На штурм будущего! Спецназ «попаданцев» - Сергей Артюхин

Пробравшись через многолюдную толпу, невысокий, смуглый от загара человек зашел в неприметный ресторанчик, где было совсем пусто. Кивнув своему знакомому у стойки, он не торопясь уселся за столик и, развернув купленную неподалеку газету, принялся читать.

— Сеньор? — возникший словно из ниоткуда официант протянул меню.

— М-м-м… Энчиладос — только поострее, хорошо? — немножко мороженого и кофе. В кофе добавьте две ложки сахара, молока и чуток сливок. Спасибо, — мужчина ни на секунду не оторвался от читаемой в настоящий момент статьи.

— Си, сеньор, — и официант испарился так же незаметно, как и появился.

— Жаркий денек сегодня, да? — присевший за соседний столик старый мексиканец, заросший бородой чуть ли не до самых глаз, пыхнул толстенной сигарой и ухмыльнулся.

— Это уж точно, — все так же не поднимая глаз, отозвался неизвестный. — Порою я думаю, что русским с Сибирью повезло.

— Ну, не знаю. По мне лучше жара, чем холод.

— Пожалуй, — кивнул человек с газетой.

— Тем более что на моей гасиенде есть пара прекрасных прохладных мест. Ну, знаете — у пруда, под сенью деревьев, с красоткой-женой, — мексиканец хохотнул.

— Полагаю, мексиканские женщины делают воздух вокруг горячее, а не прохладнее, — улыбнулся мужчина.

— С этим не поспоришь, — и все так же ухмыляющийся мексиканец встал из-за стола. — Удачи вам в ваших делах, сеньор.

— И вам того же. — За весь диалог газета в руках незнакомца даже не шелохнулась.

Этим же вечером в сорока пяти километрах от города группа людей извлекла из указанного связным тайника сорок четыре винтовки, пять пулеметов и три десятка гранат.

Майор Стольнин был доволен.

Сгущавшиеся над столицей Мексики сумерки нежно укутывали небольшое здание — виллу в одном из многочисленных пригородов. Выполненная в испанском колониальном стиле, она была тем не менее новостройкой, напичканной новейшими на тот момент решениями из области архитектуры… ну и небольшой бункер под зданием тоже был.

— Сеньор Карденас? — вошедший в кабинет человек улыбнулся и протянул руку. Бывший президент Мексики поднялся навстречу и, ответив на рукопожатие, вернулся в кресло, сделав гостю знак присоединяться.

— Какой прекрасный вечер, не так ли?

— Безусловно, господин президент.

— Да. Так не хочется портить его разговорами о делах. Но куда деваться? — Карденас всплеснул руками и покачал головой. — Политика не отпускает меня даже после ухода с президентского поста. Но такова судьба…

— Такова судьба, — повторил гость и склонил голову.

Однако следующую фразу Ласаро Карденас произнес уже совсем другим тоном:

— Полагаю, мой дорогой друг просил вас что-то мне передать? — В голосе явственно прозвучала сталь обнажаемого клинка.

— Вы очень проницательны, господин президент.

— И что же?

— Наш большой брат всем уже изрядно надоел… а вы знаете, что у этого родственничка имеются к вам серьезные претензии…

— Ну, братец ничего мне не сделал тогда, когда я отбирал у его компаний недра, принадлежащие мексиканскому народу. Вам не кажется, что поздновато вспоминать такие мелочи… особенно в свете происходящего?

— О, боюсь, вы не так поняли, господин президент. Те дела давно минувших дней их не волнуют. Им нужен мексиканский народ, убивающий своих братьев из Южной Америки за интересы совсем других людей. И они прекрасно понимают, что возглавляемая вами партия этого не допустит. Вы этого не допустите… Я полагаю, вы уже догадываетесь, какое решение они примут?

— Жозе волнуется за мое здоровье? — Карденас усмехнулся.

— В том числе. Он мечтает о свободной Латинской Америке, где никто не эксплуатируется и свободные народы живут счастливо…

— И во главе этих свободных народов он видит себя, не так ли?

— Он полагает, что подобные вопросы можно будет решать гораздо позднее, когда Большого Брата поставят в угол и выпорют.

— Ну, порка братика уже идет. И даже не отцовским ремнем. — Ласаро снова усмехнулся: — Удивлен, что Жозе этого недостаточно.

— В том-то и дело, что нет. Эта порка избавит Большого Брата от привычки лазить по чужим огородам. А этот огород он считает своим.

Бывший президент Мексики, руководитель Мексиканской революционной партии Ласаро Карденас встал из-за стола и, подойдя к балкону, посмотрел на появляющиеся над городом звезды. Помолчал, о чем-то напряженно раздумывая.

— Ладно, — наконец разорвал тишину его голос. — Чего именно хочет Жозе?

Появление немецкого «леопарда» было весьма неожиданно для отдыхавших советских бойцов. Васильев, зло посмотрев на виновато разводящего руками командира боевого охранения, погрозил ему кулаком и, наклонившись к уху, гневно прорычал:

— Мы еще поговорим, сокол ты мой сизокрылый!

Вылезший из танка немец, наблюдавший эту картину, ухмыльнулся.

Несмотря на то что со времен советско-германской войны прошло вот уже четыре года, тепла в отношениях кадровых офицеров явно не хватало, а потому подколки друг другу устраивали обе стороны. Объединенное Стратегическое Командование Евразийского союза такое, естественно, не одобряло и за подобные проделки наказывало строго-если узнавало, конечно, — ибо уже неоднократно случались случаи «дружественного огня». Так, к примеру, немецкая «пантера 2», имитирующая нападение из засады и неожиданно выскочившая на дорогу прямо посреди советской механизированной колонны, была обстреляна из ручных противотанковых гранатометов сидевшими на броне оказавшегося рядом «берии» пехотинцами. А еще секундой спустя к ним присоединились орудия тяжелых БМП… Результат — два убитых и три раненых немецких танкиста, а также несколько обожженных выхлопами РПГ советских солдат, причем один из них пострадал довольно серьезно.

Или отделение советской войсковой разведки, по непонятной причине решившее проникнуть на охраняемый немцами объект. Результат — четыре трупа и четырнадцать раненых с обеих сторон.

И такие случаи были неоднократны и совсем не единичны… Далеко не все из них заканчивались столь печально, но подобный бардак приводил генералов в состояние, классифицированное каким-то из армейских остряков как «носорог разъяренный, подслеповатый».

Поэтому с недавних пор за подобное можно было так отхватить (даже если происшествие обошлось без жертв или особенных неприятностей), что желание подшучивать над союзником с обеих сторон довольно резво угасло.

Но рецидивы случались — о чем недвусмысленно говорил вид бравого лейтенанта, привалившегося к своему танку.

— Теперь вы. Что ж, герр офицер, вы тоже хороши. Прокрались мимо моих бойцов — продемонстрировали слабые места в обороне. Что хорошо — ведь теперь я упущение исправлю, а лучше союзник, обнаруживший дырку в твоем заборе, чем враг. Но вам не пришло в голову… — Тут Васильев сделал паузу и, перейдя с немецкого на подвид русского, высказался об умственных способностях стоящего перед ним немца, после чего продолжал как ни в чем не бывало: — что здесь по вам вполне могли открыть огонь. На поражение? Из всех, мать их, стволов? И что ваше донесение — да-да, то самое, что вы держите в руках, — попросту не дошло бы до адресата? Коим, как я полагаю, я и являюсь? А? Можете мне на это ответить, или мне лучше спросить у вашего командира?

Несколько ошарашенный таким напором немец стушевался и что-то невнятно буркнул.

— Надейтесь на то, что доставленное вами послание достаточно важно, чтобы я забыл написать рапорт вашему командованию.

И, буквально вырвав из рук «гордости Вермахта» (о чем недвусмысленно заявлял значок на груди танкиста) пакет с бумагами, Васильев отправился в штабную палатку, рукой приказав следовать за ним.

— Товарищи командиры, — около часа спустя обращался Васильев к офицерам своего батальона. — У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Плохая — в том, что завтрашней ночью нам с вами предстоит прорвать оборону противника в седьмом квадрате.

— Фигасе, — пробормотал стоящий в углу капитан, немолодой уже мужик с красным лицом и рано поседевшими волосами. — У англичан же там почти два полка.

— И вот здесь приходит время для хорошей новости. Нашу атаку поддержит одиннадцатая танковая бригада Вермахта. А это полторы сотни вторых «пантер» и штук сорок «леопардов».

— И на хрена им мы? — поинтересовался все тот же капитан.

— Пехотное прикрытие. На «кошках» по траншеям не попрыгаешь и в дом не залезешь. В любом случае справиться мы должны.

— Воздух?

— Скорее всего, будет ничейным. Метеослужба обещает дождь и сильный ветер, — Васильев пожал плечами.