Мой французский вояж - Юлия Алейникова

Не тут-то было, меня схватили за руки и выдернули на поверхность. Вокруг меня хлопотала маленькая, пухленькая и встревоженная фрау капитанша. Завернув меня в плед, она сунула мне в руку рюмку с чем-то крепким и пахучим, что сразу же горячей волной пробежало по моему организму.

Народ радостно гомонил, забрасывая Василия Никаноровича участливыми вопросами.

– Кончай концерт. Давай сматываться, пока нас в полицию не проводили за купание в неположенном месте, – прошипел он в ухо. – Или ты мечтаешь попасть на страницы местной прессы? Крупная фотография в разделе происшествий.

Я в панике заозиралась по сторонам, этого еще не хватало!

Но смотаться нам не удалось. Едва мы отделались от заботливых супругов, как служители закона изъявили желание проводить нас до гостиницы, мало ли что, вдруг заблудимся по дороге. Половина собравшихся на причале, не обремененная, по-видимому, своими заботами, двинулась следом.

Триста метров, отделявших нас от отеля, мы прошагали, чувствуя себя участниками первомайского парада.

В отеле уже ждали любопытствующие служащие, видимо, слух о происшествии достиг их раньше, чем прибыли сами виновники.

Василий, красный и злой, готов был провалиться сквозь землю, но, будучи вынужден изображать заботливого супруга, тащился рядом со мной, тихо матерясь.

Я, стуча зубами, с жалкой улыбкой хлюпала к лифту, оставляя за собой маленький веселый ручеек. Наконец двери кабины за нами закрылись, и мы остались наедине.

– Не можешь не вляпаться, – напустился на меня Ползунов. – Весь город собрала. Теперь тут неделю будут о тебе вспоминать. Спрятались! Нечего сказать!

– Что я, специально, что ли? – отстучали мои зубы.

Лифт остановился.

– Марш в горячий душ! – по-свойски поддал он мне по пятой точке.

Когда я выбралась из ванной, закутанная в махровый халат, на столе стоял чай и бутылка бальзама Битнера.

– Подарок отеля, – объяснил Василий. – Сегодня, так уж и быть, переночуем здесь, а то еще, не дай бог, заболеешь, возись потом с тобой. А завтра с утра уезжаем. Куда-нибудь к югу. На вокзале сориентируемся.

И в это время зазвонил телефон. Мы оба так и подпрыгнули. Вот что значит неделя в бегах! Звонили Василию. Переговорив минуты три, он отключился.

– Мравинов после нашего побега вылетел во Францию, в Марсель. Поближе к месту действий, так сказать, но чтобы не светиться. Мои люди нашли отель, в котором он останавливался. Через три дня он выехал и отправился на железнодорожный вокзал, далее он отправился в Париж, но в Париже следы теряются. То есть когда нас засекли по телефону, он моментально примчался, гаденыш! А я-то его еще приличным человеком считал. Бизнес с ним собирался вести.

– А с женой что?

– С кем?

– С женой.

– С Ленкой, что ли? К матери подалась. Деньги, видно, кончились, а оба источника финансирования по Европам гоняются. Говорят, она последние два дня пыталась дозвониться до мерзавца, но он не отвечал. Почуял, наверное, неладное.

– И что делать будем?

– Что и раньше, отсиживаться, пока не выясним, где он, голубчик. Кстати, эти подонки поработали в Серегиной квартире. Вскрыли компьютер. Но там они ничего интересного не нашли. Перерыли всю квартиру, а потом стерли все отпечатки, в том числе и наши. Пока они там рылись, соседи вызвали полицию и их чуть не накрыли. Так что мы теперь проходим скорее как свидетели. Потому как те смотались минут на пятнадцать раньше прибытия полиции.

– Это, наверное, та парочка полицию вызвала, через чью квартиру мы смывались.

– Не знаю, может быть. Но все равно нас ищут, так что надо поосторожнее.

– А сколько еще нам прятаться?

– Не знаю, как получится, они там землю носом роют.

Спать мы легли рано. Делать было все равно нечего, лучше уедем завтра пораньше.

Глава 29

Утром мы сразу собрали сумку и, не завтракая, вышли из отеля, решив, что сначала купим билеты. Выйдя из отеля, сразу отправились на вокзал, но мост, по которому мы шли в первый раз, был закрыт. На нем что-то снимали. Окруженные толпой зевак, на нем работали телевизионщики. Буквы TV на больших фургонах, думаю, даже в Швейцарии обозначают вездесущие СМИ.

И мы отправились в обход, через следующий мост. Пройдя мимо какой-то невероятно древней церкви, судя по виду, она могла быть ровесницей империи Каролингов, мы вышли к удивительному сооружению, которое с трудом можно было назвать мостом. Он был жутко старым, деревянным, огромные темные балки поддерживали двухскатную черепичную крышу, внутри мост был украшен картинами, на которых были сцены жизни святых или судьбоносные события Люцерна. По сторонам перил свешивались цветочные ящики с геранью, посередине моста возвышалась мощная каменная восьмиугольная башня, опоясанная деревянным балконом под самой крышей.

Пораженная этой красотой, я нашла табличку при входе на мост и узнала, что мост называется Капельбрюке.

Поскольку я все время крутила и вертела головой в разные стороны, сначала на телевизионщиков, потом на мост, и даже возвращалась назад, чтобы прочитать табличку, то заметила странную парочку туристов, идущих за нами от самого отеля. Два здоровых мужика в темных очках и спортивных кепках ходили, уткнув носы в путеводитель. Что им удавалось рассмотреть из реальных достопримечательностей, оставалось неизвестным. Вот и сейчас они оба чуть не споткнулись о поребрик.

– Смотри, какие чудики! – подергала я Василия. – Как еще не шлепнулись.

– Кто? А ну их. Какое тебе до них дело? Нам на вокзал надо скорее.

– Просто я за ними давно наблюдаю, они так и идут, нос уткнув в книгу, чуть не от нашего отеля.

– Что значит, чуть не от нашего? – встал он как каменный.

– А что такое? – продемонстрировала я образец феноменальной тупости.

– За нами от самого отеля идут два амбала, прикрываясь книжонкой и не глядя по сторонам. А она беспокоится, как бы они не споткнулись, бедняжки.

– Ты что думаешь, они за нами?

– Не знаю. Сейчас проверим. Перейдем по этому мосту, потом по следующему вернемся назад. А там видно будет. Больше так не пялься. Верти головой, будто какие-то достопримечательности разглядываешь.

Парочка перестала мне казаться такой безобидной. Ростом они и впрямь были под метр девяносто. У одного, кажется, нос сломан, какой-то он кривой. Да, вон какие у них ручищи здоровые, вцепились в книжечку, как еще не порвали.

– Не смотри, тебе говорят. Идем, идем, а не бежим, – тормознул меня Вася.

Теперь я семенила впереди, с трудом сдерживаемая крепкой мужской рукой.

Что же делать, если это и вправду бандиты? Силы явно не равны. Одного бы мы завалили, но двоих!

– У тебя пистолет далеко?

– Ты что, отстреливаться собралась?

– А ты их живыми брать будешь?

– Если мы устроим пальбу в центре города, нам отсюда без объяснения с полицией уже не выбраться. А потом и подавно. Вот дурища!

– Между прочим, пистолеты с глушителями. И потом, если они на нас кинутся, что ты собираешься делать? Кулаками отбиваться от двух здоровенных громил? На меня не рассчитывай, я в крайнем случае могу из-за угла камнем по черепу съездить.

Так, огрызаясь и переругиваясь, мы вернулись на исходный берег. Парочка неотступно следовала за нами.

– А может, в отеле спрячемся? Не будут же они наш номер штурмовать?

– Первые пять дней, может, и не будут, а потом вполне. Если не раньше. К тому же за это время нами может и полиция заинтересоваться. Нет уж. Придумай что-нибудь другое.

Что бы Ползунов ни говорил, но пистолет за поясом проверил. А потом достал из сумки еще один и незаметно засунул мне под куртку. Пока он запихивал мне за пояс тяжелый, холодный ствол со здоровенным набалдашником, я еле удержалась от глупого хихиканья. Было холодно и щекотно.

Взявшись крепко за руки, мы свернули в лабиринт узеньких незнакомых улочек. Чем дальше мы уходили от реки, тем менее оживленные места проходили. Преследователи окончательно обнаглели и сократили расстояние между нами шагов до пятнадцати. Мы свернули за угол. Василий втолкнул меня в ближайшую подворотню, бросил следом сумку и притаился у стены.

Бандиты стремительно вылетели из-за угла. Первый сразу наткнулся на увесистый кулак бывшего многоборца, второй успел уклониться, и у них завязалась нешуточная потасовка. В это время поднялся первый негодяй. И перевес оказался на стороне врага. Тянуть дальше было бессмысленно. И хотя Ползунов предупреждал меня, что в крайнем случае я могу ударить кого-нибудь рукояткой по голове, ждать подходящего момента я не стала. Он вообще мог не настать.

С криком «Руки вверх! Стреляю без предупреждения!» я вылетела из подворотни.

То ли я очень громко крикнула, то ли они вообще не ожидали моего появления, но все трое дружно замерли. Ни дать, ни взять немая сцена из «Ревизора».

Красный, потный Василий Никанорович держал одной рукой за шкирку второго бандита, другой рукой размахнулся для удара. Бандит, в свою очередь, держал его за грудки и тоже приготовился к удару. Первый бандит собирался наброситься на моего героя сзади.