Опасность на каждом шагу - Джеймс Паттерсон

Что же делать?

Я вспомнил, как мои дети любят Руни. Может быть, прямо сейчас они смотрят «Рудольфа» — фильм, в котором он снялся всего год назад…

Кто следующий? Юджина? Чарли Конлан? Тодд Сноу?

У Руни были миллионы поклонников, многие из них — дети. Он сделал вклад в культуру страны и всего мира, а эти подонки просто стерли его с лица земли — и вместе с ним убили теплые чувства, которые он каким-то чудом во всех пробуждал.

Я оглянулся на собор, на осаждавшие его толпы, на антенны новостных фургонов.

Впервые мне захотелось бросить все. Руки чесались отцепить телефон от пояса и просто уйти. Найти станцию метро. Лечь рядом с женой в больничной палате, держать ее за руку. Мэйв всегда умела меня успокоить.

— Господи Боже! — в ярости орал Оукли. — И как мы все это представим?! Сначала обосрались с мэром, а теперь они пришили несчастного Руни!

И тут меня осенило.

Вот оно что.

Вот ради чего вся эта заваруха.

Я понял, почему похитители убивали знаменитостей — одна ужасная расправа за другой.

Они хотели затянуть, методично затянуть этот кошмар. Это соберет огромную толпу. СМИ, а вместе с ними и весь мир, сидящий у телеэкранов, начнут давить, требовать разрешения ситуации. Вот только давить они будут не на преступников.

Они будут давить на нас.

Кто-то в конце концов воплотил в жизнь худший кошмар правоохранительных органов. Время шло, появлялись новые трупы, а мы выглядели все хуже и хуже. Нападение на собор было практически невозможно. Если мы облажаемся, и — шарах! — все взлетит на воздух, то люди повесят вину не на бандитов, а на полицию.

Кризисный телефон прозвонил четыре раза, прежде чем я принял вызов.

— С приветом, это Джек, — раздался веселый голос. — Джек с приветом. Понял? Конечно, не такая клевая шутка, как у Руни, но он, кажется, свое отшутил. Время вышло, Майк. Больше никаких отмазок. Хватит оттягивать. Если все деньги не окажутся на моем счету к девяти утра, я навалю тебе под елку столько богатых и знаменитых, что Санте придется оставить подарки в камине.

84

Около двух часов ночи я медленно поднял голову с клавиатуры ноутбука, которую нечаянно использовал вместо подушки, — отлежал ухо с серьгой, которую подарила мне Мэйв. К тому же впервые за несколько часов суета в самопальном штабе в Рокфеллеровском центре улеглась, слышались только тихие голоса.

Наша работа почти закончилась. После долгих переговоров, просьб и вранья нам почти удалось собрать семьдесят три миллиона — не хватало всего четырех.

Отряд «Дельта» прибыл около полуночи, и теперь вместе с тактиками из ФБР и департамента они искали слабую точку собора, какую-нибудь полезную мелочь, которую мы могли упустить. Я слышал, что на военной базе в Вестчестере строили макет собора, чтобы помочь разработать план наступления.

Когда я был еще совсем мелким, сама мысль о военных патрулях на улицах Нью-Йорка казалась смешной — типа сюжета из какого-нибудь второсортного научно-фантастического фильма. Я до сих пор не мог поверить, что своими глазами видел военное оцепление Всемирного торгового центра и F-14, летавшие между небоскребами после 11 сентября 2001 года, но все это было на самом деле.

Я выпрямился. Мимо моего стола в переговорную прошел генерал армии с целой свитой. Вот уже второй раз в жизни я вижу солдат на улицах Нью-Йорка… ну почему все это происходит именно со мной?

— Майк, может, съездишь отдохнешь? — зевая, сказал Пол Мартелли. Он сам только что вернулся с перерыва на сон. — Тут еще долго ничего не случится.

— Скоро развязка, — ответил я. — Не хочу ничего пропустить.

Мартелли хлопнул меня по плечу.

— Слушай, Майк, — сказал он. — Мы все знаем, что происходит у тебя в семье. Я представить не могу, в каком ты сейчас состоянии. Мы позвоним тебе сразу, как только все начнется. А теперь иди. Побудь с семьей. Мы с Мэйсоном тебя прикроем.

Ему не пришлось повторять два раза. В любом случае переговоры закончились, и преступники победили. Нам еще предстояло обсудить, что им потребуется для побега и как они собираются отпустить заложников. Но это могло подождать.

Когда я приехал в больницу, Мэйв так мирно спала, что мне не захотелось будить ее. На экране телевизора Джимми Стюарт неохотно взял предложенную Поттером сигару. Я выключил плейер.

А потом просто стоял и смотрел на мою дорогую, милую жену, сокровище всей моей жизни.

Я улыбнулся, вспомнив наше первое свидание: не успел я снять палец с кнопки звонка, как Мэйв распахнула дверь и поцеловала меня. Вспышка медово-карих глаз, пряный, сладкий запах духов, и вдруг — прикосновение ее мягких губ. Сердце подпрыгнуло у меня в груди, как резиновый мяч.

«Чтобы потом не сидеть и не мяться», — сказала она, широко улыбаясь, а я что-то мямлил и топтался на пороге.

— Милая Мэйв, — прошептал я, стоя у ее кровати. — В мире никогда не будет человека счастливее меня. Я так люблю тебя, моя королева.

Я прижал палец к своим, а потом к ее губам.

Через несколько минут я снова мчался по городу. На выметенных ветром улицах не было ни души. Кажется, даже бездомные отправились домой на Рождество.

Я заглянул в детские и проверил, как дела у малышни. Наверняка вместо неба в звездах-леденцах они видели во сне игровые приставки, но все были в кроватках и мирно спали, как и положено. Шеймус оглушительно храпел, устроившись в кресле в моей комнате, щеки у него были обсыпаны крошками от печенья. Мой одиннадцатый ребенок. Я укутал его покрывалом и выключил свет.

Больше всего меня поразил вид гостиной: огромная елка украшена по высшему разряду; подарки для детей, которые я прятал в шкафу, аккуратно упакованы и сложены под елкой в десять кучек.

На пульте дистанционного управления красовалась записка: «Включи. Счастливого Рождества! Мэри Кэтрин».

Я нажал кнопку. На экране появилась Крисси в костюме ангела, идущая к сцене по проходу спортзала в школе Имени Божьего.

У меня на глаза навернулись слезы, но на этот раз не от злости. Мэри Кэтрин и дед прекрасно позаботились обо всем, провернули огромную работу. Что может быть прекраснее?

«Прекраснее? Как насчет Мэйв, живой и здоровой, рядом с тобой?» — спросил внутренний голос.

Но у меня не было сил препираться с ним. Скоро все закончится. Я вытер слезы. На экране появились мальчики, одетые пастухами. Боже, храни Беннеттов.

85

Не знаю, что больше всего обрадовало меня, когда я проснулся наутро, — невообразимо чудесный запах кофе и жареного бекона, доносившийся с кухни через открытую дверь, или с трудом сдерживаемое хихиканье возле кровати.

После особенно громкого смешка я подскочил на постели.

— О нет! — сказал я с притворным испугом. — Пока детишки крепко спят в кроватках, ко мне в гости прилетели ирландские привидения!

В комнате раздался взрыв смеха. Шона, Крисси и Трент пихнули меня обратно в постель.

— Мы не привидения! — кричал Трент, прыгая туда-сюда, как кенгуру. — Рождество пришло!

Крисси и Шона, схватив меня за руки, стащили с кровати и вывели в гостиную, наполненную чарующим еловым запахом.

Я получил свой лучший рождественский подарок в ту минуту, когда девочки вбежали в гостиную. Даже Норман Роквелл не написал бы картины прекраснее: огни на елке мягко освещают лица двух малышек с широко раскрытыми глазами, затаивших дыхание. Самый волшебный день в году.

— Папа, ты был прав! — сказала Крисси, отпуская мою руку и хлопая в ладоши. — Я открыла окно на кухне, и Санта прилетел!

Трент, прислушиваясь, тряс свою коробку.

— Давайте-ка вы, ребята, растолкаете старших, — сказал я. — И мы все вместе откроем подарки, хорошо?

Три маленькие кометы одновременно вылетели из комнаты, а я пошел на кухню, не в силах противиться вкусным запахам. Мэри Кэтрин заметила меня и улыбнулась, наливая тесто для блинов на сковороду.

— С Рождеством, Майк, — сказала она. — Вам яичницу на блине поджарить или отдельно?

— Как тебе проще, — ответил я, ошарашенный открытием, что в этой вселенной блины можно есть вместе с яичницей. — Не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты сделала для семьи. Елка, пленка со спектакля, подарки… я вот-вот поверю в Санту. Ты уверена, что родилась в Типперари, а не на Северном полюсе?

— Не смущайте меня, — подмигнула Мэри. — Большую часть работы проделал отец Шеймус. Подождите, дети идут. Вытащите противень из духовки, пожалуйста. Я налила детям какао, а ваш кофе — вон там, на тумбочке.

Я выполнил ее указания и вернулся в гостиную. Что такое? Вместо того чтобы рвать оберточную бумагу когтями и зубами, дети молча стояли вокруг елки.

— Не ждите меня, народ, — сказал я. — С Рождеством! Бумагу в клочья!

— Папа… — начал Брайан. — Мы посоветовались и решили…