Третья жена шейха - Зинаида Хаустова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчине не очень приятно осознавать, что он источник страдания супруги. Поэтому второй никах у меня состоялся через пару лет после первого.
И совсем неудивительно, что моя старшая жена покорно принимает других женщин. Секс не приносит ей особых радостей, поэтому она готова отдать свои ночи другим.
К сожалению, матери не объяснишь эти тонкости, поэтому приходится слушать ее недовольство.
Нахожу пульт от ворот под третьим номером, нажимаю на кнопку и въезжаю во двор. Быстро взбегаю по ступенькам дома и несусь в комнату третьей жены.
Замираю на входе и опираюсь на косяк. Наблюдаю картину, от которой воспламеняется кровь. Латифа стоит ко мне задом пригнувшись и яростно елозит тряпкой по полу. Смотрю на перемещения аппетитной пятой точки и пребываю в состоянии близком к эйфории. Сильно сомневаюсь, что богобоязненная женщина способна рождать в душе такие же желания.
На минуту зависаю в раздумье, стоит ли зафиксировать Латифу в этой позе. В конце концов любопытство побеждает, и я вкрадчиво интересуюсь:
— Что ты делаешь, Латифа?
Жена подпрыгивает от неожиданности. Поворачивается ко мне и хватается за сердце.
— Мансур, ты меня напугал, — испуганный взгляд постепенно теплеет, — я не знала, чем можно заняться. Чем вообще ваши женщины заполняют свои дни?
— Ублажают своих мужей, — не задумываясь озвучиваю главное назначение слабого пола. — Воспитывают детей, — через паузу добавляю я.
— А когда мужей нет дома и детей тоже нет? — Латифа проводит влажными руками по подолу платья от Версаче. — Может можно где-то пока поработать?
Подхожу к девушке, заключаю в объятия.
— У меня грязные руки, — бормочет жена.
— У меня грязные мысли, — сообщаю доверительно и тянусь к манящим спелым губам.
— Нам надо поговорить, — упрямая женщина уклоняется от поцелуя, — что насчет работы?
— Это исключено, — выдыхаю в ее губы, — наши женщины не работают.
— И чем же тогда они занимаются?
Смотрю в голубые глаза и вспоминаю картинки из детства. Мои еще незамужние старшие сестры любили ходить в гости к знакомым. Или принимать их у себя. Любили потрепаться в основном о сексе. Замужние подружки в подробностях рассказывали о своем первом разе и ночах с мужьями.
Еще посещали семейные праздники. У знатных саудовских мужчин десятки детей. Если же посчитать вместе с кузинами, можно наскрести сотню человек. Дни рождения бывают достаточно часто. Нашим женщинам совсем некогда скучать. Но Латифе в ближайшую неделю я не готов рассказывать о больших саудовских семьях, поэтому отвечаю коротко:
— Занимаются рукоделием, вышивают, замужние женщины ведут свои дома и контролируют работу персонала, раньше еще управляли рабами.
— Странно, что последнее не делают мужья, — Латифа задумчиво покусывает губы, а я спешу сменить скользкую тему. Рановато рассказывать, по какому графику я навещаю каждый дом.
— Планирую в ближайшее время сделать тебе ребенка, — накрываю руками ее пятую точку, которой жена меня раздразнила. Ласково сминаю и поглаживаю ягодицы, теперь моя очередь дразнить.
— До его рождения нужно дожить и не сойти с ума от скуки, — с придыханием говорит Латифа.
— В ближайшую неделю ты скучать не будешь. Обещаю потом что-нибудь придумать, — обхватываю ладонью затылок жены и наконец-то овладеваю ее губами.
Глава 32. Море
Елена
Выныриваю из дремы, в которую провалилась после очередного оргазма. Мансур неутомим, и я с трудом выдерживаю его аппетиты. Мне уже кажется, что через неделю я буду не скучать, а наслаждаться покоем.
Муж стоит у окна и смотрит куда-то вдаль. Приподнимаюсь на локтях. Мужчина реагирует на звук и поворачивает ко мне голову. В три шага преодолевает пространство и сгребает меня в объятия.
— Ты проснулась, Латифа? — большим пальцем очерчивает контур губ. — Хочешь покататься на яхте?
— Наверное, хочу, — я еще не совсем проснулась, но согласна на любую активность.
— Тогда одевайся. Форма одежды пляжная. Когда отплывём подальше от берега, сможешь скинуть абайю.
Вскакиваю с кровати и смотрю в окно. В конце высокого забора, уходящего в море, качается большой катер.
Заскакиваю в гардеробную комнату и просматриваю содержимое полок. Нахожу шорты и футболку. Наверное, это то, что надо. Лезу в комод с красивым бельем.
— Мансур, мне нужно купить купальник, — кричу, просматривая полку за полкой.
— Не думаю, что он тебе нужен, — мужчина встает в дверном проеме.
— В смысле? — застываю я у комода. — А в чем я буду плавать?
— Сейчас на яхте можно и голой, там не будет никого кроме меня.
— А здесь, — указываю пальцем в стену, за которой плескаются воды залива.
— А здесь плавать не стоит, тебя может кто-то увидеть.
— Это какой-то бред. Зачем вообще жить на побережье, если нельзя плавать в море? В конце концов здесь закрытый пляж.
— Садовник мужчина, на территорию может зайти охрана, мимо может кто-то проплыть, — монотонно перечисляет Мансур.
— Мне кажется, нам нужны компромиссы, — складываю я руки на груди, — если я иду тебе навстречу с этими идиотскими правилами, ты тоже можешь сделать ответные шаги.
— Это не идиотские правила, Латифа. Это предписания пророка. Ты не можешь заключать никаких компромиссов с Аллахом. Любой твой компромисс будет считаться грехом.
Провожу ладонью по лбу и наконец-то понимаю, зачем мне читать этот чуждый Коран. Доводы разума здесь просто не работают, они будут разбиваться о стену предубеждения. Чтобы оппонировать в религиозной дискуссии, нужно знать содержание религиозных текстов. Решаю пока отступить в этом вопросе.
Выбираю комплект белья максимально похожий на купальник и беру еще один на смену. Сверху шорты и футболка. Верхний слой — мусульманские чехлы.
Выходим к бетонному забору, который отделяет нас от соседей и уходит прямо в море, становясь своеобразным волнорезом. Вдоль забора узкий пирс, по которому я семеню за мужем.
Забираемся на борт и несемся в открытое море. Разрезаем воду как масло. От скорости перехватывает дыхание.
