Два конца одной нити. Повесть и рассказы - Олег Кирчегин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зверёк что-то стрекотнул деловито, презабавно моргнул, пододвинулся поближе и вдруг вцепился в ногу Дмитрия мощными жвалами, которые скрывались за столь милой и беззащитной с виду улыбкой. От дикой боли просто потемнело в глазах. Если бы не армированная оболочка скафандра, чёртова животина наверняка бы оттяпала полноги своими острющими зубами, но поскольку с одного маху отхватить кусок не получилось, зверюга сжала челюсти на манер бульдожьей мёртвой хватки и начала мотать башкой из стороны в сторону. Вес двух тел оказался великоват, и оба они начали быстро опускаться вниз.
Дмитрий опомнился довольно скоро. Дёрнул на себя ногой, несмотря на ужасную боль – хищник не отпускал. Подтянул ногу к себе, треснул кулаком со всей силы по голове зверя – тот фыркнул недовольно, но челюстей не разжал. Тогда Дмитрий начал наносить удары раз за разом. Противнику это не понравилось – он попытался хватануть за надоедливый кулак. Многострадальная нога освободилась, и наш герой полетел вниз.
Встреча с землёй оказалась совсем нерадостной: болотистая почва, сама по себе достаточно мягкая, оказалась вся изрезанной твердущими толстыми кореньями, удар о которые до конца не зажившего тела вызвал сильнейшую боль, и Дмитрий уже не в первый раз за прошедшие дни потерял сознание.
Перед глазами в последний момент возникла тень, и вид огромного слоноподобного жука заслонил зелень листвы, но бороться с этой новой напастью уже не было никаких сил.
Ему показалось, что на какое-то время он пришёл в себя.
Земля под ним вибрировала и слегка раскачивалась, листья и ветви уносились куда-то в сторону, вызывая тошноту и головокружение, а где-то сбоку, почти у края видимой области находилось лицо. Человеческое и, несомненно, женское.
Картина была сюрреалистической, и он снова закрыл глаза, чтобы справиться с наваждением.
***
Непонятно, сколько Дмитрий находился в этом полуобморочном состоянии, но, когда сознание снова вернулось к нему, вид перед глазами поменялся кардинально: половину картинки составляло чистое голубое небо с чуть заметными пятнами лёгких облачков. Вторую половину занимал странный узор из неровных чёрных полосок на зелёном фоне – Дмитрий не сразу сообразил, что это примитивный навес из переплетённых веток, накрытых листвой. Дышалось как-то удивительно легко. Похоже, шлема на голове не было. Подвигал слегка рукой, прикоснулся к телу – скафандр также отсутствовал.
Снова на периферии зрения возникло изображение женского лица. Дмитрий повернул голову – лицо никуда не исчезло. Он понял, что лежит на спине укрытый какой-то циновкой, а девушка сидит, поджав ноги, на коврике чуть поодаль и внимательно смотрит на него.
– Где я? Что со мной произошло? – Он как-то не сообразил, что девушка может совершенно не понимать его языка.
Тем не менее, его вопрос поняли и даже ответили на слегка исковерканном, но вполне сносном космолинке:
– Ты у нас в деревне. Ты упал с неба. Мы тебя подобрали и привезли сюда. – Он понял, почему ему привиделось во сне движение и ветви. – Мы не сделаем тебе плохо.
Он вдруг почувствовал, что ужасное напряжение, не отпускавшее его все последние дни, исчезло. Его авантюрные приключения кончились, он снова был на обитаемой планете, в безопасности, среди людей.
Он попросил пить – ему подали плошку с чистой водой. Он сказал, что очень голоден – ему протянули хлебную лепёшку, настоящую, ароматную и необыкновенно вкусную. Он съел половину, запил водой и понял, что больше всего на свете сейчас хочет спать…
***
Странное это было поселение и народ странный, живущий чуть ли не в каменном веке и говорящий на космолинке. Чем дольше Дмитрий жил рядом с ними, тем больше эта странность бросалась ему в глаза.
Их быт вполне бы годился для какого-нибудь первобытного племени, занятого в первую очередь своим выживанием.
Мужчины частью ходили на охоту, собираясь большими группами, частью расчищали от камней небольшие поля, частью пасли в долине стадо крогов, необычных созданий, по виду напоминающих майского жука, а размерами с небольшого слона. Как выяснилось позже, этих крогов аборигены использовали в качестве гужевых животных и гоняли на них с удивительной скоростью.
Езда на кроге – непростое и весьма своеобразное занятие, а связано это с особенностями его анатомии. Под костяными створками спинного панциря, точно так же как под закрылками насекомого, находится просторная ниша, в которой у жука располагаются в сложенном состоянии крылья. Крог не летает, и крыльев у него нет, а створок не две, как у насекомого, а значительно больше, но ниша есть – туда и забираются погонщик с пассажирами.
Конечно, обо всём этом Дмитрий узнал не сразу, но дни шли за днями, и он всё более становился для местных жителей своим.
Женщины деревни, как и положено, занимались хозяйством и детьми, которых здесь тоже было немало. Удивляло полное отсутствие стариков.
Было также удивительным отношение детей к нему, Дмитрию. Его воспринимали с любопытством, но не как чужака, а, скорее, как свободного взрослого, к которому можно обратиться за помощью или советом. Впрочем, сильно не докучали.
Первое время он в основном общался с Таей, той совсем юной девушкой, что привезла его сюда. Она была дочерью местного вождя, поэтому вела образ жизни более мужской, чем её сверстницы, занимаясь охотой или выполняя какие-то поручения отца. Тот, пожилой уже мужчина по имени Монго, тоже приходил несколько раз к хижине, где расположили Дмитрия, задавал обычные вопросы «кто», «откуда». Совершенно не удивился ни падению с неба, ни объяснению, что Дмитрий из другого мира. Сначала это показалось удивительным, но потом из разговора с Таей выяснилось, что аборигены и сами себя считают пришельцами на этой планете, что их принесли сюда боги из других миров, правда внятно объяснить, как произошёл этот перенос, не смогла ни девушка, ни её отец. Обращаться к посторонним с лишними вопросами Дмитрий поостерёгся.
Задал он Тае вопрос и о своём скафандре. Ответ получился весьма неожиданный:
– То, что было одето на тебе – это оружие. – Очевидно аборигены
