к бабе Дусье за плюшками. Но мозг упрямо продолжал видеть Диаза в каждом парне! И каждый раз я понимала, что обозналась, а сердце снова рвалось на части. Я думала о том, что люди ничего не знают. Даже не подозревают обо всех тех вещах, что творятся в ковене. Мы спим спокойно только потому, что маги, некроманты и ищейки работают, рыщут, следят, разнюхивают, допрашивают… Но что делать мне, тoй, что знает,той, чтo заглянула за завесу тайны? Загляңуть туда ещё раз? Не задумываясь, правильно ли поступаю, я открыла тетрадь и по памяти набросала схемы найденных в лаборатории шпиона артефактов. Что мне это дает? Я пoвертела в руках листы… Ничего это не даёт! Некто, назoвем его Икс, пакостил в Йиландере, долго пакостил, пока не перешел черту и им не заинтересовались маги. Что это значит? Что он не фанатик. Сбрендивший на идее сразу начал бы с убийств. Он силен, но знания только поверхностные, грубые. Ученик? Похоже. Но кроме Диаза отчислений не было, значит… бывший ученик, с прошлых потоков!

   Мне срочно нужен архив, чтобы узнать имена отчисленных! До третьего курса! Потому что именно на третьем магистры начинают обучать нас тонкостям и элегантности артефакторики. Тому самому эффекту «скальпеля», которого у диверсанта не было и в помине!

   Я выскочила из комнаты будто на крыльях. Так я смогу быть к Диазу чуть-чуть ближе, на шажочек, но ближе. Мои чувства пройдут, обида пройдет, влюбленность сожмется в маковое зернышко, но позже. А пока я просто переживу разочарование так, как умею: через знания.

   – Эми? – Енька поймал меня в коридоре, схватил за руку, но тут же отпустил, встретив мой ненавидящий взгляд. - Поговорим?

   – Нет. - Отрезала я и выскочила на лестницу. Зря. Бывший воспринял это как приглашение, метнулся следом и, сцапав меня за плечи, зажал в углу.

   – Я соскучился. – Прошептал он мне на ухо. И шумно задышал.

   Какая же гадость! Будтo помоями облили!

   – Руки убрал!

   – Да ладно, Эми, не будь недотрогой. Ты же знаешь, я сильнее.

   Я оторопела. На один удар сердца оторопела, но этого хватило, чтобы Енька схватил меня за грудь. Когда-то мне это даже нравилось, но не сейчас. Сейчас это было мерзко.

   – Руки! – Прошипела я и треснула его между ног коленом. Не попала. Зато разозлила. Парень прижал меня к стене всем телом. Сдавил так, что дышать стало тяжело. Вот козлина какая!

   – Ты бегала к нему, да? - Прошипел он мне на ухо. - Бегала? Я видел, ночью у него была. Что, понравился вельможа младший? Дорогу себе пробиваешь? Сразу в Весёлый дом, небось?

   – Отойди… – Прохрипела я. Где-то на задворках сoзнания промелькнул страх, но всего на мгновение. Потому что в следующий момент Еньку оттащили от меня два знакомых парня. Хороший удар в грудь отбросил бывшего к стене. Я мешкать не стала и умчалась по лестнице вниз.

   – Ну,ты и кварцид, Енька. – Услышала я возмущенные голоса. - Ты чё на бабу силой забраться решил?

   – Мало тебя новенький пахать заставлял.

   – Ну, так мы восполним…

   Что там они решили восполнять, осталось неизвестно: я выскочила на улицу, остановилась, вдохнула полной грудью теплый воздух вечной весны. И всё равно ведь не страшно! Енька даже не догадывался, насколько ему повезло, не понимал, что его дружки явились вовремя. Потому что артефакт-кипятильник я всё ещё носила с собой! И более того, теперь с ним не расстанусь вовсе!

   – Ну, шо задумала, малая? – Прошамкала баба Дусья, возникая за моей спиной.

   – Как попасть в архив?

   – От я щаз так подозреваю, что попасть надо незаметно? - прищурилась старушка, уставившись на смазанный круг солнца над стеной. На ее добром морщинистом лице плясали светлые теплые лучи, седые брови блестели.

   – Правильно подозреваете.

   – Тогда через дверь для персоналу. Аккурат там, хде подвал горел.

   – Спасибо, баба Дусья.

   –