С капканом на ментов - Максим Шахов

Тимирязев начал возражать:

– Но позвольте, Степан Ерофеич, это же не наш профиль! Это расследование по линии уголовного розыска!

– Как это не ваш профиль? Все эти секты – это организованные преступные группы! Видите, что они вытворяют? И вообще – я хочу, чтобы это дело расследовали лучшие силы! А Юрий Петрович со своей стороны окажет вам максимальное содействие. И по линии уголовного розыска, и вообще… Так, Юрий Петрович?

– Так точно, – ответил Мамаев, которому лишняя головная боль перед грядущим переводом в область была ни к чему. – Окажем ОБОПу максимальную помощь…

Дальнейшие возражения Тимирязева так ни к чему и не привели. В итоге из дому вызвали Панина и на пару с Ириной Андреевной поручили вести расследование. Начальство разъехалось.

Невыспавшийся и злой Панин особого энтузиазма поначалу не выказал. Ловить каких-то сопляков-сатанистов он считал ниже своего достоинства. Только зайдя в морозильную камеру и наткнувшись глазами на труп локтевского тестя, Матвей оживился.

– Можно тебя на минуту, Ирина Андреевна? – позвал он Ветрову.

– Да, Матвей?

– Это же труп, который при мне опознала жена Локтева!

– Ну и?

– Значит, Локтев с напарником ночью были здесь!

– Логично, – кивнула Ирина Андреевна. – Ты хочешь сказать, что это их работа?

– Нет, конечно. Но они здесь были, значит, могли что-то видеть…

– Я перед твоим приездом пыталась дозвониться домой к Александрову, – слегка зарделась Ирина Андреевна, – но телефон не отвечает.

– Не отвечает? – подозрительно переспросил Панин.

– Да. Возможно, просто отключен на ночь. Я, к примеру, так делаю.

– А Локтеву звонила?

– Нет. У Локтева нет телефона. Он после развода живет в какой-то малосемейке.

– Так-так, – быстро проговорил Панин. – А что, если я к ним мотнусь?

– Мотнись, Матвей, – кивнула Ирина Андреевна. – Здесь тебе все равно делать пока нечего…

Сонливость и плохое настроение Панина как рукой сняло. Он не любил проигрывать. Именно поэтому накануне он и вернулся к заброшенным домикам завода железобетонных изделий.

Но поездка оказалась напрасной. В одном из домиков Матвей со своими людьми обнаружил след. Судя по нему, кто-то действительно прятал там мешки с наркосырьем, но успел вывезти.

В результате Панин вынужден был признать, что с Локтевым и Веней он влетел как последний лох. Теперь же подозрения Матвея разгорелись с новой силой. Если Вени действительно не было дома, это могло означать, что они с Локтевым смылись.

Узнав у дежурного по УВД адреса, Панин со своими людьми отправился сперва к Локтеву, потом к Александрову. Несмотря на настойчивые звонки, двери обеих квартир так никто и не открыл.

Панин почуял удачу. Вечером он заезжал в подвальное кафе узнать насчет Колобка. Знакомые сказали, что Колобок недавно заскакивал, но уехал то ли кого-то искать, то ли на какую-то встречу.

Накануне этот ответ окончательно успокоил Панина. Теперь же Матвею пришло в голову, что встреча у Колобка могла быть как раз с Локтевым и Веней. И как раз на этой встрече они и могли его убить.

Посвящать в свои подозрения Ирину Андреевну Панин не стал. Он был неплохим психологом и успел заметить, что следователь неровно дышит к красавчику Александрову. Именно поэтому Панин решил действовать на свой страх и риск.

Он узнал адрес бывшей жены Локтева и отправился к ней. Было раннее утро, дворники подметали тротуары, собачники выгуливали собак. Одного из своих людей Панин поставил за домом, второго – у подъезда.

Позвонив в дверь, Матвей на всякий случай приготовился выхватить пистолет. Примерно через полминуты Светка злым голосом спросила:

– Кто?

– Милиция! – сказал Панин, сунув к «глазку» удостоверение.

Светка открыла дверь и разразилась почти нецензурной бранью. Панин узнал, что она думает о милиции вообще и о нем в частности. В выражениях бывшая жена Локтева не стеснялась, и оперативное мероприятие чуть было не превратилось в рядовую бытовуху.

Однако, если было нужно, нахрапистый Панин мог быть и терпеливо-вкрадчивым. Молча снеся все оскорбления, он ловко перевел разговор в деловое русло. Его интересовало, где мог ночевать Локтев. Светка ответила в том смысле, что такая скотина может ночевать где угодно.

Тогда Панин поинтересовался, не мог ли Локтев заявиться на дачу Светкиных родителей. Оказалось, что мог, поскольку ключ хранился в тайнике, о котором Сергей прекрасно знал. Матвей уточнил, где находится дача, и стал прощаться.

Только тут Светка спохватилась и спросила, что, собственно, случилось. Матвей сказал, что проводится секретный рейд на предмет морального облика сотрудников и что если удастся застукать Локтева на даче с какой-нибудь шлюхой, то у него будут крупные неприятности. Светка заметно обрадовалась, и на этом они расстались.

Сбегая вниз по ступенькам, Панин криво ухмылялся. Разрозненные факты один к одному складывались в стройную версию. «Восьмерки» ОБНОНа не было ни в ведомственном гараже, ни на стоянке УВД, ни у дома Локтева.

Из этого следовало, что Локтеву и Вене срочно понадобилась машина. А понадобиться она им могла для перевозки трупа. После перевозки от трупа им нужно было избавиться так, чтобы его уже не нашли. И лучшим местом для этого была дача, расположенная неподалеку от берега Сурожи.

Матвей понимал, что нужно спешить. Утопленный в Сурожи труп найти непросто. Но, задержав Локтева с Александровым на даче, можно было попытаться их как следует прижать и расколоть.

Прыгнув в «девятку», Матвей тут же связался с ОБОПом и приказал дежурной группе немедленного реагирования выдвигаться к окраине. Пятнадцать минут спустя «девятка» уже мчалась по трассе в сторону дач, за ней следовала «семерка» с собровцами в камуфляже и масках.

Свернув с трассы на грунтовую дорогу, пересекающую луг, Панин заметно сбросил скорость. Дорога изобиловала коварными выбоинами, на которых ничего не стоило выбить шаровую опору, а «девятка» была личной собственностью Матвея. «Семерка» с опознавательными знаками ОБОПа подпрыгивала в клубах пыли позади.

На «БМВ» черного цвета ни Панин, ни его спутники поначалу особого внимания не обратили. В тот момент их интересовала только обоповская желтая «восьмерка». Справа напрямик через луг мчался какой-то мотоцикл.

– Рыбаки, что ли? – проговорил один из подчиненных Панина.

– Скорее браконьеры, – сказал второй. – Небось полную коляску рыбы наглушили. Прихватить бы козлов…

– В другой раз, – сухо бросил Панин. – Сейчас не до них.

Водитель мчавшейся навстречу «БМВ» выбить шаровые опоры, судя по всему, не боялся. Присмотревшись к машине повнимательнее, Матвей неуверенно сказал:

– Пьяный, что ли?

В этот момент водитель встречной машины высунул в окно руку и принялся ею размахивать. Панин решил, что он требует уступить дорогу, и прорычал:

– Поубивал бы этих козлов на иномарках!

Само собой, что уступать дорогу какому-то перепившемуся «коммерсу» Матвей не собирался. Машины продолжали сближаться. Водитель «БМВ» все не отворачивал, а потом вообще направил машину лоб в лоб.

Тут Панин поневоле вильнул к обочине и резко затормозил.

– Ну, шакал! Тебе конец! – крикнул он, распахивая дверцу.

Водитель «БМВ» в самый последний момент тоже ударил по тормозам. Машину неожиданно развернуло, юзом понесло вперед и по дуге бросило багажником на «девятку».

Только в самый последний момент Панин и один из его подчиненных успели отпрыгнуть в стороны. Раздался удар, «девятка» со скрежетом отскочила к обочине, посыпались стекла. В клубах пыли, поднятых «БМВ», Матвей развернулся к притормозившей «семерке» с группой захвата и проорал:

– Взять этого козла! Живо! Ну он у меня попляшет!

Глава 43

Гошкодеря промчался по узкому трапу, как горный козел. Локтев не отставал. Выскочив на берег, они устремились к тропинке. Вене пришлось задержаться.

Едва соскочив на обрыв, он развернулся и ухватился за трап. Сбит тот был из толстых досок, и сбросить его в воду оказалось не так просто. Пока Веня столкнул его с берега, Гадюкин успел подняться на колени и припасть к борту с автоматом.

– Стой, ментяра! – заорал он. – Стреляю!

Веня разогнулся и бросился к тропинке. В тот же миг автомат коротко прогрохотал. Веня с разгона плюхнулся на землю, несколько пуль ударили в берег совсем рядом с его ногами. Веня успел подумать, что это конец, но тут вдруг кусты с треском раздвинулись и берег огласил возмущенный вопль тетки Клары:

– Подлец!!! Не смей стрелять в моего племянника!

Одновременно Клара метнула обрубок трубы. Просвистев в воздухе, он шарахнул аккурат по лбу оторопевшему Гадюкину. Тот охнул и начал клониться назад.