Неукротимые удовольствия (ЛП) - Райт Сюзанна

— Что случилось?

— Ничего. Все хорошо, Мила.

Она положила руку ему на грудь, когда он хотел потянуться для поцелуя.

— Скажи мне.

Его рот сжался.

— Я пришёл сюда, чтобы уйти от этого, а не говорить об этом.

Мила прищурилась.

— Ты не сможешь появиться в моей квартире в надежде решить свои проблемы в моей постели, если не расскажешь мне, что происходит.

Отпуская её, он выругался себе под нос.

— Как я уже сказал, я не хочу об этом говорить.

— Классно, — выпалила она, скрестив руки на груди. — Я рассказала тебе, что Джоэл — моя истинная пара. Большая часть моего прайда даже не знает этого. Но я сказала тебе эту правду. Я доверила тебе это. Ты можешь вернуть это доверие или уйти. Выбирай.

Его лицо немного смягчилось, а глаза потемнели от чего-то, от чего у неё внутри все сжалось.

— Ты горячая, когда ты такая напористая.

Она не собиралась отвлекаться.

— Ну? — настаивала она.

Вздохнув, он прошёл дальше по квартире и опустился на диван в гостиной.

— Отец девушки, с которой у меня была связь на одну ночь, предложил мне деньги, чтобы я создал с ней пару.

Мила моргнула, почти качнувшись на каблуках.

— Вау. И что, она хочет себе пару-перевёртыша, как будто мы аксессуары?

— Оказывается, она думает, что у неё есть внутренняя волчица.

Доминик рассказал ей об убеждениях Розмари и вкратце изложил предложение, которое сделал ему Эммет Пирсон. Доминик не хотел говорить об этом, но теперь, когда слова сами лились из него, он почувствовал себя немного лучше.

— Естественно, я сказал «нет» его взятке. Розмари появилась на моей территории несколько дней спустя. Мне было ясно, что мы не истинная пара, и я не стал бы устанавливать с ней связи, и что у неё не было внутренней волчицы.

— Все, что ей нужно было услышать.

— Да. И на этом все должно было закончиться. Но этого не произошло — она пыталась покончить с собой. — Доминик все ещё не мог до конца осознать это. — Её отец обвиняет меня, поэтому он наболтал кучу дерьма журналисту, который разместил статью об этом в интернете. Эммет преувеличил все это, чтобы это звучало так, будто я сблизился с ней, а затем выбросил её, потому что её зверь не проявился.

— Ублюдок. — Мила устроилась в кресле. — Я могу понять, что ему больно, но у него нет чёртова права обвинять тебя. Мне кажется, что она не имеет отношения к реальности. Он подпитывал её фантазии, придавая им достоверность — что, без сомнения, теперь осознает. Он сваливает вину на кого-то другого, потому что не может выдержать тяжести этого.

Доминик кивнул, загибая пальцы.

— Он угрожал создать нам проблемы в тот день, когда мы встретились в ресторане, хотя и не сказал конкретно, в чем эти проблемы будут заключаться.

— Ты чувствуешь себя виноватым, не так ли?

— Я не считаю себя ответственным за то, что она сделала, но я не могу избавиться от чувства вины из-за того, как жестоко я к ней относился. Возможно, мне следовало просто позволить ей фантазировать о том, что она отчасти перевёртыш, чтобы она могла, по крайней мере, жить с тем комфортом, который это ей приносило.

— Я сомневаюсь, что это помогло бы ей в долгосрочной перспективе.

— Если бы я потрудился заглянуть под поверхность, я бы увидел, что она нестабильна. Но я не стал утруждать себя. Никогда этого не делал.

Мила пренебрежительно махнула рукой.

— Множество парней спят с женщинами, которых они не знают. Это не делает тебя дерьмовым человеком. — Она склонила голову набок. — У тебя когда-нибудь были отношения?

Улыбка смягчила его губы.

— Что, тебе интересно, может быть, девушка однажды разбила мне сердце, и я полон решимости больше не испытывать эту боль? Нет. Ничего подобного. Есть несколько причин, по которым я избегаю отношений. В основном, я просто считаю несправедливым начинать отношения с кем-то, если не можешь быть уверен, что ты будешь тем, кто им нужен.

Мила поджала губы.

— Я понимаю. Смирившись с тем фактом, что у меня никогда не будет моей истинной пары, я придерживалась поверхностных интрижек, потому что просто не была в том эмоциональном состоянии, когда мне было что отдать. Я бы не имел права требовать от кого-либо обязательств.

— И теперь ты в таком месте, где тебе есть что отдать?

— Я думаю, да. — Она тяжело вздохнула. — Я бы сказала, что нам следует пойти посидеть на балконе и расслабиться — отсюда действительно красивый вид. Но Винни параноик, и думает, что где-то на крыше может поджидать снайпер, направивший винтовку на мою квартиру.

Доминик нахмурился, напрягшись.

— Могли ли они стрелять сквозь стекло?

Она покачала головой.

— Все окна и балконные двери в здании пуленепробиваемые. Винни занимается нелегальным дерьмом, помнишь? Он хотел быть уверен, что никто из его прайда не заплатит за это.

Когда ему что-то пришло в голову, Доминик спросил:

— А не может быть такого, чтобы человек, назначивший награду за твою голову, сделал это, чтобы добраться до Винни?

— Мне кажется более вероятным, что они пытаются выманить Алекса. Кроме того, у Винни много контактов. Если бы кто-то из его окружения нанёс мне удар, он бы об этом услышал.

Встав со стула, Мила добавила:

— Мне просто нужно закончить разгрузку посудомоечной машины, а потом я вернусь. Хочешь пива?

— Конечно. — Когда она проходила мимо, Доминик схватил её за руку и плавно усадил к себе на колени. — Или ты могла бы просто оседлать меня вот так. Да, я предпочитаю это.

Миле, вероятно, следовало отстраниться, но она почти чувствовала его потребность в прикосновениях. Интересно, ощущал ли он эту потребность сам. Она обнаружила, что не может отказать ему.

Они сидели в тишине, пока он водил руками вверх и вниз по её спине, рисовал узоры тут и там, массировал затылок, провёл пальцами по её шее и изгибу плеч. Он как будто следил за ней, запоминая изгибы.

Все это время он покрывал нежными поцелуями её лицо и шею. Его член был твёрдым, как скала, но он не делал никаких движений, чтобы соблазнить её. У неё возникло ощущение, что он нуждается в утешении больше, чем в сексе, поэтому она позволила ему поступить по-своему. Массировала его грудь и плечи, пока мышцы не перестали напрягаться.

Хотя гнев не совсем покинул его, из его груди вырвалось удовлетворённое рычание, и у неё было ощущение, что оно исходило от его зверя.

— Твой волк, кажется, расслабился.

Доминик вонзил зубы в её горло.

— Теперь он получил то, что хотел. Он преследовал меня весь день, чтобы прийти к тебе. Прикоснуться к тебе. Взять тебя.

Немного отстранившись, она сказала:

— У меня такое чувство, что этим утром ты навсегда попрощался со мной.

— Так и было, — признал он. — Ты искушаешь меня нарушить мои собственные правила, а это нехорошо. Но я обманывал себя, когда думал, что смогу держаться от тебя подальше.

А затем он накрыл её рот своим и погрузил язык внутрь. Вскоре она была обнажена и оседлала его прямо там, на диване. Он кончил, как грёбаный товарный поезд.

Они приняли душ, прежде чем упасть в её постель, где он взял её снова, долго и тщательно насладившись её вкусом. Они заснули, но он проснулся где-то ночью, как и всегда, если только не был в своей постели.

Не желая ускользать — и зная, что она, вероятно, услышит его, если он попытается — он легонько провёл пальцами по её руке и тихо сказал:

— Мила? Мила?

Её глаза распахнулись.

— Хм?

— Мне пора.

— Ладно. — Её веки закрылись. — Оставь деньги на тумбочке, ладно?

Его губы скривились.

— После того, что я сделал с тобой прошлой ночью, ты должна мне денег.

Она улыбнулась, но щёлкнула пальцами.

— Уходи. Некоторые из нас любят поспать.

Он поцеловал её в плечо, а затем поднялся с кровати. Одевшись, он сказал:

— Я позвоню тебе позже.

— У тебя нет моего номера. — Нахмурившись, она посмотрела на него. — Или есть?

Он просто загадочно улыбнулся ей.