Загадочные свитки - Сергей Иванович Бортников

Выслушав явно благожелательную реакцию зала, Мыльников-старший снова заговорил:

— Между прочим, иконы, писанные по православному канону на доске, и сегодня сохранились во многих шведских храмах: и в Сундре, и в Мэстербю, и в том же Чэллунге.

Это говорит о том, что русское искусство пустило глубочайшие корни на острове Готланд и оказало огромнейшее влияние на местных мастеров.

К середине тринадцатого века шведско-русское соперничество значительно усилилось. Князь Александр Невский, действуя с благословения архиепископа Новгородского Спиридона, не допустил продвижения викингов в глубь русских земель. Вооруженные стычки часто вспыхивали то тут, то там, но в 1323 году наши народы смогли, наконец, преодолеть многовековые разногласия и заключить Ореховецкий мирный договор. Именно на его основе базировались все аналогичные соглашения вплоть до конца шестнадцатого века.

Однако уже в 1348 году шведский король Магнус Эриксон, который правил с 1319 по 1363 год, а самостоятельно — с 1332 года, отправился на Русь с очередным походом, накануне которого предложил новгородцам богословские прения с тем, чтобы, в конечном итоге, обе стороны приняли одну — «правильную» — веру.

При этом он настаивал на том, чтобы православные прислали своих «книжных людей» участвовать в диспуте с шведскими богословами. Но архиепископ Новгородский Василий после совета с посадником, тысяцким и всеми новгородцами (для этого было собрано городское вече) ответил тогда Магнусу: «Ежели хочешь увидать, которая вера лучше — наша или ваша, пошли в Царьград к патриарху, потому что мы приняли православную веру от грек, а с тобою о вере не спорим; а ежели есть какая обида между нами, то о том пошлем к тебе на съезд».

Получив отказ, Эриксон собрал огромное, по тем временам, войско и привел его к истокам Невы. Здесь он осадил крепость Орешек и взял ее, а шведские миссионеры начали обращать православных жителей в свою веру. Но вскоре новгородцы собрались с силами и выгнали варягов с родной земли. В 1351 году в Дерпте (сейчас это Тарту) был заключен очередной русско-шведский мир…

Ну а как развивались наши отношения (политические и экономические) в начале семнадцатого века, лучше расскажет мой сын — Дмитрий Юрьевич. Он тоже работает на стыке двух прекрасных наук: истории и философии, но, в отличие от меня, с небольшим уклоном на последнюю. Да вы знаете его по статьям в европейских и американских научных журналах… Встречайте. Прошу любить и жаловать!

* * *

«Светоч мировой альтернативной мысли» поменялся местами со своим отцом и, сложив руки на высокой для него трибуне, начал с места в карьер:

— В 1605 году шведский король Карл Девятый впервые обратился напрямую к жителям Новгорода. Начал он с обвинений в адрес папы римского: мол, тот умышленно «учинил в России великую смуту с целью искоренения греческой веры». Мы же, напротив, готовы оказывать соседям всяческое содействие. Всегда и во всем.

К тому времени в Швеции прочно укоренилось лютеранское вероучение, и руководство страны открыто призывало новгородцев к заключению религиозно-политического союза, но те в который раз ответили отказом.

И вот уже 16 июля 1611 года шведские войска под командованием Якова Делагарди берут Новгород штурмом. Чтобы избежать излишнего кровопролития, русские идут на позорный мир; однако основными принципами поступаться не хотят и отдельной строкой прописывают в договоре терпимость к православию, которой должна придерживаться оккупационная администрация. Цитирую:

«Божии церкви и монастыри древней греческой веры не должны быть разоряемы; не следует допускать осмеяния икон, священного служения, а также церковных сосудов, никого не отклонять силой от нашей христианской веры, чтобы мы, люди Российского государства, могли жить в нашей греческой вере по-прежнему. Ни в чем не притеснять митрополита, архиепископов, епископов, архимандритов, игуменов и весь святейший собор… Они должны жить и служить по-прежнему, относиться к ним должно согласно их сану, а земли, принадлежащие монастырям и церквам, от них не отнимать и не передавать никому другому во владение».

Дмитрий Юрьевич шумно вздохнул и исподлобья бросил взгляд на притихший зал. Он слыл серьезным ученым с мировым именем и не собирался, как некоторые (в том числе менее авторитетный в научных кругах отец), завоевывать симпатии образованной публики приемами из репертуара второсортных конферансье, типа «Готовы?», «Вам нравится?», «Согласны?», «Встречайте», «Прошу любить и жаловать», подчас донельзя коробящими высокообразованных гостей.

У него иные методы.

Другие цели и задачи.

Да и место жительства обязывает.

В СССР за такие вольности запросто можно звания лишиться…

— В 1611 году Карл IX умер, — продолжил академик с прежним энтузиазмом. — Его сын и преемник Густав Адольф вначале хотел сам занять русский престол, а позже решил оставить его для своего брата Карла Филиппа. В те годы положение новгородцев казалось крайне тяжелым. В январе 1612 года им даже пришлось отправить в Стокгольм посольство во главе с архимандритом Юрьевского монастыря Никандром, главной целью которого было предложение шведскому принцу примерить русскую корону.

Однако что-то пошло не так…

А тут еще и Москва освободилась от незваных гостей — шведов и поляков. Это произошло 26 октября 1612 года. Русские с тех самых пор чтут гражданина Минина и князя Пожарского…

Вопрос о претензиях чужестранцев на русский престол не то чтобы окончательно отпал, однако воспрявшие духом русичи могли уже диктовать некоторые свои условия. И первым из них, естественно, стало требование об обращении Карла Филиппа в православие.

В середине 1613 года принц прибыл в Выборг и оттуда стал вести переговоры с Москвой и Новгородом.

Однако о смене вероисповедания в них уже не говорилось — только об обязательстве «охранять русскую веру».

11 июня 1613 года «венчался на царство» избранный на московский престол Михаил Федорович Романов, первый представитель будущей великой династии. И это упразднило все притязания Карла Филиппа, поэтому в начале 1614 года он отбыл на родину. Что, конечно же, вдохновило новгородцев на очередной этап борьбы за восстановление политической независимости.

Тем не менее попытки Швеции удержать Новгород в сфере своего влияния с переменным успехом продолжались вплоть до середины 1615 года.

Вот и все, что я хотел вам сегодня рассказать, мои дорогие… Надеюсь, у нас впереди еще много интересных встреч, во время которых я представлю вам своего ближайшего сподвижника, можно сказать, — продолжателя нашего с отцом общего дела — Ярослава Ивановича Плечова — молодого философа из Москвы…

Разведчик поднялся со своего места и отвесил поклон собравшимся, смотревшим на него с явным интересом.

А Мыльников-младший завершал свое выступление:

— Товарищ Плечов собрал массу сенсационного, не побоюсь этого слова,