Zona Incognita - Сергей Вольнов

Несомненно, этот человек тоже сыграл важнейшую роль в развитии взаимопонимания. Первым из людей не только услышал, но и сумел ответить, когда к нему обратились.

И сделал главное — познакомил её с другим мужчиной, который наконец-то оказался способным разговаривать с ней свободно, на равных.

С любимым, благодаря появлению которого она поняла, что настоящему человеку, кроме разума, ещё и душа положена. И отыскала душу в себе, опущенную глубоко-глубоко, придавленную и раньше в упор не замеченную.

Интересно, загадочные существа, если они причастны к зарождению Зоны, вкладывали в неё это свойство? Или душа возникла в результате… никем не предвиденной мутации?

Может быть, оно и к лучшему, что не всё удаётся вспомнить.

С конца двадцатых годов западный сектор Предзонья традиционно зовётся Диким Западом. На порядок расширив свои владения в марте двадцать шестого, Зона с тех пор будто в резерве держала эти территории. В северной части постоянно и усиленно проводились разрушительно-созидательные работы по изменению пространства, и там мало кому удавалось выживать. В восточном сегменте, более стабильном пространственно, водилось множество разнообразных короткоживущих мутантов. На южных площадях оазисы стабильности компенсировались фрагментами совершенно хаотической трансформации материи. В отличие от других частей запад представлял собой нечто вроде компромисса.

В этих краях не так уж часто испарялись куски реальности и вместо них появлялись новые. Живность там хотя и присутствовала в немалых количествах, но всё больше мелкая и не самая злобная. На автомобилях и уж тем более на армейской технике вполне можно было пересечь всё Предзонье, от границы собственно Зоны до самого внешнего Периметра, который «замкнутым забором» огородил весь Чёрный

Край. Панзеров, мегаслонопотамов, псевдогигантов и прочей многотонной мутности, способной смять бро-нетранспорт, здесь в массовом количестве обычно не наблюдалось. Чем, собственно, вовсю и пользовались тамошние подразделения интербригадовцев, в большинстве своём составленные из натовских военных. Америкосы и Компания — именно они негласно контролировали эту территорию примерно с начала сороковых годов. А уж эти всегда норовили устроиться покомфортней.

Не наблюдалось, не наблюдалось на западе крупной мутности, да вот понабегало. Сутки уже бегу, не останавливаясь, на ходу справляю мелкую нужду. Не на пределе сил, размеренно перебираю ножками, чтобы не отцепился от меня «кагал» мутантов, за ночь собранный по Зоне. Конечно же, я малость применил свои особые возможности. Могу себе позволить, перед самым-то уходом в Предзонье. Туда, где ловчие не шастают, потому что не их интереса земли. Я притягивал к себе и драконил только «класс» тяжеловесов. Подцепил всех надёжно, как на рыболовные крючки.

На бегу оборачиваюсь иногда и офигеваю, честное слово. С дистанции, выдерживаемой мною, зрелище напоминает миграцию или паническое бегство стада динозавров. Туча пыли до неба вздымается, а позади этой грохочущей толпищи наверняка остаётся след из раскрошенных и утрамбованных преград, попавшихся на пути. Добротно утоптанная многотонными лапами тропа по гладкости поверхности теперь ничем не уступит асфальтовому шоссе.

Здешняя мутность, почуяв меня, толпами выбегает на запах мяса. Но хилые мутанты Предзонья моментально бросаются врассыпную, стоит им лишь заметить, какая веская причина зонотрясения несётся у меня за спиной. Любое живое или мёртвое, но хотя бы с зачатками примитивной сообразительности, драпает от орды незваных гостей. Тем же и я, в общем, сейчас занят. С аномалиями проблем вообще нет. В Зоне я их все, с моей-то чуйкой, ловко обошёл, а в текучем хаосе Предзонья ничего подобного попросту не имеется в наличии. Оно само по себе нечто вроде сплошной аномалии.

На моём КПК ориентировочная карта местности. В центре маркер, отмечающий моё местонахождение, ни дать ни взять джипиэска, ведь сейчас и здесь мой комп ненадолго вплетён в спутниковую сеть белого света. Ясное дело, за рулём джипа сподручнее было бы нестись впереди паровоза, но звук работающего двигателя ещё в Зоне привлёк бы толпы монстров совершенно другого класса. На порядок мельче размерами, но куда умней и страшней. Тогда и смысла в этом коллективном забеге не было бы.

Звуковой сигнал извещает, что до объекта осталось меньше километра. Красная точка — импульс передатчика звеньевого интербригадовцев — быстро приближается. Патруль стражей Периметра едет навстречу. И хоть я самостоятельно учуял гнилое семя за несколько километров, навигацией не брезгую воспользоваться. Пора выходить на насыпь, что протянулась вдоль старой трассы.

Вот, наконец-то выбегаю и сразу вижу транспортный конвой. Пара «хард-хаммеров» со станковыми пулемётами, бронетранспортёр с мощной, многоствольной установкой и тяжёлый армейский грузовик. Такими вот хабарными караванами в страны «дальнего зарубежья» и вывозят контейнера с артефактами. Тоннами гребут. И пусть бы себе везли, янки загребущие, в перспективе им же хуже станет от всех этих подарочков Зоны… Но среди сотен привычных аномальных образований в этом грузовичке спрятался, мягко выражаясь, ну очень сильно подпорченный фрукт.

Сделал бы морду кирпичом, если б не маска на ней. Нагло, без церемоний, ломлюсь навстречу стражам Периметра, прямо в лоб авангардному. Стрелок на первом «хард-хаммере» аж рот открыл от такой безбашенной наглости сталкера. Успел выпустить в меня одну короткую очередь, не попал, конечно, совсем мимо. Верхушку насыпи шерстят пули, выпущенные другим стрелком, пулемётчиком, когда я уже на полном вперёд, подошвами едва касаясь поверхности, лечу по старому асфальту.

— Йо, мазафака! Уот из факин… — только и успевает исторгнуть привычные слова черноликий капитан.

Я же, вспрыгнув прямо на капот бронированного «хаммера», преспокойно промелькиваю мимо его лоснящейся морды. Бегу по бугристой крыше корпуса и перескакиваю на следующий вездеход. Караван резко тормозит, синхронно, будто по команде. Вояки со штурмовыми винтовками наперевес высыпают из машин. В накалённом воздухе разносятся скупые на разнообразие, однотипные англоязычные ругательства. По БТР и грузовику я скакать не планировал. Включаю форсаж и, пробуксовывая с разгону, мчусь на противоположную сторону насыпи. Как только скрываюсь за её гребнем, англоговорящие интербригадные очухиваются и профилактически обстреливают гребень. В том самом месте, где я прошмыгнул секундой раньше.

Юркаю в сточную канаву, за кучу строительного мусора, неизвестно откуда здесь взявшегося, и накрываюсь «тенью», отвожу взгляд любого существа, имеющего глаза. Как раз вовремя, судя по крикам. Стадо исполинских монстров, ярость которых я разогревал на протяжении всего пути сюда, вылетает на дорогу, сметая насыпь. Что делать разъярённым мутантам, потерявшим ненавистную цель, то есть меня? Естественно, ринуться на других людишек, подвернувшихся под копыта, лапы, ноги, клешни, рога…

Что там творится, страшно даже представлять. Как вспомню сонм злобных багровых гляделок, прошедшей ночью роем летевших за мной… так озноб по спине льдисто продирает. Чисто теоретически у бро-неджипов и транспортёра есть шанс прорваться и свалить куда подальше. Но тяжёлый камеон с артефактами уж точно не доберётся до баррикад, окружающих геликоптерные площадки.

Земля дрожит, слитный рёв псевдогигантов и прочих уродов лупит по барабанным перепонкам, и фильтры шумоподавления не спасают. Судя по гулким хлопкам и захлёбывающимся очередям, команда бэтээра решила погеройствовать и не бросила на растерзание товарищей из грузовика. Тем хуже им, разделят незавидную участь. Смерть героична лишь в том случае, если она спасает чьи-то другие жизни, а в данной ситуации — без вариантов.

Стрельба и вопли сотрясают воздух немногим больше минуты. Затем стихают. Слышатся только звуки, издаваемые довольными монстрами, что одержали победу над человеками.

Выждав с полчаса, пока они разбредутся, я поднимаюсь на насыпь. Печальная картина открывается взору. Весь конвой раскурочен и смят. Горючка полыхает, и густые столбы дыма тянутся к небу. В покорёженных корпусах едва угадываются первоначальные формы мобилей. Больше всего досталось бронетранспортёру. Он выжат как тюбик с зубной пастой, и месиво внутренностей машины вперемешку с фрагмен-тированной человеческой плотью повылезало из всех отверстий и щелей в изувеченном корпусе.

Грузовик переломлен пополам, его кузов отброшен от кабины на добрую сотню метров. И на всём этом отрезке старого шоссе, отчего-то не исчезнувшего в хаосе по прихоти нынешней, «злой» Зоны, ещё не поумневшей и не закрывшейся густо рассеяны, разбросаны всевозможные артефакты. Неплохой улов интервояки тащили в свои закрома. Но той гадости, ради которой я всё это затеял, среди них не видно.