Блюз белого вампира - Эндрю Фокс

Он улыбнулся — план просто блестящий. Армия из двухсот белых расистских вампиров! Да Мэлис Икс обделается прямо в свои пижонские штаны! С таким войском Джулс добьется сделки на любых, самых выгодных для себя условиях. Никто и никогда не посмеет с ним больше связываться. Морин, конечно, будет просто поражена. Диета там или не диета, но такая победа сразит ее наповал. Она будет умолять Джулса вернуться и снова разделить с ней гроб.

Теперь, когда с шагом первым Джулс благополучно справился, следовало приступать к шагу второму.

— Эй, Филип, а из обнаженки последнее время поступало чего хорошего?

— Ага! — воскликнул продавец. — Вот это я и пытался вспомнить! Забавно, что ты сам спросил. У меня есть для тебя кое-что особенное.

— Правда?

— Правда. Погоди секунду, достану из-под прилавка.

На несколько секунд Филип скрылся под прилавком, а потом выбрался оттуда с пакетом из коричневой бумаги.

— Вот, у меня это последний. Может, последний и во всем городе. Клянусь тебе, приятель, еще ни один журнал не сметали с полок так, как этот! Конечно, «Пухлые попки» это тебе не «Плейбой». В месяц я их беру экземпляров пять от силы, но этот номерок, черт меня побери, пришлось дозаказывать дважды! А на той неделе мой поставщик сказал — весь тираж разобрали подчистую. Я подумал, тебе наверняка понравится, вот и оставил последний экземпляр — положил под прилавок. Знаю ведь, что рано или поздно объявишься.

Джулс вынул из пакета журнал и взглянул на обложку. Там вдоль ярко-красной софы с накинутой поверху шкурой леопарда раскинулась невероятно полная женщина. Такая женщина, что в исходящем от нее свечении вульгарность бутафорской обстановки таяла без остатка. Ее гладкая, безупречно белая кожа будто светилась изнутри. Огромные груди, словно созданные рукой искусного мастера, бросали вызов силе земного притяжения, а их соски напоминали две розовые жемчужины. Складки жира одна за другой спускались от груди, как лестница в рай.

Эту самую женщину две недели назад Джулс видел в «Трамвайной остановке», где она так соблазнительно ела шоколадные оладьи со взбитыми сливками и голубичным сиропом.

— Честно говоря, обычно меня толстые женщины не волнуют, — продолжал Филип, — но эта — совсем другое дело. Я на нее раз глянул, и у меня штаны натянуло, что палатку у бойскаутов.

Джулс достал восемь долларов и положил их на прилавок.

— Филип, ты просто золото.

— Знаю, знаю. Приятного просмотра. Газету можешь взять бесплатно. Счастливо тебе, еще увидимся.

— Спасибо. Будь здоров.

Джулсу не терпелось поскорее добраться до дома Морин. Не только из-за журнала, а еще из-за всех тех чашек кофе, что он выпил у дока Ландрю, и от которых теперь ужасно хотелось отлить. Почему, ну почему он не сходил в туалет заранее?

Неприятное чувство, что за ним наблюдают, не проходило. Чтобы не нарваться на неприятности, стоило идти только самыми людными и оживленными улицами. Это значило, что придется сделать крюк и вместо четырех кварталов пройти восемь или девять. Проблема заключалась в том, что Джулс не знал, вытерпит ли так долго. Ему совсем не хотелось тратить в каком-нибудь кабаке четыре с половиной доллара на пиво, которое он даже выпить не сможет, только затем, чтобы сходить в туалет. Если идти напрямую, то выйдет в два раза быстрее, да только эти четыре с половиной квартала до дома Морин — самые безлюдные во всем районе. С другой стороны, если терпеть никаких сил не останется, то на пустынной улице можно пописать в каком-нибудь закутке, не опасаясь, что поймают и отведут в полицейский участок.

Раздумывать долго Джулсу не позволил мочевой пузырь. Идти пришлось короткой дорогой. Одной рукой обхватив живот, а в другой стиснув газету и драгоценный журнал, Джулс повернул на запад и припустил в сторону Ибервиль-стрит так быстро, как только позволяли ноги. Чтобы хоть как-то отвлечься от самой насущной проблемы, он думал о блондинке с обложки «Пухлых попок». Что она делала в Новом Орлеане две недели назад? Или она здесь живет? Странное совпадение — сначала встретить ее в «Трамвайной остановке», а потом купить журнал с ее снимками. Джулс вспомнил, как она ела оладьи… Бывают все-таки женщины, которые умеют получать от еды удовольствие. Что это было за зрелище! Женщина с такими формами и такой классной внешностью поедает целые горы жирной сдобы, никого при этом не стесняясь! Боже, вот если бы Морин могла так относиться к своему весу… Каким это стало бы облегчением…

Джулс проходил мимо стоянки. В служебной будке что-то привлекло его внимание. На внутренней стороне окна висел листок бумаги со снимком женщины. Внизу — телефон и надпись: «Разыскивается! Вы ее видели?» Лицо на темной, расплывчатой фотокопии снимка едва просматривалось, однако Джулс был почти уверен, что узнал одну из своих последних жертв. Бесси. Птичка Бесси.

«Это невозможно, — сказал он себе. — Просто невозможно. Она ведь была обычной бродяжкой. Да кому какая разница, жива она или нет? Никто не стал бы ее искать. Наверняка это кто-то другой».

Однако мысль о том, что на фотографии действительно Бесси, не давала Джулсу покоя. Подозрения преследовали его, как назойливые москиты, которые вьются у носа и ушей, сколько бы ты ни отмахивался. Джулс почувствовал, как на спине поднимаются тоненькие волоски. Тошнотворное чувство, что его преследуют, усиливалось. Он миновал еще несколько окон и телефонных столбов с точно такими же объявлениями, как на стоянке, но останавливаться и разглядывать их не стал. Вместо этого снова ускорил шаг настолько, насколько позволяли толстые, трущиеся одна об другую ляжки.

Внезапно из темной аллеи вынырнули трое чернокожих. На одном был надет вульгарно блестящий костюм и рубаха, в манжетах которой сверкали золотые запонки размером с мяч для гольфа. Во втором Джулс узнал торговца в куртке из оленьей кожи — того самого, которого встретил возле зала игровых автоматов. Третий — судя по всему, главный, — был выше Джулса сантиметров на пять, в черной ковбойской шляпе с серебряным медальоном, туфлях из змеиной кожи, черных кожаных брюках и куртке лос-анджелесских «Рейдеров», прошитой золотой нитью.

«Что за чертовщина? — подумал Джулс, когда три незнакомца перегородили ему дорогу. — Я у этого ковбоя-барыги никакого барахла не купил, и он теперь подрядил еще парочку, чтоб помочь мне расстаться со своими кровными? Это что? Такая финансовая пирамида по-черному?»

— Слушайте, ребятки, — сказал он, — не надо мне никаких таблеток для похудания, ясно? И турецких сигарет тоже. И телефонных карточек.

Главарь усмехнулся.

— А тебе никакие телефонные карточки и не понадобятся, дубина. Если, конечно, ты не собираешься звонить оттуда, куда попадают тупые жирные кровососы после того, как сдохнут.

Двое других широко улыбнулись, показав острые клыки.

Джулс похолодел. «Вот дьявол!» Он бросился в сторону, да только двое бандитов оказались гораздо проворнее. Они подхватили Джулса под мышки и заволокли в ближайший переулок, едва не вывернув ему руки. Там его швырнули о грязную кирпичную стену так, будто вытрясали пыль из ковра. Следом в переулок лениво зашел ковбой в кожаных брюках. Все происходящее явно доставляло ему огромное удовольствие.

— Ну и тупой же ты, белый придурок, мать твою, — довольно сказал ковбой. — Когда мы скажем Мэлису, что ты опять в городе, он будет счастливей, чем боров в луже дерьма. Если бы не кой-какие дела в мэрии, он бы сам тут с тобой разбирался. Здорово, что такая честь мне выпала.

Ледяной пот ручьями стекал у Джулса по бокам. Он пытался вырваться, но бандиты оказались чересчур сильными. Такими же сильными, каким он сам был в молодости. К тому же их было двое. Ковбой подобрал с земли пустой деревянный ящик из-под фруктов. Легким, едва заметным взмахом руки он ударил ящик о стену и разбил в щепки. В руке у него осталась длинная острая доска с заусенцами и ржавыми гвоздями, которые торчали из раздробленного дерева, как акульи зубы.

Ковбой попробовал кончиком пальца неровное острие доски.

— Думаю, сойдет.

Он встал перед Джулсом, заслонив весь свет, что проникал в переулок.

— Не знаю, молишься ты время от времени или нет, дружок… Если да, то сейчас самое время.

Джулсу показалось, что его переполненный кофе мочевой пузырь вот-вот взорвется. Во второй раз за последние пару недель лица его друзей и близких промелькнули перед ним, как на огромном экране. Похоже, глядеть смерти в ее мерзкую образину становилось для Джулса плохой привычкой.

— Держите его крепче, ребята. Если промахнусь, мы тут все заляпаем. Вы же не хотите шмотки загадить?

Господи, дали бы ему пописать, прежде чем убивать… брюки так жмут, что того и гляди удавят до смерти без всякого кола. Вот если бы ремень капельку ослабить…

Ковбой поднял заостренную доску, со зловещим свистом провел ею над головой и за спиной, как парой нунчаков.[20] Затем приблизился к Джулсу.