Сын лекаря - Матвей Курилкин

Я снова остро пожалел, что так неохотно учился медицине. Я знаю только те растения, которые используются для составления лекарственных средств. А обо всем прочем – только общие сведения. Вот эта сонная ягода, что передо мной. Если съесть одну-две штуки, то можно отменно выспаться – целые сутки проспишь. Только сны она приносит все больше кошмарные, иначе ее бы использовали для усыпления больных перед тяжелыми операциями. Мне известно, что от нее повышается давление, дыхание становится затрудненным. Если съесть больше – можно уже не проснуться. Суеверные люди утверждают, что пришедшие во сне люди заберут жизнь, но я-то знаю, что просто случится кровоизлияние в мозг или разрыв сердца. Такого мне не нужно. Я не слышал о том, чтобы эту ягоду ели несколько раз подряд, но ведь наверное, вещества, которые в ней содержатся, могут накапливаться? И тогда, допустим, после нескольких приемов зелья доу Лэтеар просто скончается во сне. Я содрогнулся от собственной жестокости и хладнокровия. Да, я ненавижу и презираю первородных. А уж доу Лэтеар… Я считаю, что его смерть будет благом даже для него самого! Но во что превращаюсь я сам? Я собираюсь не просто убить врага, я собираюсь медленно убивать его, день за днем. И потом, будет ли эта ягода действовать так же в сочетании с другими компонентами зелья? И будет ли она действовать так же на организм первородного, как на человеческий?

Я вздрогнул от очередного удара хлыста и, поспешно сорвав несколько ягод, пошел дальше. Я подумаю об этом позже. Нужно было еще найти те лекарственные растения, которыми я буду лечить собственные раны. Да и отвар трав для улучшения мозгового кровообращения мне совсем не помешает.

Ко времени возвращения в город доу Лэтеару было уже совсем плохо, поэтому он без возражений и быстро раздобыл необходимые принадлежности. Вместе с ними он принес еще и ошейник из очень толстой и грубой кожи, на длинной и тонкой, но прочной цепи. Цепь он пристегнул к металлическому кольцу, которое было укреплено в одном из деревьев, как я понял, специально для этой цели, а ошейник надел мне на шею и закрепил его небольшим замочком. Тут я понял, почему первородный так веселился, когда рассказывал мне про этот ошейник. Изнутри по всей его протяженности были приклепаны металлические шипы, которые больно впивались в шею. Каждое движение причиняло боль, а уж о том, чтобы дернуться изо всех сил, надеясь, скажем, вырвать другой конец цепи из рук удерживавшего ее, не было и речи. Сама цепь – по крайней мере, большая ее часть, была усеяна острыми металлическими колючками – не ухватишься. Дерево, к которому меня приковали, по-видимому, принадлежало доу Лэтеару. Оно было очень большим, гораздо больше, чем, скажем, крестьянский дом, и находилось почти в центре «города».

Я начал готовить зелье, стараясь не обращать внимания на боль в шее. Я все-таки добавил ягоду, приносящую страшные сны в состав. Только не целую – совсем небольшую ее часть. Этот эльф должен был умереть, и неважно, каким способом. Я только боялся, что он умрет от отравления сразу же, как выпьет зелье, и уж тогда меня тоже уничтожат. Этого не произошло. Первородный дрожащими руками схватил чашку с еще не остывшим зельем и жадно выхлебал его почти полностью. Слава богам, что я не стал готовить несколько порций сразу! Иначе от такого количества умер бы, пожалуй, и представитель рода человеческого, не то что гораздо более восприимчивый первородный!

Двое слуг, которые так и находились рядом, с интересом наблюдали за тем, как доу Лэтеар блаженно откинулся на землю, уставившись бездумным взглядом в небо. Пока действие модифицированного зелья никак не отличалось от того, что ему давали раньше. Но так продолжалось недолго. Через несколько минут глаза доу Лэтеара закрылись, и он уснул. Судя по его виду, спать он собирался еще долго. Разочарованные слуги ушли, а я остался. Что ж, какого-то результата я добился. Доу Лэтеар должен был блаженно пускать слюни, глядя на небо, но вместо этого он спит сном праведника. Пожалуй, если бы у меня был какой-нибудь план побега, сейчас был бы идеальный момент, чтобы попытаться его воплотить. Мне ничто не мешает прикончить первородного. Ключи от ошейника у него с собой, и я мог бы быстро освободиться. Вот только других первородных вокруг, несмотря на то что уже начало темнеть, было очень много. Никто не обращал внимания ни на меня, ни на доу Лэтеара – только и убить его мне никто не позволит. А, главное, как далеко сможет уйти почти голый человек, находясь в центре владений первородных? Я что-то не видел здесь свободно разгуливающих соплеменников. И, кстати, где они? Я неоднократно слышал, что они есть, да и две группы первородных, отправившиеся разрушать соседние с Элтеграбом города, должны были вернуться раньше нас. Нет, пока бежать не получится. Как он там сказал, «привести к покорности»? Вот я и буду покорным и послушным, настолько, что даже «приводить» к этому меня не нужно будет. А когда в моей покорности убедятся, тогда посмотрим. Может, мне удастся подмешать ягод сонника в бочки с вином во время очередного праздника – то-то было бы хорошо!

Я уже почти совсем убедил себя в том, что пока можно успокоиться. Медленно прошелся вокруг, насколько позволяла цепь. Я внимательно смотрел себе под ноги, надеясь найти хоть что-нибудь, что могло бы мне пригодиться, хотя бы острый сучок – тщетно. Земля была утоптана и покрыта короткой травой, которая стойко переносила ежедневное попирание ногами. Ничего на ней не было. Я попытался заглянуть в дупло дерева, к которому был прикован, но как только я к нему приблизился, оттуда выглянул первородный и ткнул мне в грудь кинжалом. Не очень сильно, только кровь пустил. Кстати, уруми на поясе у него не было – я заметил, что слугам этого оружия не полагается.

– А ну пшел вон, животное, – совершенно тихо и без эмоций, проговорил он и снова скрылся в стволе дерева. Я задался вопросом, что мне делать, если у меня возникнет какая-нибудь телесная нужда? Ничего похожего на отхожее место я здесь до сих пор не видел. Я зашел за дерево с другой стороны от входа, огляделся, не смотрит ли кто на меня. А потом стал устраиваться спать. В городе теплый воздух, и земля – тоже. Похоже, ее прогревают корни чудесных деревьев – вполне можно выспаться, не боясь застудить внутренние органы. Неожиданно доу Лэтеар открыл глаза и вскочил. Глаза его были по-прежнему безумны, взгляд не был сфокусирован, а лицо исказилось яростью. С нечленораздельным рыком он бросился на меня с кулаками, даже не потрудившись сорвать с пояса уруми. Координация движений у него явно была нарушена, так что мне без труда удалось увернуться – ошейник больно впился в шею, и я почувствовал, как по спине стекает струйка крови. Доу Лэтеар с трудом развернулся и снова напал на меня. А я снова увернулся. Так продолжалось еще несколько минут – я уже задыхался, шея нестерпимо болела. Шипы впивались неглубоко, и опасности для жизни не было, но боль была ужасная. Но тут один из слуг выглянул посмотреть, что происходит, и тем отвлек на себя внимание безумца. Первородный прыгнул на не ожидавшего такого слугу, свалил его с ног и начал душить. Выскочил второй слуга и стал отрывать обезумевшего хозяина от его жертвы. Тот неожиданно легко отпустил бедолагу и как ни в чем не бывало поинтересовался:

– Милая, зачем ты со мной так грубо?

Слуга совсем опешил. Он отпустил доу Лэтеара и попятился на пару шагов. А тот вновь злобно ощерился и схватил теперь уже второго слугу. Теперь он не только душил его, он еще и вцепился ему зубами в лицо. Слуга страшно закричал, пытаясь вырваться, и я заметил, что его рука нащупывает у себя на поясе кинжал.

Ну же, еще чуть-чуть. Ударь его! Я шептал это вслух, почти как молитву.

Он не ударил. Доу Лэтеар с силой оттолкнул слугу от себя, так и не разжав зубы. Брызнула кровь, раненый завыл, а мой «хозяин» торжествующе расхохотался. После такого своего успеха он пришел в замечательное расположение духа и, кажется, начал приходить в себя. Все еще улыбаясь, он стащил с руки золотой браслет и бросил его к ногам все еще подвывавшего слуги, сквозь пальцы которого, прижатые к лицу, сочилась кровь.

– Ну извини, погорячился. Вот тебе, дарю.

А потом повернулся ко мне.

– Ты молодец, человечек. Твое зелье стало еще лучше прежнего! Но мне не нравится твоя непочтительность! Сейчас мы будем тебя учить.

С этими словами он отстегнул цепь от дерева и, перекинув ее через толстую, горизонтальную ветвь, закрепил снова. Только теперь мне приходилось стоять на цыпочках, чтобы иметь возможность дышать, а шипы на ошейнике больно впивались в тело. А потом он начал меня бить. Самое смешное, что я был настолько озабочен тем, чтобы вталкивать в себя порции воздуха, что почти не обращал внимания на боль в спине. Доу Лэтеар приговаривал что-то о том, что я животное, и что я не должен смотреть в глаза первородным, что я должен с максимальной скоростью выполнять все пожелания и все в таком духе. В общем, развлекался по полной. Может быть, это произвело бы на меня впечатление, особенно в сочетании с побоями, если бы все мое внимание не было сконцентрировано вокруг многострадальной шеи.