Всемирная литература. Новое время и эпоха Просвещения. Конец XVIII – первая половина XIX века - Борис Мандель

В конце 20-х годов, Гюго, поменявший свои взгляды, становится во главе либерального романтизма, он становится теперь защитником прежде ненавидимого им Наполеона, объявляет войну Академии, восстановленной Бурбонами и усиленно пропагандировавшей устаревшие классические правила в поэзии.

Советское издание книги в 1930 году

Основные принципы новой литературной школы изложены Гюго в предисловии к драме «Кромвель» (1827). Героем драмы становится вождь английской буржуазной революции. Автор излагает нам пять требований романтизма:

– абсолютная свобода для драмы и поэзии вообще;

– соединение элементов смешного и безобразного;

– устранение принципа трех единств;

– соблюдение колорита места и времени;

– историческая правда.

Последняя сцена «Эрнани». Рисунок Девериа

В этих требованиях видны уже ростки нового течения, постепенно занявшего место романтизма – реализма. Однако не следует еще относить Гюго к реалистам – не случайно он призывает учиться у Шекспира и говорит, что искусство – это зеркало, не сама действительность, а ее сконцентрированное отображение. Действительность в природе и действительность в искусстве для Гюго вещи разные, художник должен отобрать с помощью магической палочки искусства только нужные ему явления мира, а затем обработать их так, чтобы они подчеркнули определенные качества, черты какого-либо феномена природы или человеческого характера.

В 1829 году выходит сборник «Восточные поэмы». Период издания книги – период усиленной колонизации Востока, проникновения капитализма в самые далекие экзотические страны, период открывания новых стран и народов. Все это и объясняет колоссальный успех книги Гюго. Кроме того, читатели заметили задушевность и интимность изображения, своеобразие авторского языка, необычность сочетаний слов, употребление в стихах слов, ранее просто изгонявшихся из литературы, непревзойденную метафоричность.

Революция 1830 года была встречена Гюго восторженно. В предисловии к сборнику «Осенние листья» он пишет: «Революции, эти славные смены возрастов человечества, изменяют все, за исключением человеческого сердца. Всегда будут существовать дети, матери, молодые девушки, старики – словом, люди, которые всегда будут любить, радоваться, страдать. К ним-то и обращается поэзия». Надо отметить, что культ семьи будет характерен для всей жизни и искусства Гюго (в 1878 году он напишет чудесную книгу стихов «Искусство быть дедушкой»).

Фото великого Собора и обложка первого издания книги Гюго

20-30 годы для Виктора Гюго были связаны с приходом в драматургию. 1829 – «Марион Делорм», 1830 – «Эрнани», 1832 – «Король веселится», 1838 – «Рюи Блаз». Мятежник Гюго обращает свои взоры на людей, отвергнутых обществом – его герои – шут, лакей, куртизанка, незаконнорожденный сын богача-аристократа, люди, у которых есть причины ненавидеть этот жестокий и несправедливый мир. Постановка этих драм в театре произвела большой шум, Париж раскололся на два лагеря: сторонники нового, либерального романтизма и приверженцы старой литературной школы. Спектакль «Эрнани» прерывался взрывами аплодисментов, выкриков, в зале вставали и запевали песни…

Примирение Гюго с июльской монархией в 1840 году привело к тому, что его удостоили звания пэра Франции. В это время он пишет свою последнюю историческую драму – «Бургавы» (1843), где идеализирует феодальное прошлое страны. Драма успеха не имела.

В 1831 году Гюго пишет первый крупный роман, прославивший его на весь мир и читаемый до сих пор – «Собор Парижской богоматери». Исторические картины XV века, пестрый фон, сцены жизни социальных низов – читателя поражает буйная фантазия писателя! В центре романа – цыганка Эсмеральда, в которую влюблены и безобразный звонарь Квазимодо, и тонкий и образованный аббат Фролло… Сама же героиня увлечена легкомысленным гулякой Фебом. Сложная романтическая интрига, рассказ о ране, нанесенной Фролло своему сопернику Фебу, обвинение Эсмеральды в преступлении и колдовстве, благородный поступок Квазимодо, укрывавшего героиню в соборе, могила, вскрытая через несколько лет после казни Эсмеральды и два скелета в ней… Роман поражает нас яркостью и буйством красок, силой страстей и мастерской интригой, чудесным, магическим языком и великолепнейшими описаниями улиц и площадей Парижа, горожан, чиновников, военных, и, главное, перед нами восторженный гимн старинному парижскому собору, хранящему веру и тайну, любовь и ненависть, рождение и смерть…

Иллюстрация к роману «Отверженные»

Один из лучших романов в мировой литературе – «Отверженные» (1862). Стихийный бунт заменяется стремлением к моральному совершенствованию общества, к всеобъемлющему милосердию к угнетенным и униженным. Перед нами истинно социальный роман, защищающий идеи братства и равенства всех людей. Голод толкает на преступления главного героя романа Жана Вальжана. Каторга, тяжкий труд, попытки побегов… Гюго пытается доказать, что в преступлениях виноват не человек – среда! Выдающееся, истинно христианское милосердие епископа Мириэля, простившего заночевавшему у него Вальжану кражу подсвечников, резко меняет героя, ставшего на путь добродетели, сделавшегося затем мэром, человеком, спасающим бедняков, пытающимся наладить жизнь для простых людей. Случайность меняет все в жизни героев Гюго, говорившего, кстати, что случайность в истории – это все!

Иллюстрация к советскому изданию «Тружеников моря» 1931 год

Герои романа резко контрастны: злодеи и праведники никогда не сойдутся вместе, если… в дело не вступит случай. Жан Вальжан, бывший каторжник и теперь идеальный капиталист, и полицейский Жавер, неустанно преследующий его. Их столкновения наполняют страницы романа, судьба не дает им покоя, однако под суровой оболочкой их скрываются и черты настоящей человечности. Герои спасают друг друга, оставшись антиподами до конца своих дней.

Трогательны истории детей – Козетта и Гаврош, рекрутированные из нормальной жизни, становятся символами нового века. Любовь и смерть идут рядом с ними. Гибель близких, преследования, нищета и возвышения, смерть на поле боя – все это сделало их любимыми персонажами множества поколений.

Роман «Отверженные» – книга многоголосая, населенная огромным количеством персонажей, книга множества идей и мыслей, книга, говорить о которой трудно – читать чудесно!

Симпатии Гюго к «униженным и оскорбленным» не ослабевали никогда. В 1866 году он пишет роман «Труженики моря», где описывает жизнь моряков и рыбаков, все с большей любовью изображая простых людей как носителей общечеловеческих добродетелей. А один из главных героев, Жаллиат, становится главным проповедником высоконравственной жизни, равенства и братства.

Первое издание «Человека, который смеется»

В 1869 году появляется еще одна прекрасная книга Гюго – роман «Человек, который смеется». Книга эта пронизана теплотой и любовью к угнетенным и эксплуатируемым. Перед нами история мальчика, названного Гуинпленом, украденного нищими и искалеченного специальным образом для продажи в цирки и на ярмарки. Лицо его превратилось в ужасную смеющуюся маску. Перед нами еще один Квазимодо – душа, скрытая под отвратительной оболочкой лица…

Однако Гуинплен сумел донести свои мысли до людей – он выступает в палате лордов, заняв наконец-то свое место в этом мире, и когда достопочтенные джентльмены поднимают его на смех, происходит чудо – маска смеха на лице героя исчезает – на нем появляется угроза…

Через три года после Парижской коммуны, в 1874 году появляется роман «93-й год». Теперь уже Гюго приходит к идеям примирения, отрицая бунтарство раннего своего творчества. Теперь автор проповедует республику милосердия. В основе романа – эпизод из эпохи французской революции. Морально-этические стороны революции воплощены в образах маркиза Лантенака, республиканца Говэна и бывшего священника Симурдена, революционного фанатика. Столкновение героев приводит к казни Говэна и самоубийству Симурдена, героев, отстаивающих свои догматы – террора и милосердия. Роман кончается апофеозом всеобщего милосердия.

Памятник Гюго в Париже

Резюме: творчество Виктора Гюго – это уникальная смесь моральных устремлений вечного борца и идей христианского милосердия. И в этом нет ничего удивительного. Один из французских революционеров сравнил его с подсолнечником, который «по своей природе неизбежно тянется к солнцу…». Общечеловеческое понимание искусства Гюго сохранил на всю жизнь. Пусть он был путаник, но никогда не был шарлатаном и карьеристом, чистосердечие его натуры и его творчества всегда влекло к нему читателей. А верность своим собственным, выбранным и выстраданным идеалам только обращает на себя внимание как пример честности и порядочности. Гюго любим, как мало кто из его современников и нынешних писателей тоже. Книги его читали и будут читать, помня душевную доброту и истинное людское сострадание человечеству их автора.