Без памяти - Фриза

Вечером они пошли в театр, но на какую именно поставку она никак не могла вспомнить. О чем и думала всю оставшуюся ночь.

— Анна, вы беспокоите меня, — Люций оторвался от какой-то книги. — гa va?

Она честно попыталась ответить, но снова впала в ступор. Он же умеет читать мысли, зачем спрашивать?

— Флавий, — лемур поднял голос. — Флавий! Что с ней?

— Похоже на приступ эпилепсии.

Кажется, кто-то щупал её лицо.

— Выглядит так, будто задумалась.

— Согласен.

— Как это лечится?

— У двуликих — никак. У людей медикаментозно и хирургически. Первое, вероятно, не поможет в нашем случае, второй метод слишком рискован. Операция на мозг.

— Что делать?

Ханна пришла в себя и теперь щурилась от резкой головной боли.

— И давно это у вас? — спросил Люций.

— Сколько себя помню.

Лемуры снова отошли к столу, но читать не спешили. Общались мысленно, что в последнее время предпочитали делать редко. «Падший ангел» не выглядел обеспокоенным, но смотрел в сторону Ханны чаще обычного.

— Раньше мы не замечали, — заметил Люций. — У вас обострение?

— Похоже на то.

— Почему?

— А мне откуда знать?

Мальчишка пробуравил девушку взглядом. Ханна действительно не знала точных причин. В последнее время она частенько зависала и со стороны могло действительно показаться, будто она просто задумалась. На самом же деле, так отключалось сознание.

— Кровь Квинта помогала мне…

— Ханна, вы меня слышите?

Она сидела на кровати, пождав под себя одну ногу. Рядом только Люций.

— Что надо?

— Вы сказали, что кровь Квинта помогала вам, вот, возьмите, — он протянул ей стакан.

Ханна опустошила сосуд без вопросов. Люций покинул её, отойдя к окну. Впервые за многие недели, а может и месяцы, они заговорили о том, что происходило за стенами дома.

— Никак не можем найти нового Квестора, слишком много тайных группировок и ко всем нужен особый подход. Фиорентин знал, как с ними обращаться, но никого в свои дела не просвещал. Бессмыслица какая-то. В его прайде не осталось мужчин. Четыре пожилые львицы, два детёныша, ходят в школу вместе с людьми. Кому возглавить дом — не понятно. Они качевники по природе, хотят покинуть страну, но даже приблизительно не знают куда двигаться, родственная община в Азии вымерла несколько лет назад. Они не хотят ждать ответа на запрос других, так как наверняка заберут только детей.

— Как клубы?

— Никак. Без Фиорентина, опять же, всё летит к чертям. Просачивается слишком много людей, чистильщики работают сверх меры.

— Ты жалеешь, что сослал Габ…

— Non. Perfer et obdura; dolor hic tibi proderit olim, будь терпелив и крепок, когда-нибудь эта боль окажется тебе полезной. Я верю, что потеря Валерия для Рима со временем перейдет в преимущество.

— Куда его сослали?

— Его должны были довезти до Штутгарта, — Люций пригладил волосы. — Фиорентин — paterfamilias, его сущность уникальна. Он мог спастись от любого гнёта, только обратившись к своим сородичам, контакты с которыми он, безусловно поддерживал. Ваш двуликий живее всех живых, Анна, не стоит о нем беспокоиться.

Ханна схватилась за голову и Люций тут же оказался рядом:

— Amour de ma vie, я не хотел, чтобы это звучало так, будто ваши старания были напрасны. Ваш поступок преисполнен доблести — вы пожертвовали собственной свободой ради другого. В нашем мире это редкость, — мальчишка взял её руку и поцеловал.

— У меня есть медицинская карта при Святой Камилле.

— Я про нее не знал.

— Зато знаешь сейчас.

*Ave Roma, regina mundi — «Приветствую тебя, Рим, король мира» (лат.)

*Je t'aime, maman! Je ne peux pas vivre sans toi! — «Я люблю тебя, мама! Я жить без тебя не могу!» (фр.)

*Tu es dans toutes mes pensees — «Ты во всех моих мыслях» (фр.)

*Je veux ton amour — «Хочу твою любовь» (фр.)

Если раньше глагол «совещаться» она связывала с последней инстанцией и совершенно безвыходным положением, то теперь была вынуждена признать, что тот приобрёл совершенно иной смысл. Люций с самого вечера выглядел подозрительно, но к рассвету, когда пристроился к её шее, вышел из под контроля. Ничего не сказав, мальчишка набросился на Ханну с клыками, пытаясь задушить. Действовал чересчур внезапно, чтобы Ханна смогла ответить. Повезло, что они расположились в гостиной и рядом читал Флавий, он-то и оттолкнул молодого лемура к стене.

— ArrЙtez!

Люций зашипел в ответ, но когда попытался снова подскочить к Ханне, оказался прижатым к полу:

— Ты разум потерял? — спросил старший брат, нависая над ним. — Успокойся.

— Она беременна!

— Устыдись, если понял это сейчас.

Лицо мальчишки пошло пятнами, глаза в ужасе расширились. Флавий схватил его за ворот рубашки и поставил на ноги, как деревянного солдатика, Люций тут же отвернулся пряча лицо. Никогда в жизни она не задумывалась о плане действий при подобных обстоятельствах. У наёмных убийц не было проблем с детьми, потому что не было самих детей.

— Ждите здесь, — прошипел мальчишка, побежав к лестнице.

Но ждать она не собиралась. Местные аптеки представляли на выбор сразу несколько вариантов медикаментозного решения проблемы, но требовался рецепт врача. Что такое рецепт врача для Римской Чумы?

— Чёрт…

Бываюттакие дни в жизни человека. Всего несколько часов — и вся жизнь меняется, становится с ног на голову либо наоборот, проясняется. Можно было без преувеличения сказать, что эти мгновения ожидания изменили мировоззрение Ханны Дайрон. Пелена спала с ее глаз, что-то во Вселенной щелкнуло, сверкнуло — и девушка сама ужаснулась тому заблуждению, в котором прожила все эти годы. Двуликие были ни чуть не глупее бледнолицых.

Думаю, это будет первый младенец льва за несколько веков.

Сидя на скамейке в парке, Ханна буквально отсчитывала часы с момента приема, пока голос Максимильяна пытался описать значимость того, что теперь развивалось в её чреве. Болевые ощущения появились, когда начало заходить солнце. Низ живота скрутило, но кровь пошла из носа.

Я призову их. Слишком опасно.

«Не смей».

Мы можем умереть. Плод очень силен, бессмысленно его травить.

Впрочем, через час ей стало все равно. От боли она едва могла двигаться.

— Падрона? Падрона.

Первое, что она услышала когда очнулось, было испуганное шептание Квинта.

— Падрона, — выдохнул прямо ей на лицо. — Ты напугала нас.

— Ничего не вижу…

— Твои глаза воспалилась.

Ханна закрыла лицо руками:

— Что с уродом? Мне удалось…

— К сожалению нет. Люций велел передать тебе, что ребёнок родится.

— Он что — гадалка?

— Это его приказ. Мы собрали вам вещи. Поезд отправляется завтра утром, сопровождать вас будет Маргерита Грамича, львица местного прайда. Она сказала, что вы знакомы.

Женщина бальзаковского возраста с тяжелыми бусами и губами раскрашенными в морковный цвет. Да, она помнила её. Помнила, как Габриэль помогал ей разгружать мебель.

— Львица сказала что принимать кровь лемуров во время беременности грозит осложнениями, а Люций сейчас… прибывает не в лучшем состоянии. Грамича едет на север вместе с двумя львятами, она поможет вам родить и потом мы заберем вас.

— Вот так просто? — усмехнулась. — Никто из вас не едет?

— Нет. Это было бы нежелательно, если мы хотим избавить вас от нашей крови. Помните, она не знает, что ребенок от льва.

Когда через несколько часов она и Квинт покидали дом, из глубины строения доносился жуткий детский крик.

Глава 11. Мерзость

— Что с ней? — женский голос на фоне объявления о прибытии поезда.

— Попыталась сделать аборт.

— Дурёха.

Мясистая женская рука схватила её за предплечье и затолкала в вагон. Сидевшие рядом двенадцатилетние мальчишки с интересом её рассматривали, поедая чипсы. Парень постарше имел пронзительный, кареглазый взгляд.

— Ну, и ну. Двуликая на крови трупов и с плодом льва Валерия, — на этот раз женщина одела белое летнее платье. — Мне всегда казалось, что в Риме одни напыщенные павлины с чистокровной родословной, но теперь, — посмотрела на сумку, которую Квинт положил на стол. — Фу, здесь даже не один. Ты пьёшь кровь всей фамилии?

Ханна заглянула внутрь поклажи и нашла обычные пластиковые бутылки, в которые Квинт набирал свою кровь. Они уже проехали Лацио и теперь направлялись на север.

— Это на случай ломки.

— Дело не в этом. Ты знаешь, что там целое ассорти?

Прежде чем ответить, Ханна оглядела тех, кто сидел в вагоне:

— Я хочу сбежать, — сказала как есть.

— Мой долг помочь.

— Они не послали за нами хвост?

— Нет. Мальчишки бы учуяли.

На какой-то миг Ханна вздохнула с облегчением, затем снова напряженно уставилась в окно. То, что Лепиды не последовали за ней ничего не значило, главный шпион таился в её голове, молчаливый и способный на всё.