Непроходные пешки - Федор Ерист

Заслушав и обсудив сообщение Начальник ГенШтаба, должностные лица Совета Безопасности единогласно решили:

Предложить Верховному Главнокомандующему поучаствовать… и заготовленную бумагу передавать через него, но не действующему премьеру Тони Блэру, а ждать выборов и уже пихать дезу, преемнику. Так больше шансов запутать и выглядит красиво, нахально и мотивированно.

А главное может повезет…! Политика наверное тоже искусство?

А так как инициатива наказуема, крайним назначили Балуевского…

Уже в машине Корабельников спросил: Юрий Николаевич! Что это ты?!

Валя! Нас опять поставят раком! Вот увидишь. Я наверное не застану, а тебе похоже перепадет…

В Генеральном Штабе Балуевский на бланке начальника ГШ написал:

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Прошу Вас вызвать меня для срочного и неотложного доклада.

Подписал и приказал вызвать фельдъегеря. Пакет передал сам.

Завидово. Резиденция Президента РФ. 9.01. 2006 г. 19.50. вмск.

Наливайте сами, Юрий Николаевич! Чай с багульником, попробуйте. И поговорим?! Поделитесь: что Вы такое подкинули в особую группу совбеза? Чем Вы так напугали неустрашимых чекистов и Лаврова?

Чекистов я не пугал, а предложил подумать. Сергей Викторович Лавров печется о Вашей репутации и это хорошо и правильно. Но он запамятовал, что и Президент имеет прошлое и светлые воспоминания о молодости и кое — какие специальные навыки!

Путин прикрыл веки: мне есть, что вспомнить! И не в чем себя особо упрекать: пахал, старался, дело свое знал и любил. Опер был грамотный и перспективный. Если бы не фатум был бы сейчас минимум полковником, только уже на пенсии. Вот что Юрий Николаевич! Время у нас есть и давайте подробно и неторопливо, я понимаю всю сложность Вашего положения, Вы понимаете, как мне не просто, давайте все обсудим, подступает время «Ч».

Иванов представил мне прогноз на варианты военных действий. Вы принимали участие, но все же расскажите мне, как Вам все это видится и как же нам выкручиваться в этот раз. Ситуация — то не веселая.

Ситуация хреновая, прогноз мрачный, но не безнадежный. Безвыходных положений не бывает!

Ну излагайте, с чего начнете?

Я начну из далека. Владимир Владимирович! Позвольте мне докладывать совершенно откровенно и сказать, лично для Вас вещи, крайне неприятные. Их вообще нормальный человек поймет, как оскорбление!?

Ну с чего это Вы, генерал, решили, что я нормальный? Я президент Российской Федерации и по определению только относительно вменяем. Вы вот что, Юрий Николаевич! Мы с Вами не девочки в бантиках. Я пойму Вас правильно. Докладывайте!

Балуевский хотел почесать затылок, но ограничился разминанием щеки: тогда научите меня, как же мне быть? Степень секретности моего доклада грифа иметь не может. Идея оперативного плана развертывания наших сил и подготовка к войне вся основана на внезапности. Любая утечка, любое неосторожное движение ведет к расшифровке и тогда мы проигрываем еще не начав!? Как только какой умник в информационных службах Антанты просто задумается — все конец!

Поясните?

Поясняю: Вы добиваете второй и по Конституции, последний срок своего президентства. Через два года выборы. Значит придет другой человек. Значит информация начнет растекаться? Так?

Что же Вы предлагаете? Нарушить Конституцию или прекратить Ваш доклад?

Это Ваша прерогатива, господин Верховный Главнокомандующий! Но без прояснения этого вопроса, я просто не имею права на доклад. Вы поймите: любая утечка — это не мне угроза или Вам. Это конец Государства Российского. Гибель!

Мда! Как же быть?

Не знаю. Я к докладу готов! Набычился генерал.

А если я прикажу или просто у Вас изымут план и я сам ознакомлюсь, на досуге?

Балуевский оскалился: Вам придется изымать мою голову, но она способна озвучить разработку только в комплекте с остальными органами. Записей нет! Ни где и ни у кого. Офицеров — разработчиков знаю только я. Схема продумана и работает без сбоев. Семь месяцев назад, при небольшом подозрении в нескромности разработчика, схема защиты сработала и получилось ДТП. С трагическим исходом. Пытать меня или колоть сывороткой «правды», Вы надеюсь не станете.

Прим.: если в советские времена Армия и Флот люто ненавидели партию–правительство. То судя по тексту, сейчас презирают.

Полагаю обоснованно.

Круто!

Простите, мы приобрели большой опыт работая с Горбачевым и Вашим предшественником, не хочу упоминать, противно.

Ну будет Вам. Давайте, что я должен сделать?

Все просто: внимательно прочтите и распишитесь.

Путин взял лист бумаги и с хмурым видом стал читать.

Ни хрена себе, генерал? Вы, как здоровы!? Это же шантаж первого лица государства!!!

Балуевский пожал плечами: Вы можете меня уволить прямо сейчас. Ровным тихим голосом добавил: или отдать под суд. Или ДТП. Но ознакомившись с планом, Вы обязуетесь пройти эту дорожку до конца. Или пока план не будет реализован, или утратит актуальность для практического применения.

Ладно! Я расписываюсь. Где же Вы собираетесь хранить бумагу? Ведь сами запретили любые записи.

Я не знаю, где она будет лежать и у кого. Это входит в систему защиты информации. Я

просто передам ее в пакете. И все!

Серьезные Вы ребята?! А Вы не хотите передать материалы в ФСБ лично Директору?

Господин Президент! Разрешите поделиться наблюдениями за жизненными обстоятельствами?!

Поделитесь…

Месяца четыре, как мой порученец, толковый парень с хорошим боевым опытом возил документы. И так совпало сначала в ФСБ, а через неделю в СВР.

Дело — это не скорое, пока все подписи собрал, пока сдал, пока принял. В общем пришлось ему пообедать, в обеих столовках.

Он, что кулинар или гурман?!

Нет! Но Бог его наделил наблюдательностью и умением делать выводы.

Так вот. О чем говорили офицеры центральных аппаратов бывшего КГБ!

В ФСБ: этот машину купил; этот дом построил; а тот сына воткнул в наблюдательный совет банка.

В СВР: это полковника получил; этот готовится к командировке; а этот уходит преподавать!

Мой порученец сделал выводы и я с ним согласен. Вы сами наша «голова» и справитесь! Пусть уж бумаги побудут со мной, до поры…

Да и жизнь такая, научила. Во всяком случае у Ельцина я такую расписку брать бы не стал. А стал бы мне руки выкручивать — пристрелил бы. Опять ровным, тихим и оттого страшным голосом добавил генерал.

Толково! Я подумаю…

Ну с формальностями покончено. Я, конечно, не понял как Вы подобрались к моим личным тайнам. Но дело сделано. Так с чего начнем?

С положения нашей многострадальной Армии и такого же несчастного Флота.

Мы не боеспособны. Вооруженные Силы, Верховным которых Вы являетесь по должности, не боеспособны!

Строго говоря обстановка еще хуже чем в сорок первом! Я к тем временам возвращаться не буду, вот что мы имеем сейчас!

А имеем мы превосходного солдата, качество человеческого материала, конечно, снизилось. Однако этот же процесс происходит во всех армиях Европы. Так что — это не смертельно и компенсируется воспитанием, обучением. В нашем случае еще и кормежкой.

В чем мы безнадежно отстаем? В том, что роднит наши Вооруженные Силы с Армиями Европы: офицерский корпус! Ну не воюет солдат без офицера, не может, не в состоянии, по определению.

Наш офицер вынес на себе и обеспечил все результаты России, от Петра начиная. И он был превосходен, равен немецкому, в чем — то опережая его, в чем — то отставал…

Теперь этого важнейшего фактора нет или почти нет, во всяком случае — это важнейший фактор действенно сказывается на планировании.

Вывод пренеприятен: офицерский корпус, определяющий, что получится Победа или Поражение, недееспособен в своем подавляющем большинстве. После целенаправленных ударов по этой тонкой материи, и без того ослабленной политорганами и блатом в советские времена, сейчас полный распад. Тот тонкий слой, который мы оценивали в семь — восемь процентов в 1985 году, офицерского корпуса воспринимающих Армию и Флот, как свою судьбу и как профессию, как служение, а не средство пропитания, к 2000 году, по разным причинам, прежде всего из — за невыносимо оскорбительного, предательского отношения главы государства к Армии, осталось от одного до полутора процентов. И это самый оптимистический прогноз.

Фактически меньше. Кто остался в Армии и на Флоте. В большинстве своем хамы, неучи, неудачники, неумехи. Тот кто, в лучшем случае, дослужился бы до майора и на пенсион, сейчас заполнил вакуум и носит большие звезды. Причем от полковника начиная. Эти люди не просто рвутся на верх, это ребята не простые и их задача закрепиться, создать задел для потомства и образовать новую армейско — флотскую элиту.