Миры Клиффорда Саймака. Книга 14 - Клиффорд Саймак

«Готов поклясться, — сказал Шелдон, беседуя вслух с самим собой, — что молельню строили не дикари, снующие вокруг нее сегодня. Если я не совсем зарапортовался, ее построили до начала регресса. И парник тоже построили загодя.

Что мы делаем на Земле, когда уезжаем в отпуск, а у нас дома есть цветы или растения в горшках и мы не хотим погубить их? Мы относим горшки к соседям или друзьям или договариваемся с кем-нибудь, чтобы к нам периодически наведывались и поливали наши цветочки. А если мы решили уйти в отпуск из культуры класса 10 в класс 14 и у нас есть растения баабу, которые мы непременно хотим сохранить как семенной фонд, как мы поступим тогда? Баабу нельзя отнести к соседям, потому что и соседи, в свою очередь, уходят в отпуск. Лучшее, что нам остается, — возвести парник и оснастить его массой автоматических устройств, которые позаботятся о растениях, пока мы не вернемся и не станем вновь заботиться о них сами».

Но это значит, это почти неоспоримо доказывает, что регресс не был случайным.

Перед посиделками экипаж навел на себя красоту, напялил чистое платье, помылся и побрился. Сальный вытащил свою гармонику и ради тренировки наиграл мелодию-другую. Банда предполагаемых хористов из машинного отделения решила поупражняться, как петь более или менее слаженно, — получился кошачий концерт, пронзающий корабль от носа до кормы. Капитан Харт поймал одного из мотористов с бутылкой, каким-то образом пронесенной на борт. Одним хорошо поставленным ударом капитан сломал ослушнику челюсть — способ поддержания дисциплины, который Шелдон в беседах с Хартом оценивал как необязательный.

Сам координатор надел полупарадную форму. Может, и глуповато было выряжаться ради каких-то дикарей, но он утешал себя тем, что по крайней мере не приходится надевать парадный мундир со всеми регалиями. Он уже натягивал куртку, когда послышались шаги Харта: капитан вновь спускался из своих апартаментов в каморку координатора.

— Все остальные разведчики на борту, — объявил Харт с порога.

— Ну и что?

— Повсюду одно и то же. Все племена до единого перебрались из прежних деревень в лачуги вокруг молелен и парников, построенных гораздо более изобретательно. А сами жители по уши в грязи и почти дохнут с голоду, в точности как ближайшие наши соседи.

— Так я и подозревал, — обронил Шелдон. Харт глянул на него искоса, словно прикидывая, как бы половчее накинуть на хвастуна петлю. — Это же логично, — добавил Шелдон. — Уверен, вы и сами считаете именно так. Если одно племя по каким-то причинам вернулось к дикости, надо полагать, что так же поступили и остальные.

— Но почему, мистер координатор? По каким именно причинам? Вот что мне надо знать.

Шелдон спокойно произнес:

— Я намерен это выяснить.

А про себя подумал: капитан прав, тут были какие-то причины. Если все они одновременно вернулись к дикости, то ради определенной цели, следуя какому-то плану. И чтобы разработать подобный план и согласовать в деталях между тридцатью семью деревнями, нужна безотказная система связи, куда лучшая, чем можно ожидать от культуры класса 10…

С трапа донеслись еще чьи-то торопливые шаги — вверх, вверх. Харт поспешно обернулся к двери, и Сальный Феррис, ввалившись в каморку, едва не налетел на капитана. Глаза у кока округлились от возбуждения, он шумно пыхтел после пробежки.

— Они открывают молельню, — выдохнул кок. — Они только что…

— Да я шкуру с них спущу! — зарычал Харт. — Я же отдал приказ не валять дурака и не приближаться к молельне!

— Это не наши, сэр, — сумел выговорить Сальный. — Это гугли. Они сами решили отпереть свою молельню.

Харт резко повернулся к Шелдону.

— Не надо бы туда ходить.

— Надо! — ответил Шелдон. — Они нас пригласили. В настоящий момент мы никак не можем позволить себе их обидеть.

— В таком случае возьмем личное оружие.

— Но с категорическим приказом не прибегать к нему до последней крайности.

Харт кивнул:

— И оставим здесь несколько человек с винтовками, чтобы прикрыли нас, если придется спасаться бегством.

— Звучит разумно, — согласился Шелдон.

Харт быстро вышел. Кок собрался последовать его примеру.

— Постой-ка, Сальный. Ты видел, как открыли молельню, своими глазами?

— Так точно, сэр.

— А что ты там, собственно, делал?

— Видите ли, сэр…

По лицу Сального было видно: он спешно выдумывает, что бы такое соврать. И Шелдон перебил:

— Я рассказал ему одну историю. Но до него, похоже, не дошло.

Кок сказал с ухмылкой:

— Ну, видите ли, дело было так. Гугли начали варить какое-то пойло, а я дал им несколько советов, просто чтобы чуть-чуть помочь. Они же все делали наперекосяк, и было бы жаль, если б классную выпивку сгубили по невежеству. Вот я и…

— Вот ты и наведался к ним еще раз — отведать, что получилось.

— Да, сэр, примерно так оно и было.

— Теперь понятно. Скажи мне, Сальный, а кроме как по части выпивки, других советов ты им не давал?

— Ну еще я рассказал вождю парочку историй.

— Понравились они ему?

— Не знаю, — ответил Сальный. — Он не смеялся, но истории ему вроде понравились.

— Я тоже рассказал ему одну историю, — повторил Шелдон. — Но она до него, похоже, не дошла.

— Может, и правда не дошла. Извините меня, сэр, но истории, какие вы предпочитаете, подчас чересчур того… Тонковаты, пожалуй.

— Об этом я и сам догадался. А еще что там произошло?

— Еще что? Да, вспомнил. Еще там один взял тростинку и принялся мастерить дудку, но тоже делал все наперекосяк…

— И ты показал ему, как сделать дудку получше?

— Точно, — признался Сальный.

— И теперь ты, наверное, чувствуешь себя героем, который пришел на выручку отсталому народу, дав ему сильный толчок к цивилизации…

— Мм… — промычал кок.

— Да ладно, — примирительно сказал Шелдон. — Но на твоем месте я бы не слишком налегал на улучшенную выпивку.

— У вас все, сэр? — осведомился кок, уже занеся ногу за порог.

— У меня все, — согласился Шелдон. — Спасибо, Сальный.

Выпивка лучшего качества, подумалось Шелдону. Лучшая выпивка, лучшая дудка, несколько похабных анекдотов. Ну и что? Он покачал головой: все это, вместе взятое, тоже не имело никакого смысла.

Шелдон расположился на корточках по одну сторону от вождя, Харт — по другую. С вождем произошла удивительная перемена. Прежде всего, он помылся и перестал чесаться, и от него не воняло. И между пальцами ног больше не было грязи. Он подстриг себе бороду и макушку, пусть неряшливо, и даже прошелся по волосам гребешком — раньше в них торчали сучки, репьи, а может, и птичьи гнезда, и по сравнению с прежней прическа была колоссальным достижением.