Возлюбленная Немезида - Меган Пол

Непредсказуемый тип. То прямо паинька — учтивый, приветливый, относится к ней с уважением, почти с любовью, а в следующую минуту словно с цепи сорвался — дразнит, жестоко насмехается, обращается с ней, как с презренной тварью. Если бы он постоянно держался с ней с оскорбительным пренебрежением, ей, пожалуй, было бы легче найти верный тон.

— В двух словах? Изящно сказано, Фло! Ты всегда так деликатна с героями своих интервью?

— Большинство из них не столь язвительны, — парировала она, сожалея, что не обладает актерским талантом Джекоба. А именно его умением изображать одно чувство, испытывая совершенно другое. В сущности, она ведь понятия не имеет о его истинном настроении на протяжении всего вечера. Ощущение не из приятных. Его поведение на любой стадии данной встречи могло быть просто игрой. Спектаклем.

А она то и дело выдает себя.

Джекоб искоса бросил на нее настороженный взгляд.

— Одно время мы с Мириель были любовниками, — отвечал он, будто они и не обменивались колкостями секунду назад. — Но в настоящий момент… э… даже не знаю, как охарактеризовать наши отношения. Мы — хорошие друзья и — он помедлил, — прекрасно ладим друг с другом. Поэтому мне не хотелось бы утверждать что-то конкретное относительно будущих перспектив.

— Дело ясное, что дело темное, — усмехнулась Флоренс, записав в блокноте, что Джекоб ни разу в жизни не дал ей прямого ответа ни на один вопрос.

— Я сказал то, что есть, — сухо отозвался он.

Флоренс взглянула на него более внимательно. Джекоб что-то скрывал, но что именно, ей теперь вряд ли удастся выяснить: недавнее взаимопонимание было безвозвратно утрачено. Оставалось только надеяться, что в ее статье не будет заметно зияющей дыры от отсутствия конкретной информации.

— Ладно. — Она отметила в блокноте, что должна сама каким-то образом осветить взаимоотношения Джекоба и Мириель. Придется хорошенько поразмыслить над этим вопросом. Правда, она и так уже немало о них думала. Чего уж тут кривить душей? Пора наконец признать, что Джекоб занимает определенное место в ее мыслях.

— Ты также встречался одно время с Полеттой Ньютон, верно? — продолжала Флоренс, назвав еще одну актрису, с которой некогда связывали имя Джекоба. Она была выпускницей Королевской академии театрального искусства, по возрасту чуть старше Джекоба, но, как ни странно, того же типа, что и Мириель, — худенькая и стройная, словно ива, с темными волнистыми волосами.

Джекоб, как оказалось, не желал откровенничать только о своих отношениях с Мириель Брейдвуд. О связях с другими женщинами, которых упоминала Флоренс, он рассказывал довольно охотно и даже подробно. В каждом случае это был относительно недолгий роман, завершавшийся мирным расставанием и дружбой.

Только мы, блондинки, бывшие толстушки, ему не по вкусу, думала Флоренс, подводя черту под кратким очерком о любовных похождениях Джекоба Тревельяна.

Она просмотрела сделанные записи, из которых явственно следовало, что все "завоевания" Джекоба обладали одинаковыми внешними данными — худые, как щепки, кудрявые и темноволосые. Он будто специально выбирал себе любовниц как можно более непохожих на нее. Блондинок среди них не было вообще! И ни одной женщины, которая в юности проявляла хотя бы малейшую склонность к полноте и с течением времени естественным образом избавилась от "пышных форм".

Боже правый, до чего, должно быть, ты ненавидишь меня, Джекоб, если даже близко не подпускаешь к себе таких, кто хоть чем-то похож на меня!

— Значит, теперь у нас одни костлявые брюнетки, а, Джекоб? — выпалила Флоренс, придя в ужас от такого открытия. Джекоб от неожиданности вытаращил глаза. Решив, что хуже того, что есть, уже быть не может, она смело продолжала: — В чем дело? Неужто я навечно отвадила тебя от блондинок?

— Может быть… Как-то не задумывался об этом, — рассеянно отвечал он. Флоренс показалось, что ей все-таки удалось заставить его скинуть маску.

Оба на несколько минут погрузились в молчание. Флоренс все еще пыталась постичь, что означает склонность Джекоба к тому типу женщин, который она очертила, подозревая, что он размышляет в том же ключе. Интересно, злится он на нее за то, что она обвинила его в ограниченности? Сам виноват. Обиделся он, видите ли, оскорбился! Какое он имеет право? Если уж кто и должен обижаться, так это она. Джекоб Тревельян, с горечью думала Флоренс, понятия не имеет, что ей пришлось выстрадать из-за него.

— Что еще тебя интересует? — наконец произнес Джекоб.

Флоренс вздрогнула, отвлекаясь от грустных мыслей. Она вновь, как это часто случалось, предалась воспоминаниям о тех тяжелых днях, когда она после похорон Дэвида покинула — временно — университет.

— Хобби. Пристрастия и антипатии. Друзья, — быстро, словно заученный урок, перечислила она.

— У меня их немного, — ответил Джекоб.

Вот свинья! Специально, что ли, тупым прикидывается?

— Немного чего? — без тени раздражения в голосе уточнила она.

— Наверное, хобби и друзей, — задумчиво проговорил Джекоб. — Потому что пристрастий и антипатий — это и к людям относится — у меня много.

Еще бы! — мысленно воскликнула Флоренс. — И я знаю наверняка, кто возглавляет список твоих антипатий.

— Понятно. А спортом занимаешься? Актер ведь должен сохранять хорошую физическую форму. Что ты для этого делаешь?

— Бегаю. Плаваю. Занимаюсь тай-чи-чуань. Для поддержания внутреннего спокойствия.

Флоренс прыснула от смеха, представив энергичного деятельного Джекоба в позе фламинго.

Вскинув брови, он смерил ее критическим взглядом. Она приготовилась услышать в свой адрес очередную язвительную реплику, но он вместо этого улыбнулся, и ее захлестнула волна пугающей радости. Неужели еще не все потеряно и им удастся вновь обрести недавно утраченный дух товарищества?

— Конечно, требуется некоторое воображение, чтобы представить меня в подобных позах. На съемках фильма "Беспокойный дядюшка Монти" я познакомился с одним парнем. Он серьезно увлекался восточными мистическими учениями и прекрасно владел приемами медитации. У него я многому научился. — Джекоб пожал плечами. — Сначала, разумеется, я подшучивал над ним, полагая, что все это полнейшая чушь, но он, к счастью, сжалился надо мной и убедил не цепляться за свое невежество. В результате я прислушался к его советам и узнал кое-что полезное!

Десять лет назад Джекоб никогда не подверг бы себя самоиронии. Флоренс разволновалась. А что, если он все-таки изменился, хотя бы чуть-чуть? И если изменился, может, и к ней стал добрее?

— Я и сама немного занимаюсь йогой, когда есть время, — примирительно сказала она. — Полагаю, в основе этой философии лежат аналогичные принципы. Организация психики и прочее.