Рыжик на обочине - Энн Тайлер

— Еще раз спасибо, что привез мои вещи. Пока.

И она отступила внутрь квартиры и закрыла дверь у него перед носом.

Целую минуту Майка стоял неподвижно, пока не сумел взять себя в руки. Наконец повернулся и побрел вниз по лестнице.

Прежде чем выйти из дома, он снял с кольца и оставил на столике ключ. Больше не придется им пользоваться.

На Норзерн-парквей правая полоса была закрыта, на средней стояло несколько грузовиков дорожных рабочих, так что на единственной остававшейся свободной полосе образовалась пробка. Майка сидел в ожидании момента, глядя прямо перед собой между двигавшимися туда-сюда дворниками. Ждать пришлось так долго, что когда он услышал сигнал входящей эсэмэски, то решил посмотреть. Почем знать, вдруг это Кэсс? («Вернись! — могла бы она написать. — Не знаю, что на меня нашло».) Не сводя глаз с ветрового стекла, он вытащил из кармана телефон, нажал большим пальцем на кнопку меню, затем быстро глянул на экран.

Всего лишь Розали. «Угадайте что я нашла в сейфе 3 часов и самая жуткая брошь какую я видела в жизни павлин с изумрудами. Вот СМЕХ!»

Он снова уставился в ветровое стекло.

«Мама когда-нибудь брала тебя в детстве с собой в магазин? — вот что ему хотелось спросить (спросить Розали? Спросить Кэсс?). — Тебе случалось идти за ней сквозь толпу в отделе, когда ты была так мала, что цеплялась за подол ее юбки и наступала на задники ее туфель? А потом — как такое могло случиться? — ты поднимала глаза и с ужасом видела, что это не твоя мама, а какая-то другая женщина, и волосы у нее другого цвета. Совсем не та, с кем ты хотела быть!»

Вот почему, когда наконец удалось тронуться с места, он сунул телефон обратно в карман, не ответив Розали.

7

К утру воскресенья дождь стих, но небо все еще было серовато-белым и в воздухе чувствовался привкус сырости. Майка бегал в джинсах вместо шорт и все равно не вспотел, тем более что ему приходилось огибать лужи и снижать скорость на мокрых листьях. А потому, вернувшись домой, он обошелся без душа, а поскольку был выходной, решил обойтись и без бритья и сидеть за завтраком сколько душа пожелает. Однако после завтрака так и не придумалось других способов побаловать себя. Посмотреть телевизор? Там сплошные ток-шоу. Почитать книгу? В доме не нашлось ничего нечитаного. Он начал раскладывать пасьянс, но, не закончив, бросил телефон экраном вниз на диван. Пошел в кабинет поработать над учебником, но даже предисловие показалось ему безнадежным. «Окей, стало быть, вы обзавелись компьютером» — так оно начиналось. Какой-то панибратский тон — искусственный, показалось ему, и постыдный.

Он решил сходить в книгообмен, подобрать какое-нибудь чтиво. Обычно он возвращал прочитанную книгу, но сейчас не нашел ее и даже не смог припомнить название — вот как давно он ничего не читал. От правды не уйти: он лентяй.

Он все же вышел из квартиры, прошел через цокольный этаж и поднялся в холл. Но, выйдя на крыльцо, увидел стоявшую на обочине «скорую». Мигалка на машине вспыхивала, задние двери были открыты, и двое парамедиков загружали носилки, на которых плоско вытянулась Луэлла Картер, нижняя часть ее лица была закрыта какой-то маской. Донни Картер поглаживал жену по лодыжке, повторяя: «Дорогая, ты как? Ты как?» Маленький соседский мальчик заглядывал сквозь пассажирскую дверь, изучая приборную доску.

Майка подошел к Донни и спросил:

— Что случилось?

— Ей стало хуже, — сказал Донни. Он изначально был невысокий, жилистый, мельче своей жены, а за время ее болезни, казалось, усох и выцвел. — Я, наверное, мог бы ее сам отвезти, — сказал он, — но побоялся, вдруг у нее припадок какой и я выверну нас обоих в канаву.

— Подвезти вас до больницы?

— Не, я справлюсь. Спасибо, что предложили.

Они отошли на шаг и смотрели, как работники «скорой» закрывают задние двери. Луэлла за все это время не произнесла ни слова — может, мешала эта маска, — но что-то в ее позе, в том, как руки были сложены на груди, подсказывало: она в сознании.

— Ладно, — сказал Майка. — Дайте мне знать, если я чем-то смогу помочь, договорились?

— Непременно. Еще раз спасибо, — ответил Донни и побрел в сторону парковки.

«Скорая» съехала с обочины, мигалка все еще вспыхивала, но сирена не включилась, и Майка решил, что это добрый знак. Маленький соседский мальчик разочарованно глядел вслед, пока машина не скрылась за углом. И тогда Майка заметил Бринка — юнец стоял у магазина секонд-хенд и смотрел на него.

Магазин секонд-хенд был без названия и вывески — лишь картонка из-под рубашки в витрине с короткой надписью «Подержанная одежда»; по выходным владелец всегда выставлял наружу прилавок с вещами, цены на которые были дополнительно снижены. Рядом с этим прилавком и стоял Бринк, на одной его руке висел синий пластиковый пакет из продуктовой лавки. Взгляд Бринка был прикован к Майке, но парень не улыбался и ничего не говорил.

— Бринк? — позвал его Майка.

— Привет, — откликнулся Бринк.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Майка, чуть повысив голос, чтобы преодолеть расстояние примерно в шесть метров.

Бринк сказал:

— А… — И помахал пакетом. Внутри какая-то скомканная ткань. — Мне одежда на смену понадобилась, — сказал он.

И правда, его белая рубашка посерела и смялась, воротник уже не торчал так бескомпромиссно сзади. Даже вельветовый блейзер, казалось, пообтрепался.

— Ты всю неделю не вылезал из этой одежки? — спросил Майка.

Меньше всего ему хотелось знать это — сам не понимал, зачем спросил. Но Бринк воспринял его вопрос всерьез.

— Я купил новую рубашку, — сообщил он. Полез в пакет и вытянул травянисто-зеленую рубашку из джерси с белой надписью поперед груди: Я ВЫРОС.

— Вырос? — удивился Майка.

— Лишь бы с длинным рукавом. Большего не требуется.

Парень запихал рубашку обратно в пакет. Он все еще соблюдал дистанцию, и Майка — действуя осторожно, словно Бринк был пугливым бездомным зверьком, — тоже не приближался. Даже отвел взгляд и предложил:

— Хочешь, сварю тебе кофе?

— Еще бы, — сказал Бринк.

И подошел, уже не такой пугливый, помахивая пластиковым пакетом.

Майка внутренне взбодрился — у него вдруг появилась цель. Он повел паренька в дом, на ходу соображая, как незаметно для Бринка известить Лорну. И более того — удержать его, пока она не приедет. На лестнице он пропустил Бринка вперед, а то вдруг надумает развернуться и сбежать, и болтал без