Твой свет в моей тьме или как тяжела доля вампира! - Ольга Гусейнова

— Яр, пошли домой, я кушать хочу, а еще… большой и чистой любви. — а потом громко, уже для этой задумчивой парочки. — Маркус, как закончишь охмурять мою подругу, тащи ее к нам домой, мы для вас там апартаменты забронируем. И не забудь, характер у нее не сахарный, а уж когда она голодная… Предупреждаю на всякий случай, она два дня не ела ни капелюшечки…

Не рассчитывая на ответ, мы быстро ретировались в свою спальню. И как я была этому рада. Уууу, сладенький мой!!!

Эпилог

Двадцать лет спустя.

Потерла усталые от сильного напряжения глаза и вернув обычное зрение, повернулась к Рамиру Ван Хафтингу, вампиру уже разменявшему свое второе тысячилетие, но при этом выглядевшему лет на сорок, не больше.

— Все хорошо, уважаемый Ван Хафтинг, хорошо что Вы вовремя привезли к нам Вашу инсалан и на этот раз мы не опоздали.

Рамир с тяжелым вздохом огромного облегчения, опустился на кушетку рядом со своей супругой Ариадной, и с такой нежностью провел ладонью по ее лицу, стирая слезы, а потом по животу, что в его любви к ней сомнений не возникало. Скорее, Рамир не просто любил свою супругу, он ее боготворил как самый иступленный фанатик. Больше семисот лет прошло после их слияния, и за все это время и несколько беременностей, малыша они так и не смогли завести. И вот сегодня они появились на нашей территории возле дома, пройдя путем тени. Как только охрана сообщила цель их визита, их тут же пропустили к нам. В женскую обитель, как теперь начали называть дом Ярослава, после того как в нем поселилось столько женщин. Поэтому и охрана здесь была такая, что любой президент, слюной от зависти захлебнется. Рамир встал в полный рост, от чего Руслан, мой личный телохранитель, немного напрягся рядом, но не сделал при этом ни малейшего движения, потом с тревогой в глазах посмотрел на меня и хриплым голосом спросил.

— Целительница, я хотел бы узнать, сможем ли мы в этот раз сохранить то, что нам вновь подарила судьба или это еще под вопросом?

Ариадна так же привстала и, схватив Рамира за руку, с отчаянной надеждой смотрела на меня. Я же просто улыбнулась и, похлопав их обоих по предплечью, заверила:

— В этот раз все пройдет хорошо, но Ариадне будет лучше раз в неделю появляться у меня на приеме. На всякий случай, для контроля! И еще хочу вас поздравить, у вас будет мальчик. Я исправила патологию Ариадны и думаю, что теперь все будет хорошо.

Ариадна крепко сжала меня в объятиях, уже не в силах сдержать слезы.

— Спасибо целительница Злата, мы никогда не забудем Вашей доброты.

— Я врач, это моя работа, не берите в голову и обращайтесь без раздумий. Я вообще скоро клинику для вампиров открываю, так что скоро без всяких одолжений будете к врачу ходить как все обычные люди!

Рамир поморщился от сравнения его с едой, но промолчал, боясь меня обидеть и лишиться единственного целителя, учитывая беременность его жены. Попрощавшись с очередными пациентами, мысленно спросила Ярослава когда он вернется домой с охоты и, получив ответ, быстро направилась к подругам на террасу. Руслан следовал за мной словно тень, к которой я за двадцать лет привыкла как к мебели. Отворив двери и скользнув на залитую лунным сиянием террасу, увитую плющом, подошла к Сабрине и забрала Лену у нее из рук. Моя маленькая брюнетистая и желтоглазая дочурка, увидев меня, с довольной улыбкой схватила за волосы и принялась с энтузиазмом вырывать мои блондинисто-рыжеватые пряди, с которыми не успела разобраться в прошлый раз. Отыскав в кармане резинку, срочно убрала все волосы и, расстегнув несколько пуговичек на платье, прижала свою малышку к груди. Невольно вздрогнула когда маленький ротик с еще крошечными клычками, принялся за свой молочно-кровяной обед, и только после этого обратила внимание на своих подруг. Антонина сидела с бокалом в руке и, подставив его лунному свету, рассматривала цветовую гамму дорогого красного вина. Сабрина просто наблюдала за Ариэль и Сейраной, двадцатилетними дочками-близняшками, играющими в бадминтон на лужайке перед домом. По периметру, словно тени, скользили телохранители, а я радовалась такому умиротворению, громкому смеху близняшек, которые с увлечением перекидывали воланчик друг дружке и смеялись над неудачными попытками семилетнего Данилки поймать его. Данька — сын Тони и Маркуса, вылитый отец и судя по всем признакам скоро будет большим дамским любимчиком. Его отец носился с ним как с писанной торбой, вызывая у своей жены и моей подруги Антонины глухое рычание и недовольство. Она-то, как раз, растила из него настоящего мужчину, по крайней мере, это она так думала. Маркус же просто не хотел, да не мог расстраивать свою половинку и лишь ухмыляясь уголками губ, хватал жену в охапку и тащил в спальню, где они бурно и громко мирились. Мне почему-то кажется, что именно из-за этого примирения, моя подруженция так часто дуется на своего мужа. Чтоб значится увеличить свою порцию большой и чистой любви "на сеновале", и при этом не выглядеть нимфоманкой, которая до потери пульса боготворит и желает собственного мужа.

Как только Ленусик закончила питаться, я привела себя в порядок и, посадив девятимесячную дочу на колени, принялась играть с ней в "кочки". От игры нас отвлекла задумчивая Тоня.

— Злат, ты меня любишь?

Я удивленно посмотрела на нее и ответила.

— Ты ж знаешь, что да, зачем спрашиваешь?

— Ну, эээ… понимаешь, я тут подумала и решила, а давай устроим помолвку между моим Даником и твоей Леночкой. Я буду так рада иметь такую невестку.

Я открыла рот и пыталась определиться, шутит подруга или нет. Сабрина пристально посмотрела на Тоню, а потом мягко сказала глядя ей в глаза.

— Не волнуйся, он не станет таким как перешедшие грань. У него еще очень много времени, и ты сама знаешь, обручение — это не стопроцентная гарантия, что твой сын окажется истинной половиной Елены. Ты должна дать ему время, свободу и свою любовь. Это пока все, в чем он нуждается. Твой муж прожил без тебя, без малого тысячилетие и смог удержаться от соблазна перейти грань. У вашего сына сильная наследственность и хороший пример для подражания- его отец.

Антонина вытерла набежавшие слезы и смущенно улыбнулась мне и Сабрине.

— Простите меня, девчонки, но как подумаю об этом — сердце от ужаса сжимается. Я их так люблю, что просто не смогу жить без них.

— Мы хорошо тебя понимаем, потому что испытываем тоже самое. Ты не одна, подружка!

Сабрина потянулась словно кошечка и, протянув руки, сжала наши, передавая частичку уверенности и любви нам, своим единственным подругам. Двадцать лет назад, когда Маркус привел Тоню к Ярославу и она, выплеснув весь свой страх, гнев, и раздражение, кинулась ко мне обниматься и жаловаться на самоуверенного наглого тирана по имени Маркус. Но тут увидев Сабрину, как и я впала в ступор. Причем самое интересное, она тут же прекратила жалобный скулеж и словно королева проследовала к Маркусу, повиснув на нем, всем своим видом выдавая супер собственницу, довольно зло и настороженно рассматривала предполагаемую соперницу. Как только все поняли, что Тонька БОЛЬШАЯ ревнивица, в комнате спало напряжение, и раздался общий хохот. Маркус же, подхватив подругу на руки, прижал к себе и только после этого представил Сабрину, как свою двоюродную сестру. Вот было забавно смотреть на вытянутое растерянное лицо Тонечки, сидящей на руках Маркуса и мертвой хваткой вцепившийся в его рубашку. Зато после этого, я, Тоня и Сабрина стали лучшими подругами, особенно учитывая тот факт, что жили мы теперь в одном поместье для усиления безопасности. Общага прямо, или проходной двор. Столько вампиров я не видела никогда и не думала, что их ТАК много, все они приходили по различным вопросам к князю или Ярославу как главе Московского клана. Маркус же отвечал за безопасность самого ценного в этом поместье — женщин, то есть, нас и наших детей.