Опасный защитник для беглянки - Галина Валентиновна Чередий

– Но ты же сам…! – возмутилась я, возвращаясь в свое кресло на нетвердых ногах.

– Вот именно, сам. – огрызнулся Конрад, – Вот поэтому бабе и нечего крутиться рядом, когда делом серьезным нужно заниматься мужику. Живо пристёгивайся и кресло в положение переводи для прыжка.

Конрад раздраженно зыркнул на меня, будто правда это я его нарочно отвлекать пыталась только что и громко сказал:

– Искин, включить внутреннюю связь во всем катере.

– Внутренная связь активирована. – ответил безликий голос.

– Внимание! – гаркнул Конрад. – Всем принять по возможности максимально безопасное положение. Прыгаем в гипер!

Глава 16

Прыжок в гипер прошел гладко, хоть было мне и страшновато. Все же я не в курсе пилотских навыков Конрада, а диагностику тех состояния катера тоже не проводила сама, чтобы быть уверенной в результате. С другой стороны, даже если все идеально, каждый переход в гипер был и остается риском и какой-то процент кораблей, пусть и мизерный, но гибнет и исчезает ежегодно. Некоторые находят изуродованными до неузнаваемости, а некоторые забрасывает так далеко, что судьба их так и остаётся тайной. Одно радует – пойди что-то не так и смерть будет мгновенно, разлетишься на молекулы прежде чем с осознать что-либо успеешь.

До конца вахты, то есть ещё полтора часа, Конрад со мной больше бесед не заводил и вообще, кажется, игнорировал мое присутствие. И только на последних минутах велел:

– Эй, пичуга, отцепляйся и сюда подойди. – я послушалась и вскоре встала рядом с ним. – Так, давай нашамань тут, чтобы больше на нас не пялились, наглухо наблюдалку на нашу каюту отключи, поняла?

Кивнув, я сделала то, о чем он просил. Заблокировала наблюдение за каютой и в ручном режиме и через прямой приказ искину. Теперь, чтобы включить его без перенастройки, требовалось ввести код, а его знала только я.

– Умница. А теперь скажи, можно ли наколдовать так, чтобы как раз я из своей каюты мог следить и за происходящим в рубке и за… так… какая она там… ага, третья по правой стороне коридора. – забормотал мужчина. – Короче, за рубкой и третьей правой каютой. Такое сможешь?

– Уступишь место?

– А что, на коленках моих не посидишь? – прищурился мужчина.

– Когда нужно заниматься серьезным делом, сидение на чужих мужских коленях очень отвлекает. – не без удовольствия припомнила я ему недавнее несправедливое обвинение.

– Поумничай мне ещё! – рыкнул Конрад, впрочем беззлобно, и, схватив за талию, плюхнул поверх себя. – Работай давай, а не болтай. Так и быть, лапать пока не стану. И смотри, замечу, что пакость какую-то пытаешься провернуть – пожалеешь.

– Если реально захочу, то черта с два ты что-то заметишь. – огрызнулась я, не отвлекаясь от соединения и перенастройки каналов внутреннего наблюдения катера.

– Ты нарываешься что ли? Осмелела не в меру? – спросил он, впрочем, без угрозы.

– Нет. Констатирую очевидный факт.

– Нортон, ты смотри, наедине ещё констатируй себе, без особого фанатизма, конечно, но при остальных – язык прикуси. А то словишь тоже от кого-нибудь нервного очевидность прямиком в башку.

Хм… Конрад зачем-то запер двоих своих подельников, выходит? Зачем? Не доверяет или так он и обращается со своими недавними соратниками в принципе? Пользуется, когда нужно, а потом в лучшем случае задвигает в угол. Тогда какова вероятность, что насчет моей участи, как и остальных заложников он не соврал? Что если… Нет, вроде совершенно бессовестным лжецом он не выглядит, а с другой стороны, где преступники и где совесть. Ладно, об этом позже.

– Наблюдение за заложниками туда же вывести нужно? – вместо ответа уточнила я у Конрада, стараясь не выдать никак промелькнувших сомнений.

– А можно? Давай, лишним не будет.

Как только я закончила в дверь рубки постучали – пришли сменщики Конрада. Морды у обоих были помятые и опухшие, глаза – красные и зыркали они крайне недружелюбно, прихлебывая кофе на ходу.

– Слышь, Джей, вы хоть не задрыхните на вахте? – нахмурился Конрад, обозрев их внешний вид.

– Да путем все будет. Мы же все равно уже в гипере. – ответил тот, кого мой любовник назвал Джеем – долговязый костлявый мужчина средних лет.

– И чё? Это причина забить на все? Говорил же вам вчера – кончайте бухать.

– А чё нам и кайфануть чуток от того, что на волю вырвались нельзя было? – огрызнулся второй зек – темнокожий сильно растрепанный парень со шрамированным лицом, и так зло зыркнул на меня, что я чисто импульсивно попятилась за спину Конрада. – Ты-то себе ни в чем не отказывал.

– Проблемы, Рэмси? – негромко, но так веско спросил мой защитник и что-то такое от него разлилось вокруг… у меня вдоль позвоночника изморозь колючая потекла и захотелось быть как можно дальше отсюда. – Предъявить мне хочешь?

– Нет. – мигом сник и опустил глаза парень, ещё и чуть в сторону отошёл. – Забылся, признаю.

Конрад ещё секунд десять не сводил с него пристального взгляда, доводя общую атмосферу в рубке до максимальной тяжести, но потом повернулся ко мне и, облапав беспардонно за ягодицу, направил на выход.

– Будем кормить заложников? – решила я напомнить ему о обещании.

– Позже. – хрипло ответил мужчина, открывая свою каюту, – Сначала ты мне дашь.

– Но ты же обещал…

– И не отказываюсь. Но позже. Я жил без траха пять сраных лет, а они сидят без жратвы всего-то часов восемь. Так что, сначала мне, потом им. – отрезал Конрад и прижавшись сзади, едва переступили порог, сунул нахально лапищу в горловину комбинезона, заставив застёжку с треском разойтись.

До койки мы не дошли, Конрад буквально вытряхнул меня из одежды, подтолкнув к столу, и я уже морально готовилась, что случиться в этот раз все без особых прелюдий. Это пугало и будоражило в равной степени, запустив сходу внутри какую-то стремительно повышающую температуру вибрацию.

Откуда во мне такое? Всегда было, просто нежный и деликатный Руф не мог добраться до этой примитивно-дикой стороны и она сидела внутри, выжидая беспардонного самца вроде Конрада. Но что-то на попытку откровенного насилия она тоже не отозвалась.

Конрад заворчал, забормотал что-то невнятное, принявшись оглаживать меня повсюду своими широкими ладонями, слегка царапая кожу мозолями на них. Уткнувшись лицом в изгиб моей шеи он стал шумно и жадно вдыхать, выдыхая резко, отчего моя кожа ощущалась все более и более чувствительной. Развернул, подхватил, усадил на стол, мягко толкнул в грудь, распластывая на столешнице и продолжил нюхать. Именно нюхать, алчно, по-животному как-то, продолжая ворчать. Между ключиц, под грудь, подмышки, заставив поежиться, провел носом до пупка, задержался и дальше вниз. Ни единого