Во имя порядка. Кузница судеб - Степан Витальевич Кирнос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо. Теперь пойдёмте в подразделение, – махнул легионер и повёл их прочь из палат квартирмейстера.
Спустя пять минут они уже стояли за проходом главного расположения когорты, где разместился основной контингент подразделения. С первым шагом Маттоми почувствовал смешанные и плотные запахи пота, человеческого мускуса и немытого тела, вместе со слабыми ароматами мыла. Центральный проход, длинной в метров пятьдесят, покрыт деревянным настилом, а двухъярусные кровати расставлены по бокам, сжимая его подобием «леса». В «стенах» бардово-тёмной палатки царил томный полумрак, рассеиваемый лишь лучами света из малых оконцев и единичных фонарей, подвешенных под сводами палатки.
Маттоми эта картина оказалась весьма знакомой. Он в своё время отслужил два года в полку, стоявшим в Речном и участвовал в многих компаниях последнего времени, против множества бандитов и мятежников. Вся армейская обстановка и сейчас она вызвала приятную ностальгию. Он вспомнил и чудаковатость, тяжесть первых дней, и доблесть товарищей, и несправедливость командиров, и радость побед. Помнит он и молодого лейтенанта – Джаэля Саргомира, который был командиром их отряда и заместителем командира роты. Именно под его командованием они одержали победу в битве у Раздвоенных башен, уничтожив «Гельмехенскую ересь»7 в её логове.
Напряжённую обстановку «сгустили» вышедшие воины, на которых простенькая одежда – тога да штаны, а вся экипировка разложена по табуреткам и возле них, что у кроватей. Кто-то же продолжил лежать, не обращая особого внимания на пришедших.
Вперёд к ним вышел крупный высокорослый мужчина. Его белый торс был отражением идеала мышечного рельефа – упруг, рельефен и накачен, ноги заключены в сверкающие латные поножи. Его грубое, немного неровное лицо полнится недоброжелательностью, а басовитый голос выдал грубость и еле заметное пренебрежение:
– Добро пожаловать в доблестную первую сводную когорту!
В полной тишине, не понимая, что сказать, остались они стоять, лишь переглядываясь с воякой. Он был огромен, но даже такой воин блек по сравнению с массивностью ватира, который встал напротив военного и заглянул прямо ему в глаза. У Маттоми возникло такое ощущение, что вот-вот они схватятся. Его подкрепляли и вышедшие к ним воины и взявшие в полукруг.
– Располагайтесь, – сказал приведший их легионер и развернувшись, покинул четверых, оставив их в напряжённой атмосфере.
«Нет, не будут они месить друг другу морды», – подумал Маттоми и сделал шаг вперёд, аккуратно одной рукой оттесняя ватира и протягивая другую для пожатия:
– Я – Маттмаэль. Новый стрелок в когорте.
– Я – Аннкрат, предводитель отряда фогвилльского, – в крепкое рукопожатие заключил ладонь охотника воин, и тут же недоброжелательно посмотрел на арпа. – Я понимаю ватира в армии можно использовать, а вот это сморщенное убожество куда деть?
– Поверь, это лучший лучник из всех, кого видел мир, – настаивает Маттоми, разжав ладонь. – И ещё – он мой… друг, так что прошу вежлевее.
– И когда человек и арп могли сдружиться?
– Вместе охотились на таких монстров и тварей, которых вы и не видели, – гордо заявил Маттоми. – Вместе мы истребили стаи костоломов у Арка, уничтожили чёрных волков, перебили гнойных жуков под Дюнным и подарили вечный покой чёрному мираду.
– Ха! Тогда мы вам рады, – хлопнул по плечу Аннкрат Маттоми и повёл внутрь расположения когорты.
За пару минут остальные трое разбрелись по всей палатке, став располагаться в ней и готовиться к дальнейшим действиям. Маттоми, присев на кривую табуретку, стал общаться с Аннкратом:
– Фогвилльские? Почему вы так зовётесь?
– Мы – наняты и посланы Маркизатом Фогвилль, и пускай Железное Королевство контролирует город, вскоре мы выбьем его оттуда и отдадим законному владельцу, земля которому принадлежит ему по праву, – Аннкрат вытащил большой кинжал и провёл пальцами по лезвию. – Нас наняли для этого, и в составе Когорты мы выполним это… как видит первая армия это.
– А где сам Даль’Теорн?
– Маркиз расположил свою ставку на юге, в роскошном просторном лагере. С ним армия, которая вскоре подойдёт сюда.
– Интересно… Ты сам откуда?
– Родился и вырос в Нериме, в маленьком городке вблизи Эрофина, но месяц тому назад перебрался в Эндерал ради денег. Попал в войско маркиза и заработал немало на фронтах. А потом он нас перевёл в помощь легиону, – пояснил Аннкрат и обратился куда-то в сторону. – Эй, посыльный, отправься к командиру третей роты Компании. Он должен мне накладные передать.
Маттоми глубоко вдохнул, чувствуя неприятное чувство скованности, хоть вокруг и стоит тишина. Но внезапно залетевший в палатку воин развеял её:
– Прибыл инспектор войск Фриджидиэн из Арка!
– Что это значит? – удивился Маттоми.
– Скоро пребудет и Велисарий, – хмуро отметил Аннкрат, поднявшись с табуретки. – Когорта, встать! Подъём, мужики, у нас есть работа.
Пока внутри когорты понеслась деятельность, Шэхкац отстранился. Цепким взглядом он нашёл Фариам, пытающую скрыться во тьме углом. Её угольно-чёрная мантия как раз помогала словно укутаться в тени. Пока мужики активно наводили порядок, грубой силой где выступил ватир, арп аккуратно подкрался отстранившейся девушке и схватил её за руку. Прикосновение холодной мерзкой дланью заставило её вздрогнуть и повернуться, меж изящных эбонитовых пальцев заиграли искры заклятья, в глазах же вспыхнул огонь злобы.
– Что ты творишь!? – крикнула она. – Ты совсем ума лишился или у тебя итак было немного!?
– Тише-с! – прошипел арп и от его грозного вида она попятилась назад, уткнувшись в подоконник.
– Что тебе нужно арп?
– Что-то-с тут не чисто-с. Тёмная этерна-с бегущая-с родного мира. Она появляется-с аккурат перед-с появлением своих-с родичей-с-соплеменников. И просит-с убежища. Странно-с.
Фариам поняла, что даже если такое существо пред ней додумалось, что её действия, как минимум подозрительны, то и Маттоми с префектом давно поняли, что она темнит. Она очень сильно не хотела бы рассказывать историю своей жизни и сейчас не станет, ограничившись надменной фразой:
– Не тебе, убогому существу знать об этом.
– Тогда беспокойся-с за безопасность-с спины, – фыркнул Шэх и развернулся.
Фариам, гордая и презирающая остальные расы Вина, всё же понимает, что сейчас не стоит ссориться с хоть какими-то, но союзниками. Если завтра битва, то возможно от него будет зависеть её жизнь. Желание существование в один момент берёт верх над остальными чувствами и идеями, отчего рождается целая речь, с вкраплённым отчаянием:
– Стой. Это… это тайна. Очень личная. Скорее даже… семейная. Ничего такого, чтобы вам могло навредить. Пойми, маленький серый уродец, это касается моей семьи, веры и свободы. И… я
