АнтиМетро - Андрей Бондаренко

– Они специально так громко угрожают! – заверил старик. – Видят, что мы нервничаем, вот, и изгаляются. Наверное, хотят довести нас до инфаркта… Помогите, пожалуйста!

– Следовательно, вы хотите поменять соседей? – уточнил Артём. – Хорошо, я сейчас побеседую с этими, м-м-м, шумными и не в меру разговорчивыми гражданами.

«Проще стариков переместить в другой конец перрона!», – не удержался от совета внутренний голос. – «Попробуй, убеди – в чём-либо – этих наглых и упёртых головорезов! Себе дороже… Или ты, братец, хочешь таким образом самоутвердиться? Типа – повысить авторитет в глазах народных масс? Ну-ну! Тебе, как говориться, жить…

Из восьмиместной армейской палатки, действительно, доносилась тоскливая мелодия, сопровождаемая немецкими словами-фразами.

«Губная гармошка!», – уверенно определил Артём. – «А, вот, языковой грамотности нашим доморощенным фашистам, явно, не хватает. Формы глаголов насквозь неправельные, окончания прилагательных безбожно коверкают. Босота несерьёзная и малограмотная, одним словом…».

– Эй, Фюрер, вылезай! – громко позвал Артём. – Дело есть!

Осторожно разошлись в стороны «створки» палаточного матерчатого полога, и из образовавшейся щели высунулся длинный нос, украшенный стильными очками в позолоченной оправе.

– О, господин майор Белов! – слегка удивился предводитель фашистов, вылезая наружу. – Наслышан о вас, наслышан! Как же… Ещё не удостоился личного знакомства, но, безусловно, очень рад встрече! Извините, я отвлекусь на секунду, – развернулся и, засунув голову внутрь палатки, велел своим молодчикам: – Я сам разберусь, не беспокойтесь! Отдыхайте, истинные арийцы! – появился вновь, выпрямился и, широко улыбнувшись пожилой киргизской чете, известил: – И вам здравствовать, уважаемые бабушка и дедушка! Мы, случайно, не мешаем – громкими песенками и разговорами? Не отвлекаем, часом, от сладких снов? Ежели что, то прощения просим покорно! – пытливо посмотрел на Артёма. – Проследуем в сторонку, господин майор? Посекретничаем немного?

Отойдя от палаток метров на десять-двенадцать, Фюрер остановился, мягко, по-кошачьи развернулся и сразу же перешёл к делу:

– Небось, мы смущаем и пугаем этих узкоглазые старпёров? Нажаловались уже, гниды мнительные? Не вопрос, съедем! Я уже и место присмотрел подходящее – на противоположном конце платформы. Там, как раз, несколько молоденьких девиц обосновалось в отдельной палатке. Симпатичные все из себя, в меру наглые, в меру отвязанные. Молодёжная сборная России – то ли по скелетону, то ли, наоборот, по кёрлингу. Думаю, что споёмся с ними со временем… Ещё что-то? Говорите, господин майор, не стесняйтесь! Я сегодня настроен весьма благодушно и позитивно.

– С чего это ты такой покладистый? – засомневался Артём. – Сонный газ, что ли, действует до сих пор, навевая склонность к плодотворному сотрудничеству?

– Я учусь на пятом курсе Университета, на физико-математическом факультете, – сообщил, непонятно к чему, Фюрер, протягивая студенческий билет. – Специализация – ядерная физика. Тема будущего диплома звучит так: – «Последствия атомного взрыва – с точки зрения основных физических фундаментальных показателей».

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Возьмите меня в рейд на «Маяковскую»! – неожиданно выпалил юнец. – Я вам реально пригожусь! Честное слово! Могу работать со всеми физическими приборами, снимать показатели, вести журнал их учёта, делать первичные расчёты… Возьмите, пожалуйста!

– Откуда ты знаешь про «Маяковскую»? – нахмурился Артём. – Впрочем, можешь не отвечать. Я уже и сам догадался… Кое-кто из офицеров поделился информацией с Борманом, который Пётр, а он – перед выходом на патрулирование туннеля – с тобой. Бывает, дело житейское… Теперь объясни мне, зачем оно тебе надо? Не люблю я всяких нелогичностей и непоняток. Ответишь понятно и честно, возьму с собой. Но только в приватном, вернее, в частном порядке. То бишь, без выдачи огнестрельного оружия… Итак?

– Во-первых, это мне пригодится – в дальнейшем – при написании диплома. А, может, и при защите диссертации… Сразу же докторской, к примеру! Почему бы и нет? Уже бывали аналогичные прецеденты. Тут надо пользоваться случаем. Я имею в виду, когда «эвакуаторы» нас выведут на поверхность.… А, во-вторых, очень, уж, хочется узнать, что происходит на других станциях. У нас, например, огромная волчья стая выбежала из туннеля. А, там? Вдруг, какой-нибудь динозавр выполз? Любопытно, ведь! Честное фашистское слово!

«С одной стороны, глаза у парнишки, действительно, блестят от нешуточного азарта», – неуверенно пробубнил внутренний голос. – «А, с другой, не стоит безоговорочно верить этой скользкой братии. Помнишь, у Дмитрия Глуховского? Мол, фашисты захватили лучшую станцию московского метрополитена и организовали там четвёртый Рейх? Или, всё же, пятый? Извини, запамятовал… Может, Фюрер просто хочет совершить обзорную экскурсию? Типа – ознакомиться с текущей обстановкой, прицениться к конкретным объектам? Определится на будущее? Ведь, даже престарелой лошади понятно, что узловые станции – с точки зрения оккупационной тактики и стратегии – гораздо более перспективны, чем рядовые. Там, на узловых, и склады гораздо побогаче… Ты, братец, будь поосторожней! А может, наоборот, стоит прихватить этого подозрительного типа с собой? Хорошенько разговорить по дороге, присмотреться, оценить истинную степень его потенциальной опасности? Чтобы – еже ли что – вовремя нейтрализовать?

– Ладно, так и быть, уговорил, речистый! – принял решение Артём. – Готовься, Фюрер, к походу.

– Спасибо, Артём Петрович! А когда мы выходим?

– Завтра. Где-нибудь через два-три часа после завтрака…

Все остальные дела, которыми ему пришлось заниматься в этот день, были аналогичными. Пришлось выслушивать многочисленные жалобы бытового характера, мирить поссорившихся соседей, решать вопросы о выдаче дополнительного фруктового сока и запасных тёплых носков. Потом началась раздача «пассажирам» горячей вечерней пищи…

Только в двадцать ноль-ноль подполковник Мельников объявил:

– Всё, на сегодня – баста! Спокойной ночи, господа штатские! И дамы – иже с ними! Мы с бойцами на ночь следуем в места постоянной дислокации, как и предусмотрено строгими инструкциями… Лейтенант Шмидт!

– Я!

– Ты же сегодня спал-отдыхал после патрулирования?

– Так точно! Пять с половиной часов!

– Молодец! Останешься на платформе до возвращения капитана Никоненко! А ежели, он – паче чаяния – задержится немного, то ты не обижайся и излишне не ворчи.

– Есть, не ворчать!

– Остальных попрошу за мной! – тихим голосом пояснил: – Свадьба у нас сегодня, соратники. Майора Белова, моего верного заместителя, будем окольцовывать. Ведь, будем?